— Всё сказал? — Знающий взглянул на Кирилла. — Эредин сам решит, что с тобой делать. Люди никогда ничему не научатся. Глупцы, считающие, что дерзостью и высокомерием можно горы свернуть. Всадники научат тебя смирению, раз я не смог.

— Всадники могут катиться в пекло, — Кирилл на секунду замер у выхода. — И ты вместе с ними.

Комнату окутала тишина, и эльф тяжело выдохнул, застыв у окна. Всё не так, как он планировал. Не смог убедить мальчишку остаться. Не сумел уговорить. Люди и их клятые характеры.

— Что, пряник не понравился, да? — Эредин вышел из соседней комнаты, где всё это время был свидетелем разговора. — Кнут для них лучшее решение.

— Только проследи, чтобы всё прошло по правилам и не увлекайся. Стирание памяти опасный процесс для таких, как он.

— Обещаю, что он забудет лишь свои старые миры, из которых пришёл. Навыки не пострадают.

Знающий кивнул, и Эредин вышел вон, довольный тем, что всё так хорошо обернулось.

***

Перед глазами эльфа-стражника простирались бесконечные равнины, и с высоты башни казалось, будто они обрываются у самого горизонта. Лучи полуденного солнца слепили глаза, отражаясь в волнах небольшой прибрежной речушки. У края леса там, где подножия гор превращались в луга, мчался табун единорогов, поднимая вокруг себя облачка призрачной пыли. Эльф сощурился, опасаясь, что табун изменит своё направление и перейдёт границы Тир на Лиа. Его напарник, разбуженный толчком локтя в бок, сонно зевнул, не понимая, что происходит.

— Они сегодня какие-то особенно странные. Мечутся у границы, но не переходят её, — эльф нахмурился, взглянув на другого стражника. — Словно ждут кого-то. Нужно рассказать командиру.

— Брось ты это. Табун всегда так себя ведёт. Они любят нас дразнить подобными фокусами.

— Нет, сегодня они встревожены чем-то. Это заметно тому, кто в отличие от тебя знает толк в повадках этих созданий, — эльф вздохнул. — Хоть знает и не так, как хотелось бы.

— Хорошо, — буркнул стражник. — Уговорил. Пойду к старшему и предупрежу, пусть организуют патруль к границе.

Когда товарищ эльфа скрылся из виду, тот, кто наблюдал за табуном охнул, заметив, что конь, словно сотканный из самой тьмы и мчавшийся в хвосте, устремился к самой границе, но огненно-рыжий переградил ему дорогу и замер в угрожающей позе, не подпуская родича ближе. Вороной понуро засеменил обратно, постоянно оглядываясь назад и мотая головой, словно сокрушался над чем-то. Эльф не мог видеть, что чёрный конь не был похож на других своих сородичей. На том месте, где должен был находиться рог, лишь густая чёрная грива ниспадала на белоснежный лоб животного. Эльф облегчённо выдохнул, когда табун скрылся из виду.

Хорошо хоть моё дежурство обошлось без столкновения с вами, существа, не подвластные нашему пониманию.

***

Тяжёлые капли проливного дождя стучали по стеклу, причудливыми росчерками оставляя на нём витиеватые струйки воды. Громыхнуло, и по стеклу прошла лёгкая вибрация, оседая в деревянных ставнях. Лютик сидел на скамье, перебирая пальцами струны лютни. Хозяин дома — низушек Бернье Хофмайер — сидел напротив поэта, бросая в окно настороженные взгляды.

— Полчаса назад на небе ни облачка, а сейчас льёт как из ведра, — буркнул низушек. — Никак буря надвигается?

— Может, чародеи бедлам устроили перед самым собранием? Кто ж их знает.

— Да, у нас тут магией весь воздух пропитан, как обычно сами магики и говорят. Тор Лара одна чего стоит.

— Ну, вот и ответ, — Лютик прислушался. — Геральт запаздывает что-то. Неужели чудище таким сильным оказалось?

— Кто ж их, монстров, знает. Не боись, наверняка ведьмак дело своё знает.

— Это да, Геральт не зря мастером зовётся.

— Я всегда хотел знать, — глаза Бернье загорелись огнём любопытства. — Неужели баллада про золотого дракона — правда?

— Именно, что правда, мой дорогой Хофмайер, — загадочно улыбнулся Лютик. — Я не удивлён, что ты сомневался в правдивости этой истории.

Входная дверь распахнулась, впуская в помещение фигуру ведьмака. Порывы ветра ринулись в комнату, и огонь в камине дрогнул, словно испугавшись ярости бушевавшей снаружи стихии.

— Мастер вернулся, — низушек приветственно кивнул головой. — Удачно всё прошло?

— Более чем, — просипел Геральт, усаживаясь на скамью. — Вели хозяйке ставни закрыть. Буря уже совсем рядом. Дикий гон пройдёт, не иначе.

— Призраки? — Лютик встрепенулся, опасливо кося взгляд в окно.

— Неужто из-за этого крики в ветре слышны? — Бернье взглянул на ведьмака и тот лишь утвердительно кивнул головой в ответ. — Не к добру это. Не к добру.

Росчерк ослепительно-яркой молнии вспорол небо, осветил двор хаты, где в стойлах обеспокоенно заржали лошади. Завыла собака, словно присоединяясь к безумию буйства вокруг. Лютик обеспокоенно посмотрел на ведьмака, но тот лишь пожал плечами.

— Не в наших силах это изменить, — Геральт хлебнул медовухи из кружки. — Остаётся лишь переждать.

— Дурное это знамение, ох, дурное, — пробомотал Бернье, задумчивым взглядом уставившись в пустоту перед собой. — Дикий Гон никогда не сулил ничего хорошего нашему миру.

Все смолкли, каждый обдумывая слова, сказанные низушком. А за окном по-прежнему свирепствовала буря, не желая сдавать позиции. Ночное небо, объятое зловещей тьмой, разрезали огненные всполохи молний, знаменуя приближение вестников несчастий и смерти.

***

Он сбился со счёта. Этот мир был сотым? Или всего лишь закрывал первую десятку? Время мчалось вперёд. Иногда оно замирало, словно кадры в замедленной съёмке давно просмотренного в детстве фильма. Холодные звезды засияли над головой. Отразились во льду голубых глаз человека, чьё лицо скрывало забрало шлема. Молния сверкнула совсем рядом, когда навигатор-эльф взмахнул рукой, открывая перед отрядом очередной портал в новый мир.

Прыжок сквозь барьер времени и Король устремил своих всадников вперёд, намереваясь опередить бурю, бушевавшую вокруг них. Человек гнал коня вперёд, не желая отстать от процессии. Лохмотья разорванного плаща колыхались на ветру, разнося эхо жутких стенаний вокруг.

Стихия выла, набирая обороты, переходя в страшный ураган. Молния. Гром. Снова жёлтый всполох и новый грохот, от которого заложило уши. Он прижался к шее коня, но почувствовал, как ржавое железо шлема со скрежетом трётся о «скелет» скакуна.

Чёртова иллюзия…

Животное храпит и мчится вперёд, грудью вспарывая наполненный магией ночной воздух.

Он слышит смех Короля, слышит крик Карантира, что теряется в буйстве стихии. Безумство. Страх, тонкими нитями отчаяния летящий в воздухе. Король торжествующе хохочет, машет скелетом руки, призывая Всадников следовать за ним. Они мчатся, повинуясь приказу. Очертания небольшой фермы вырываются из тьмы ослепетельной вспышкой молнии. Новая вспышка и взгляд цепляется за дамбу, к которой в бешеной скачке несётся весь их отряд.

Глаза жжёт, ветер свистит в щелях доспеха, становится трудно дышать только от того, что понимание ураганом врывается в сознание. Они нагоняют силуэт, что в не менее безумной скачке несётся вперёд туда, где во тьме ночи горит спасительный огонёк человеческого жилья.

Наездник оглядывется и в росчерке молнии озаряется его лицо, искажённое страхом. Король хохочет, тянет руки, намереваясь схватить беглеца. Кирилл слышит крик. Слышит интонации голоса и не может поверить. Мираж? Очередное испытание Короля? Проверка? Разве может быть так, что она реальна, что они нагоняют её?

Бешеный галоп сквозь ряды Всадников и новый смех Эредина режет уши, соединяясь с её очередным криком ужаса.

«Нет. Это не она. Это снова его проверка. Очередная попытка меня сломать».

Он бьёт коня пятками, вырывается вперёд и настигает силуэт наездника. Он смотрит на неё и не может узнать в ней ту девчонку, которая покинула Каэр Морхен несколько лет назад. Эта Цири совсем не похожа на ту. Словно отголосок сна из далёкой юности. Её глаза в страхе смотрят на него, но в них не горит огонёк узнавания — лишь отчаяние. Отрицание, что всё это реальность, а не кошмар.