— Что ты тут делаешь, Роше?
— Думаю, — хмуро отозвался полосатик.
— Почему именно в моей комнате? Любое другое место не располагает к размышлениям? — язвительно полюбопытствовала я, вставая с пола. Я больно ударилась ногой, настроение было где-то в районе подвала, да и в целом как-то не жаждалось бесед с хмельным командиром истребителей Старших Рас. Он трезвый-то не шибко адекватен, может накричать и плеваться ядом, а пьяному вообще море по колено. Потом придется зубы с пола собирать, поднимать самооценку и складывать пазл из самой себя.
Роше не ответил, просто проигнорировав выпад, как обычно. Я с трудом нашарила свечку и зажгла ее, наполняя комнату тускловатым светом. Вернон сидел на кровати Золтана, уставившись пустым взглядом в противоположную стену, а запнулась я, как ни странно, об его сапоги, которые были раскиданы прямо посреди комнаты.
Я хотела сказать ему, мол, Бьянка беспокоится за тебя, что ж ты, изверг, делаешь с девахой, но передумала. Мало ли, опять взбесится. Вместо этого, пробурчав: «Ну и надышал ты тут, не продохнуть», я открыла окно. На небо с трудом взбирался месяц, и город начинал жить ночной жизнью. Шумная компания покидала бордель, который располагался снизу, крича что-то про шлюх и лодки. В конце улицы два краснолюда о чем-то ругались. Рядом с ними стояла охрана, которая смотрела на громкоголосых спорщиков, как на мусор. Одинокая мамаша ходила по улице и звала своего отпрыска. Сам ребенок, улыбаясь, спрятался за бочку и оттуда наблюдал за тщетными попытками отыскать его.
— Он назвал меня ублюдком, — внезапно нарушил тишину Роше.
Ой, какие мы нежные. Посмотрите-ка на нас! Оскорбили — сразу в драку. Если ты такой вспыльчивый, то надо нервишки пролечить, а не трепать их другим людям. Но я решила смолчать и присела напротив него, на свою кровать. Тоже скинула сапоги и приняла позу лотоса, надеясь уйти в нирвану и там отдохнуть от всей сегодняшней суеты.
— Все свое детство я провел в глубокой нищете. Ты даже представить себе не можешь, что такое постоянно недоедать или носить одни и те же сапоги по пять лет.
Нет, не могу. Раньше я покупала себе новые каждый сезон. А вот эти, в которых я хожу сейчас, ношу всего второй год и это уже адская пытка. Они дырявые и некрасивые, а главное, совершенно не подходят под дорожную сумку. Все модистки мира рыдают над убогостью моего повседневного наряда.
— Моя мать была вынуждена стать шлюхой, только что бы меня прокормить. А своего отца я и вовсе никогда не видел. Она о нем не говорила, но каждая собака на улице не забывала напомнить, что он был вором и убийцей.
Так, началось. Сегодня не только день пьянства, но и день задушевных разговоров? Давайте, расскажите свои драматические истории. Есть еще желающие? Моя жилетка еще недостаточно намокла от ваших соплей! Тогда стоило б и мне накатить грамм сто, дабы хорошо улавливать ход мыслей. Ладно уж, от Роше несет спиртом так сильно, что вполне хватило надышаться парами, чтобы почувствовать себя на одной волне.
— Едва я выходил на улицу, все и каждый указывали мне на то, что я урод. Выродок. Ничтожество. Ублюдок.
Значит, это все детские комплексы? Его дразнили «ублюдком»… Может, половина тюрем Вызимы наполнена людьми, которые доставали Роше в детстве? Дети бывают так жестоки, вот трагедия. Тоже мне, страдалец, блин. Вот если бы ты был рыжим, толстым и прыщавым, а тебя выпустили в среднюю общеобразовательную школу… Там да, там писец, житья не дадут, будут доставать и никакая психология тебе не поможет.
— Если бы не король, я бы спился и умер в какой-нибудь канаве, как мой отец.
— Но ведь не спился, — возразил мой голос, прибывающий отдельно от мыслей, скачущих в черепной коробке. Чей-то меня понесло успокаивать его?
Роше опять замолчал, задумчиво разглядывая доски стен. Я не отрывала взгляда от его лица, размышляя, к чему вообще весь этот разговор. Вряд ли такой человек, как Вернон, стал бы изливать душу просто так малознакомой девушке, к которой испытывает одно лишь презрение. И опять же, я уверена, он глубоко убежден в том, что я дура, а значит подобные толки не просто беспочвенные, а не имеют право на существование.
— Ты же женщина и должна представлять себе… Ты бы могла связать судьбу с таким человеком? — выдавил из себя темериец.
Вот тут я подавилась. Серьезно. Я подавилась своей же слюной и вытаращила глаза. Подобного вопроса я совсем не ожидала. Он что, сейчас руку и сердце предложил? Или я что-то путаю, и всё послышалось?
— Что, прости? — и на всякий случай сделала DUROCHKA MOD_ON.
— Я спросил, смогла бы ты связать свою судьбу с человеком, который ненавидит своего отца, ненавидит воспоминания о своем детстве, на руках которого много крови и убийств?
— Я не знаю… — я замялась, подбирая слова. Решила, что проще переключить тему: — Дружок, ты пьян, иди домой. Проспись, может полегчает с утра. Не будут в голову лезть глупые мысли.
— Я так и думал, — Роше даже не пошевелился.
Он не собирался никуда идти, даже комнату покидать не спешил. Опять завис, как статуя, и продолжал прожигать взглядом ни в чем неповинную стену. Последняя страдала и умоляла спасти её, покрываясь плесенью. Я нахмурилась и стала пытаться его выпроводить восвояси, а самой забыть о таком разговоре, как о страшном сне. Ситуация напрягала, я чувствовала, что колени начинают предательски дрожать, выдавая волнение:
— Слушай, когда я трезвая, я не перевариваю пьяных. Можешь у Геральта спросить. Кстати, не думаю, что он хотел тебя обидеть, он же не знал всех тонкостей…
— Прекрати нести чушь, мы не о ведьмаке сейчас говорим.
Вот блин. Упорный он. Наверное, его тотемное животное — баран, а по гороскопу он и вовсе телец. Что мне с ним делать? Мы одни в комнате, Трисс сейчас внизу, развлекается, а больше никто не придёт на выручку, если у Роше включится режим неконтролируемого психа. Я перевела дыхание и, на всякий случай, подошла к окну. Если придется орать, то хоть кто-то услышит и может быть, придет спасти меня. Оттаскивать Роше тоже надо уметь, знаете ли.
— Послушай, дружок. Я не понимаю, к чему весь этот, хм, разговор, — я попыталась осторожно подбирать слова, чтобы не провоцировать его на бурные эмоции. — Что ты имеешь ввиду, под «связать судьбу»? Моя судьба итак, в некотором роде, зависит сейчас от тебя. Ты меня спас, за что, конечно, большое тебе человеческое спасибо. Но, допустим, каких-то иных отношений кроме дружеских, я…
— Причем тут конкретно ты? — Роше поднял лицо, и устало бросил на меня взгляд. — Я спрашиваю, потому что не знаю, как на мои признания отреагирует Бьянка.
Наверное, мое лицо стало очень бледным. И приобрело глупое выражение. Даже как в аниме, над лбом появилась капля. Однако в душе повисло непередаваемое облегчение, ибо страдал Роше отнюдь не по мне. Я спасена, и женское эго не задето тем, что западают на меня только свихнувшиеся.
Это самая идиотская ситуация, в которую я могла попасть с момента, как вообще появилась в этом мире. Более стремно мне было, когда в деревенском клозете, проломился пол. Бабушка и дедушка тогда надо мной долго смеялись и рассказывали эту историю всем соседям, в лицах.
— Эм, ну, я… слушай, я уверена, что Бьянка — хорошая девушка. К тому же, только слепой не заметит, что ты ей не безразличен. Может тебе лучше с ней поговорить?
— Я боюсь, — признался Роше.
— Ага, значит, гроза эльфов, самый злостный истребитель врагов короля, сам Вернон Роше, глава подразделения «Синие Полоски» боится пойти и рассказать девушке, что она ему не безразлична? Девушке, которая сама краснеет каждый раз, когда ты к ней обращаешься по имени? Ну, ты сам превзошёл себя! — ночной ветер разнес звонкий смех по комнате.
Темерец резко встал и попытался нацепить свои сапоги. Один сапог у него получилось одеть далеко не с первого раза.
— Ты права, знаешь? Я пойду и скажу ей прямо. Я человек военный и не привык ходить вокруг да около.
Я утвердительно промычала. Санта-Барбара какая-то, ей богу. Серия первая.
