- Сосредоточься на своём вопросе, - велел старик, усевшийся на подушку.

Я уже знала, что буду спрашивать. Эта мысль свербила меня ещё с самого первого ужина в малой королевской столовой. Я вызвала свой поток магии, окутала им лист и кисть правой руки и обнаружила, что из игрушечного драгоценного граната тянется дополнительное облачко, уплотняя мой поток. С трудом я смогла отвлечься от этого зрелища и и сконцентрироваться на своём вопросе - всё-таки не привыкла я ещё ко всем этим чудесам.

Жаргал начал произносить заклинание, а я стала вполголоса читать на родном языке стихи, где особый ритм задавало последнее слово в каждой строчке, и которые хорошо помнила.

Я сегодня влюблена в город.

Он притих перед дождём утром.

Вот такой он мне сейчас дорог,

Погружённым сам в себя, Буддой.

Он не выпил своего кофе,

И не сел ещё за руль, в массе.

Ещё чист его дорог профиль,

Он славянской на часок расы.

Так бывает у меня редко:

Хоть на час найти любить повод.

Я заставкою окна – веткой

Заслоняюсь от тебя, город.

Под эти строфы перед моими глазами постепенно проявлялась картина.

Поля со следами убранных зерновых, трясущаяся подо мной телега с лошадью движутся по грунтовой дороге между этих полей, несколько человек, сидящих на телеге, и среди них - беременая женщина. Женщина стонет и сообщает, что ей уже пришёл час родить ребёнка. Злой мужик оборачивается к ней с козел и говорит, что его и остальных пассажиров ждут на праздник рукомесленниц, и что им некогда возиться с роженицей, которая и сама байстрючка каднеевская, и ребёнка прижила неизвестно от кого. Не смогла дотерпеть, пока они приедут в Ломанку, так пусть немедленно освобождает телегу и не задерживает их, а потом добирается до Ломанки, как знает - может, подберёт кто-то другой.

Несчастная женщина с трудом сползла с телеги и, согнувшись, прошла прямо в поле. Моё видение моргнуло. Я увидела ту же женщину, рядом с тем же местом. Мёртвую. А возле её руки громко плачет лежащий на подстеленной тряпице ребёнок. Мальчик.

Видение закончилось, я обрела обычное зрение, но тут всё у меня перед глазами сильно закружилось. Я попыталась ухватиться обеими руками за стол, чтобы не упасть, но он был лёгким, и я повалила его вместе с собой на бок.

- Глупая, глупая, глупая Ольга! - где-то кричал Жаргал, пока я пережидала головокружение, лёжа на полу, - Зачем ты смотрела так далеко во времени? Куда ты полезла, слабая неумеха? Зачем так много людей сразу? Ты что, магистр? Ты что, богатырь-воин? Твой ум совсем короток, как хвостик полевой мыши!

- Хватит кричать, Жаргал, - разлепила я, наконец, губы, - Лучше налей мне чаю.

- Чаю ей налей, нашла прислужника, молодого да проворного. С таким обучением мне никаких сил продержаться до обмена душ не хватит, - ворчал Жаргал, удаляясь в кухню и как-то особо злобно пристукивая клюкой по полу.

Я кое-как собрала себя в кучку и поднялась с пола. Постояла, потом смогла поднять парту. Поплелась за ушедшим стариканом. Тот, молча насупившись, сидел за столом и пил чай. А мне не налил, гад лысый. Ладно, я не гордая. Налила сама, плюхнулась на стул и подвинула к себе так кстати несъеденное за обедом пирожное.

- Ответ на твой вопрос только один, - сказал Жаргал, видимо, немного оттаяв, - Ты сама-то поняла?

- Я всё поняла. Спасибо, что помог получить мне его. Это очень важно, будет спасена как минимум одна жизнь.

- Доела? Проваливай, спасительница жизней. К завтрашнему дню чтобы выучила заклинание наизусть.

У себя в комнате я предупредила горничную:

- До ужина меня не беспокоить, в случае пожара выносить в первую очередь.

И провалилась в сон, успев понадеяться, что фразу про пожар она не сочла предсказанием. А то раздуют тут свой пожар, в переносном смысле.

На ужин я пришла, уже почти оклемавшись. Не до конца, но - почти.

- Ваше величество, вы, оказывается, не единственный, кто сделал сегодня леди Кадней дорогой подарок, - съехидничала сестрица королевы.

Я даже не сразу поняла, про что она, и удивлённо на неё воззрилась, а потом заметила взгляды всех сотрапезников на свою правую руку.

- А, это... - покрутила я кистью, ловя отражение люстры фиолетовым камнем, - Жаргал дал, велел носить как амулет-накопитель.

После ужина принц спросил меня с обаятельной улыбкой:

- В парк, на лавочку?

- Ох, Винсент... Мне жаль, но я должна выучить заклинание, иначе Жаргал меня завтра сожрёт с потрохами. А там такая тарабарщина, что я, боюсь, до полуночи промучаюсь, пока всё наизусть запомню.

- Ладно, удачи тебе в этом многотрудном деле - ничуть не расстроился с виду его высочество и прибавил шаг, оставляя меня идти по коридору в одиночестве в сторону лестницы на свой этаж.

Мне хотелось заплакать - вдруг он сейчас пойдёт к той девице, которая его браслет обронила, и повод есть хороший - цацку отдать... Но приходилось выбирать - либо я учусь всерьёз, набирая максимум тех знаний, что может дать мне Жаргал в эти оставшиеся ему дни, либо я повторяю судьбу Филис, которая однажды выбрала общество принца и в результате потеряла всё. Нет уж, мне нужно твёрдо состояться, и только тогда я могу надеяться всерьёз увлечь принца. В крайнем случае - подмигнула я самой себе мысленно - моя магия будет мне в помощь.

Стукнула в дверь к Петрику, выслушала отчёт и пару незначительных сплетен, где самой обсуждаемой был сегодняшний подарок мне от его величества, поблагодарила за отправленный обед.

- Господин Петрик, принесите мне конверт и бумагу для письма. Потом заберёте и отправите. И ещё - назавтра нам к обеду отправьте, пожалуйста, особый десерт...

"Здравствуйте, дорогие родные.

Отец и матушка, это письмо только для вас. Сестрицам то, что я напишу, знать не надобно.

Занимаясь своей магией, я увидела такую вероятность:

Ваш отец, папенька, в своё время нагулял на стороне ребёнка, девочку. Сейчас она взрослая женщина, из крестьян, и сама ожидает дитя. В день празднования рукомесленниц по дороге к деревне Ломанка она будет ехать на телеге через поля, судя по солнцу, с восточной стороны. Там она сойдёт с телеги и родит ребёнка прямо в поле, и сможет немного обиходить его, а после умрёт. И эта несчастная женщина и её дитя - не чужие вам, а сводная сестра и племянник. Я думаю, вы должны спасти хотя бы этого ребёнка, если не сможете разыскать и уберечь от родов в холодном поле его мать. Она, к сожалению, в любом случае не выживет. Матушка может заранее сказаться беременной, и этого мальчика вы сможете объявить своим собственным сыном. Внешне он будет похож на всех Каднеев, такой же курносый, как мы с сестрицами. Тем вы и сбережёте невинную жизнь, и род баронов Кадней ещё долго не угаснет.

Я написала вам всё, что узнала, чтобы ваши поиски могли осуществиться.

Остаюсь любящей вас, ваша дочь Филис".

А ещё спасибо королеве - подумала я - хоть она и не предрекала такого результата своих язвительных слов.

Ладно, где там моя бумажка с заклинанием...

- Жаргал, я тут подумала... только ты не ругайся на меня, как обычно! Так вот, тебе не кажется, что мы, маги вероятностей - на самом деле самые могущественные в мире люди?

Старик как-то странно затрясся. Ой, мамочки, это у него стремительно развившийся Альцгеймер, что ли? А я так мало узнала!

- И-и-и-и, насмешила меня, - вымолвил, наконец, дед и перестал трястись, - В чём ты увидела своё могущество, Ольга с севера?

- Так ведь мы меняем действительность, мы способны её подстраивать под нужный результат!

- Все люди на свете только этим и заняты, с разным успехом.

- Да, но мы-то почти точно знаем, что нужно сделать!

- Ну да, маги вероятностей имеют свой дар, свою магическую силу предвидения. Не меньше, но и не больше. Почему ты думаешь, что твоё могущество больше, чем у мага-целителя, который избавляет от смерти многих людей, или чем у стихийного мага, способного разметать к шайтану целый вражеский лагерь, или чем у нашего короля, повелевающего своими подданными?