— Мильва? — Геральт мягко сжал ладонь лучницы. — Ты не потеряла ребёнка.

Белоголовый готов был поклясться, что на несколько мгновений сердце девушки перестало биться, а затем зашлось в бешеном ритме, гулко ударяясь о рёбра. Мильва вскинула голову, переводя затуманенный взгляд с ведьмака на остальных. Кагыр кивнул, а Лютик с придурковатой улыбкой на губах что-то быстро отметил в своём дневнике, неуловимым движением тут же спрятав его под подолом куртки.

— Разве это возможно? — Мильва вопрошающе уставилась на вампира. — Ты целитель от бога, Регис! Как же так?

— Мне, несомненно, льстит столь высокая оценка моих способностей, но это вовсе не моя заслуга, — улыбнулся Регис. — Это всё Кирилл. Мы не рассказали тебе сразу, потому что немного опасались твоей реакции. Тебя снедали сомнения по поводу этого ребёнка, и едва мы поведали об этом нашему юному другу, как он ретировался восвояси, стремясь избежать твоего праведного гнева. Но ведь все опасения были напрасны, моя дорогая Мильва? По глазам вижу, что да.

Лучница, едва сдерживая подступившие слёзы, улыбнулась и радостно всхлипнула, прижав дрожащие ладони к губам. Геральт ободряюще погладил её рукой по плечу и прижал к себе, обнимая.

— Всё обошлось, выдохни. С тобой всё будет в порядке, вот увидишь, — ведьмак ещё минуту обнимал девушку за плечи, пока та, благодарно и счастливо улыбнувшись, сама не разомкнула объятия, справившись наконец с охватившими её противоречивыми эмоциями.

— Не нужно прятаться, Кирилл, — лучница слегка склонила голову, заглядывая за широкую спину Кагыра. Нильфгаардец сделал шаг в сторону и взглянул на парня, который стоял у входа в шатёр. На лице Кирилла ясно читались смущение и растерянность.

— Кончайте на меня пялиться и давить лыбу, — процедил он сквозь зубы, проходя мимо Кагыра и Лютика. — А в особенности ты, Ви.

Парень застыл в нескольких шагах от лучницы и тут же ощутил спиной неслабый толчок нильфгаардской руки, едва не впечатавший его прямо в стоящего впереди вампира.

— Я рада, что ты вернулся, — Кирилл неловко замялся на месте и застыл, когда Мильва, быстро преодолев разделявшее их расстояние, крепко обняла его, шепча слова благодарности. — Больше никогда не убегай, даже если этот старый ворчун доведёт тебя до бешенства.

— Постараюсь, — шепнул Кирилл и добавил, склонившись к её уху: — А ты береги себя. Я не уверен, что смогу в ближайшем времени повторить что-то подобное.

— Обещаю, — уверенно кивнула Мильва и вновь улыбнулась. — Обещаю.

***

— Сдаётся мне, что эти горы станут нашей погибелью, — пробурчал себе под нос Лютик, заставляя погружённого в свои воспоминания Кирилла сосредоточить свое внимание на дрожащем от холода поэте. — Неужели мы выжили в сече, чтобы теперь насмерть замёрзнуть среди льда и снега! А я, между прочим, предпочитаю тепло и уют.

— Ты что-то в последнее время много ныть начал, трубадур, — усмехнулась ехавшая рядом Мильва. — Зря, что ли, я тебя хвалила?

«Он скучает по дому, — вставил своё слово Арэйон, и Кирилл понимающе вздохнул, соглашаясь. — Да и не только он, я вижу».

— Неужто захворал? — поинтересовался Регис, на лице которого мелькнуло беспокойство.

— Ага, смертельной болезнью под названием «тоска по мягкой кровати и горячей баньке», — хмыкнул ведьмак, уловив на себе нарочито оскорблённый взгляд Лютика.

— А вот и нет! Я просто рассуждаю здраво. Я и сам замечаю, как вы все то и дело посматриваете в сторону Горгоны. Скажете, что я не прав?

— Да прав ты, прав, — буркнул Геральт и вновь поднял глаза туда, где возвышалась дьявольская гора. — Уже Ридбрун виднеется; там и обсудим, что делать дальше.

— Перво-наперво смою с себя всю эту недельную грязь и вонь, — сморщился Лютик, обнюхав ворот своей куртки. — Разит от меня, как от свиньи в помойной луже.

— Впервые слышу, чтобы мэтр Лютик отзывался о себе в подобном роде, — Регис издал тихий смешок. — Помнится мне, мой дорогой поэт, что раньше ты был крайне чувствителен к неуважительным сравнениям, допускаемым в отношении твоей утончённой персоны.

— Самокритика временами важна как ничто иное, друг мой вампир, — бард обернулся в седле, услышав за спиной громкий смех Кирилла и Ви. — Именно так, мои юные друзья. Вы не ослышались. Я именно это и подразумевал. Эй, Геральт, смотри, перед стражником своими кошачьими зенками не сверкай! Ты здесь можешь оказаться не в почёте.

Ведьмак ответил нечто нечленораздельное и вполголоса выругался, накинув капюшон на голову. Небольшие деревянные ворота разъехались в стороны, когда бортники прошли вперёд, искоса бросая на ведьмака беглые взгляды. Кирилл огляделся, окидывая взглядом огромный ров, кольцом охвативший весь городок. Серо-бурый мутный поток, ничем более не напоминавший когда-то бежавший здесь горный ручей, неторопливо нёс свои зловонные воды, распространяя по округе вонь сливаемых горожанами нечистот. Внутри городских стен пахло отнюдь не лучше, потому Лютик, нос которого славился своей особой чувствительностью, сморщился и позеленел, а потом, заметно побледнев, судорожно уткнулся лицом в пучок пряных трав, тут же заботливо предоставленных ему улыбающимся Регисом.

Кирилл увидел, как Геральт остановился, переговариваясь с одним из бортников, которые ещё недавно шли вместе с ними. Заметил и насторожился, когда лицо ведьмака побледнело, а ладони сжались в кулаки. Через мгновение белоголовый уже шёл в их сторону, громко ругаясь на чём свет стоит.

— Что там за напасть? — Лютик вскинул бровь, выжидающе смотря на друга. — Только не говори, что наше здесь пребывание, хотя и не вполне благоустроенное, отменяется.

— Все, кроме Кирилла, идут закупать провиант в дорогу, потому как я не желаю оставаться здесь ни минуты дольше необходимого, — Геральт кивнул в сторону постоялого двора, и Кирилл, спешившись, отдал поводья Арэйона Ви, спеша поравняться с торопливо зашагавшим в сторону городской площади наставником. — Попробуем разузнать про друидов у местных пьянчуг.

— А бортник что сказал?

— Не доверяю я ему. Уж очень он стремился привлечь внимание толпы к своей особе, — ведьмак сплюнул и поморщился, когда больное колено отозвалось привычной ноющей болью. — Приглядывай за входом, — велел Геральт, останавливаясь у видавшей виды двери местной корчмы, над которой со скрипом покачивалась вывеска, настолько проржавевшая, что разобрать название заведения было совершенно невозможно. — Местное начальство может нагрянуть в любой момент. Наверняка им уже донесли о нашем прибытии.

— Нет проблем. Только давай поскорее со всем этим закончим. От этого городишки меня просто наизнанку выворачивает.

Геральт ничего не ответил и, понимающе хмыкнув, распахнул грубо сколоченную деревянную дверь, входя, пригнувшись, в корчму. В нос вновь прибывшим ударил нестерпимый запах грязных тел, лежалого навоза и застарелой мочи. Кирилл, изо всех сил стараясь игнорировать тошнотворное амбре, прислонился к стене возле небольшого оконца, через которое открывался обзор на загаженный внутренний дворик. Ведьмак о чём-то быстро переговорил с хозяином корчмы и решительно скрылся в толпе завсегдатаев, явно обнаружив объект своих поисков. Кирилл терпеливо ждал. По двору расхаживали, покачиваясь, лишь пьяные кметы, во всю мощь своих лужёных глоток выкрикивая слова непристойных песен. Кирилл усмехнулся и покачал головой, когда один из пьяниц свалился в наполненную мутной дождевой водой поилку для лошадей и, силясь выбраться, начал яростно барахтаться в нёй, осыпая своих хохочущих дружков брызгами воды вперемешку с отборными проклятиями.

Неожиданно из-за угла покосившейся хаты показался небольшой отряд из девяти солдат, уверенно шагающих прямо к корчме. Нашитое на рукавах чёрной формы изображение солнца резануло глаз, и Кирилл свистнул, подавая ведьмаку сигнал о приближающейся опасности. Спустя пару секунд дверь корчмы настежь распахнулась; парень, стремительным жестом взлохматив волосы, заковылял в сторону вошедших нильфов. Проходя мимо, Кирилл намеренно споткнулся, налетев на ближайшего из солдат. Лицо вояки в мгновение ока приобрело пунцовый оттенок, а в глазах сверкнул недобрый огонёк.