— Отвали, шутник херов, — недовольно насупился Лютик. — Портовые шлюхи, наверное, в восторге от этих твоих плоских шуточек.

— Это ты у нас знаток по части портовых дамочек, — Геральт рассмеялся, хлопнул друга по спине. — Ладно, не делай такое лицо, словно лимона нажрался. Завтра рано в дорогу. Спи и не волнуйся — насильник к тебе и близко не подойдёт.

Ведьмак усмехнулся, увидев злобный взгляд товарища. Когда Геральт вернулся, наполнив фляги в ручье, поэт уже спал, уткнувшись лицом в дорожный плащ.

— Отключился ты на удивление быстро после таких баек, — пробормотал белоголовый, внимательным взглядом осматриваясь по сторонам. Волчий вой раздался вдалеке у холмов, покрытых ковром вековых сосен. — Ну хоть это радует. Не придётся снова спасать тебя уже из лап волчьей стаи.

***

Ему снился Каэр Морхен, утопающий в тени деревьев. Он не мог припомнить, было ли в замке так много деревьев, корни которых росли сквозь камень крепостных стен. Что-то в этом сне заставляло нервы сжиматься в тугой комок, а сердце — учащенно биться в предчувствии неладного. Вся крепость находилась в страшном запустении, словно была заброшена уже несколько сотен лет назад. Геральт прошёл вперёд, миновал внутренний двор и застыл как вкопанный. Кирилл стоял в двадцати шагах от него, вскинув голову вверх, туда, где когда-то возвышалась разрушенная башня цитадели.

— Что здесь произошло? — вопрос ведьмака так и повис в воздухе в ожидании ответа, которого не последовало. — Кирилл?

Услышав своё имя, тот развернулся, встретившись глазами со взглядом ведьмака. Перед Геральтом стоял уже не тот мальчишка, которого он оставил на попечении Весемира. Этот Кирилл, который предстал перед ним, возмужал и вытянулся, превратившись из щуплого мальчишки в молодого мужчину. Чёрный доспех из драконьей чешуи с ярко-алыми кожаными вставками и ремешками на груди, голенищах сапог и перчатках — явно изготовленный первоклассным мастером — надёжно защищал подтянутую фигуру парня, за спиной которого всё так же привычно виднелась рукоять меча, некогда выкованного в Каэр Морхене.

— Не произошло, — грустная улыбка тронула губы бывшего ученика. Голубые глаза сочувствующе взглянули на Геральта. — И мне жаль, что всё так обернётся, — он вновь окинул взглядом крепость, словно вспоминая времена её былого величия. — Не ищите меня. Слишком опасно для тех, кого я поклялся оберегать. Zireael не должна покидать храм. Будь всегда рядом с ней. Если ты не в состоянии обеспечить её безопасность, верни отцу. Его армия в силах её защитить. Не устраивает подобный выбор? Тогда Белому Волку не следовало оставлять её в храме. Скоро ты поймёшь, какую ошибку совершил.

— Объяснись! Зачем ты здесь?!

Ведьмак шагнул было в сторону ученика, намереваясь задать новые вопросы, но громкий хлопок резанул слух так, что заложило уши. Голубоватая дымка окутала Кирилла с ног до головы, и тот лишь в последний раз взглянул на наставника, прежде чем окончательно раствориться в морозном дыхании внезапно наступившей зимы.

***

— Эй, Геральт, дьявол тебя дери, проснись! — голос Лютика гулким эхом проник в сознание, и ведьмак вскочил, возвращаясь в реальность. — Меня чуть кандрашка не хватила.

— Отвяжись, Лютик, я в порядке, — белоголовый охнул, схватившись за голову, которая гудела, словно после похмелья.

— Ты всё время звал Цири и Кирилла какого-то, — поэт удивлённо приподнял одну бровь. — Что за Кирилл?

— Мальчик-исток, как и Цири, — ведьмак отхлебнул холодной воды из фляги. — Долгая история.

— И ты молчал? — у трубадура отвисла челюсть. — И причём тут Цирилла?

— Некоторое время они росли и тренировались вместе, — Геральт махнул рукой. — Всё, не хочу об этом говорить. Скоро рассвет. Собирайся.

— Но ты так и не рассказал, как Исток попал к тебе? — возмутился поэт, скинув с себя плащ.

— Не сейчас, Лютик. Пойду умоюсь. Что и тебе советую.

— Вот вечно ты так. Всё у тебя через задницу. Говоришь «а», но не говоришь остальной алфавит, — возмущенно буркнул Лютик, направившись в сторону небольшой рощицы.

Да так и застыл на месте, потёр глаза рукой. Он спит? Ущипнул себя и тихонько ойкнул — это не сон. У кромки леса, за которым начинались непроходимые болота, стоял прекраснейший олень, голову которого украшали невероятной красоты изящные рога, отливающие золотом в сумерках приближающегося рассвета.

Поэт завороженно уставился на прекрасное создание, которое грациозно качнуло головой и ударило тонким копытом по мокрой траве, разбрызгивая вокруг себя капли ночной росы. Животное всхрапнуло и вновь качнуло головой, взглянув на Лютика своими огромными тёмными глазами. Олень развернулся полубоком, шагнул в тень деревьев и вновь взглянул на поэта. Тот шагнул следом, сам не понимая, почему вдруг ему захотелось следовать за этим созданием даже на край света.

А тем временем Геральт, остудивший мысли в холодной воде горного ручья, бросил взгляд через плечо, заметив, как силуэт трубадура мелькнул среди деревьев, исчезнув из виду.

— Какого?! Лютик! — ведьмак сорвался с места, рванул сквозь заросли кустарника, лихорадочным взглядом выискивая фигуру товарища. — Лютииииик!

Побежал по кромке леса и нырнул под шатёр из ветвей и листьев, уловив запах духов, которыми душился поэт. Взглянул под ноги и увидел, как следы человека чередуются со следами оленьих или козьих копыт. Вновь вгляделся в пространство перед собой, сощурился и в ста метрах впереди себя увидел золотой отблеск, мелькнувший среди деревьев.

— Блять, — ведьмак бросился наперерез, уже заранее догадываясь, кто именно одурачил его придурка товарища.

Лютик, чьё сознание окутал странный дурман, безвольно шагал за прекрасным оленем, не догадываясь, чем грозит ему такая беспечность. Животное застыло, навострило уши и втянуло ноздрями воздух. Что-то неслось к ним слева. Треск и хруст ломаемых кустов неприятным эхом разнёсся по лесу, звеня и вибрируя в утренней тишине. Нечто выскочило из ближайших зарослей и налетело на поэта, сбив его с ног. Лютик впечатался лицом в мокрую и пропахшую сыростью траву, тихо ойкнул, ощутив, как чья-то ладонь врезала по уху. В голове загудело, словно взбесился рой пчёл. Существо, сбившее его с ног, ругалось благим матом, проклиная трубадура и его мать за то, что родила на свет такого законченного идиота.

Поэт осел на землю и услышал сквозь шум в ушах нечеловеческий визг, от которого захотелось завыть диким зверем. Сквозь блики перед глазами Лютик увидел огненный всполох ведьмачьего Знака и отшатнулся назад, пребольно ударившись затылком о ствол дерева. Оглянулся, надеясь увидеть того чудного зверя, но вместо создания с золотыми рогами увидел существо, от одного вида которого затряслись поджилки. Мохнатое и тощее существо, ростом напоминавшее краснолюда, с визгом метнулось в сторону, уворачиваясь от серебряного меча. Острые как бритва зубы клацнули перед самым носом поэта, но ведьмачий сапог впечатался в живот карлика, откидывая его прочь. Белоголовый встал в боевую позицию, закрывая собой всё ещё пребывающего в дурмане товарища. Лесная тварь кинулась на ведьмака, ехидно смеясь и бормоча под нос слова, которых было не разобрать. Геральт выставил руку перед собой, и тварь налетела на барьер Квена, отлетела назад, яростно закричав. За спиной раздался всхлип Лютика, который сжимал ладонями горящие огнём ухо и затылок.

«Зато очухался…»

Ведьмак рванул вперёд, налетел со всей яростью на хитрую тварь, на деле оказавшуюся не такой страшной, какой её описывали в умных книжках про реликтов Сопряжения Сфер. Карлик кинулся на убийцу чудовищ с не меньшей яростью. Но ведьмак был ловчее. Он нырнул вбок, перекатом ушёл в сторону и рубанул всей длиной меча. Существо отчаянно завыло и повалились на траву, прижимая костлявые руки к распоротому брюху. Ведьмак взмахнул мечом, завершая свой привычный и кровавый ритуал по избавлению мира от ещё одного чудовища.

— Что это было? — хриплый голос Лютика раздался за спиной, и ведьмак обернулся, наблюдая, как его товарищ встаёт на ноги, покачиваясь, словно пьяный. — Ты мне в ухо врезал! Какого дьявола, Геральт!