Один из спасающихся бегством краснолюдов упал. Крик его захлебнулся. Кровь обагрила землю. Эльфийка, беспомощно закрывшая собой ребёнка, исчезла под ногами бегущей толпы. Да так и осталась лежать: растоптанная, прижимающая к себе уже мёртвое дитя. Рёв толпы заставил всех в корчме невольно вздрогнуть. Кирилл сильнее сжал в ладони рукоять своего меча. Зажмурился, заглушая в себе тупую боль, бьющую по вискам. Холод сковал ладони, расползаясь по пальцам магией. Силой, что вновь бесконтрольно рвалась наружу. Он не ощущал страха. Страх отступил, освобождая место разливающейся по нутру злости. Он увидел, как Геральт глубоко вздохнул. Увидел, как полные ужаса глаза Лютика и Ви уставились на него. А через следующее мгновение ведьмак уже был на крыльце, после чего с крыльца метнулся в толпу, взмахнув своим сигиллем. Регис и Кагыр бросились следом. Вампир влетел в толпу, мощным ударом откинув прочь от себя вооружённого вилами кмета. И теперь уже кровь обезумевшей черни хлынула на мостовую, тяжёлым железным привкусом осела на языке, повисла в воздухе смертным смрадом. Кирилл увидел, как толпа мгновенно оттеснила Кагыра. Численность одурманенных убийствами людей брала верх над мастерством. И Кирилл выдохнул. Уловил ментальный сигнал, осевший где-то под черепом, а через следующее мгновение бледно-голубой вспышкой ринулся в самую гущу орущей, гудящей, словно улей, толпы.

— Эльфы! Чудовища! — дикий визг из толпы эхом пронёсся над поверхностью озера. — Чародеи! Убивай сучьих нелюдей!

Вирсинг, дрожащий от страха и бледный, как полотно, видел, что ведьмак исчез в толпе; видел, как странный мужчина, вечно улыбающийся лишь губами, мощным ударом руки сломал шею одному из нападавших, а затем буквально растворился в воздухе, исчезнув в чёрно-багровой дымке. Вирсинг видел, как бледно-голубой росчерк метнулся сквозь толпу, оставляя после себя бьющихся в агонии, захлёбывающихся собственной кровью кметов. Задрожали, зазвенели оконные стёкла, когда вой толпы утонул в ревущем потоке пламени, карающим бичом пронёсшимся сквозь их ряды.

Геральт рубил. Быстро и молниеносно чередуя широкие удары с финтами и выпадами. Он увидел Кагыра, меч которого рассекал атакующих мощными горизонтальными ударами. Сталь мечей свистела. Вспарывала звенящий криками и воем людских глоток воздух. Кирилл ударил Аардом, яростно откидывая прочь от себя навалившуюся четвёрку кметов. А через следующий удар собственного сердца он ощутил, как брошенный из толпы камень жгучей болью вгрызся в затылок, выбивая воздух из лёгких. Перед глазами рассыпались мириады искр. В ушах зазвенело, когда следующий камень ударил по лицу, рассекая скулу острыми зазубренными краями. Гнев заклокотал в нём. Пальцы сложились в знак. Квен замерцал, заискрился вокруг его фигуры. Кмета, решившего было напасть со спины, откинуло в стену одного из домов, растянувшихся вдоль приозёрной улицы. Он запоздало увидел собственную смерть, ослепительной вспышкой метнувшуюся в его сторону. Ведьмачий меч со свистом рассёк воздух. Карминовый росчерк крови обагрил каменный бок чьего-то жилища, оставляя на ней чудовищный узор смерти.

Закатное солнце окрасило горизонт в багровый цвет. Кирилл вскинул голову к небу, испещрённому пористыми, окрашенными в кислотно-оранжевый, облаками. Ему вдруг сделалось дурно, когда размытое видение мелькнуло перед глазами. Рёв толпы затерялся на периферии сознания. Он увидел, как в немного поредевшей толпе атакующих мелькнула седая макушка Геральта. Услышал, как воздух разрезали невидимые крылья нетопыря.

— Чародей! — чей-то выкрик вновь подстегнул обезумевшую толпу. — Убейте ублюдка! Разорвать, растоптать!

Кирилл горько усмехнулся. Ментальный сигнал вновь прошил сознание. К нему бросились сразу несколько. Высокий жилистый мужчина, дико сверкнув глазами, взмахнул топором. Его приятель, остервенело сжимая в руках древко вил, выбросил их вперёд, метя в живот юноши. Кирилл нырнул под топор, ушёл от атаки в молниеносный полуоборот, вложив в удар инерцию собственного тела. Кмет взвыл, когда топор выскользнул из одеревеневшей внезапно руки. Уже падая и захлёбываясь кровью из рассечённого горла, он увидел свою разрубленную у самого локтя руку, валявшуюся под ногами. Увидел стекленеющим взглядом, как очередной точно выверенный удар оборвал жизнь второго кмета, когда сталь дьявольского меча взвыла, рассекая воздух лишь коротким, едва слышным свистящим пением. Третий же ничего не успел предпринять.

— Геральт! — он закричал, когда заметил в самом дальнем потоке толпы ведьмака и Кагыра, которых оттеснила новая волна атакующих. Короткая вспышка видений вновь мелькнула перед глазами искажёнными образами. Тяжёлое предчувствие, не отпускавшее с самых стен замка Стигга, ядовитой иглой кольнуло сердце, удушающим адреналином растекаясь по венам. Очередной ментальный сигнал полоснул по мыслям. Он увидел, как по берегу озера, рассекая воду мощными копытами, диким галопом промчался Арэйон, тараном врезаясь в толпу. Тех, кто не успел отскочить, раскидало в стороны. Некоторых смяли конские копыта, раскроив им черепа. Кирилл рванул вперёд. На бегу вскочил в седло. Вскинул руку. Пальцы сложились в знак.

— Ведьмак! Убейте выродка!

Геральт, прикрываемый изрядно измотанным Кагыром и мелькающим среди беснующейся толпы Регисом, высмотрел того, кто кричал, различив его по солдатской бригантине. Метнулся к нему. Солдат заслонился древком копья, которое держал двумя руками. Но ведьмака это не могло остановить. Он прошёлся мечом вдоль древка, отрубив солдату пальцы. Закружился, рубанул широким ударом. Ответом ему были крики боли и веер алой крови, обагрившей мостовую, и без того пропитанную кровью людей и нелюдей, для которых в смерти не осталось никаких отличий.

— Не убивай! — парнишка с ошалевшими от страха глазами свалился перед ним на колени, выставив перед собой руки в защитном жесте. — Пощади!

Ведьмак удержал руку, развернулся. Краем глаза он увидел, как сквозь толпу, дико орущую и гудящую, словно шмелиный рой, прорвалась вороная бестия с Кириллом в седле. В глазах юноши отпечатался страх. Белоголовый увидел, но не смог услышать, как Кирилл что-то крикнул и взмахнул рукой, выставив перед собой обагрённый кровью меч. И запоздало заметил, что юнец, мгновение назад валявшийся на коленях, вскакивает на ноги. Ведьмак увидел, что у него в руках. Он переломил оборот, чтобы развернуться в обратный вольт. Но толпа схлестнулась вокруг него. Он увяз в ней. Всего на долю секунды увяз в толпе. И увидел, как на него летит трезубец вил в момент, когда бледно-голубой росчерк, стрелой рассекая воздух вихрем колючих снежинок, остервенело прыгнул, отчаянно метнулся к нему, пружинисто оттолкнувшись ногами со спины внезапно споткнувшегося, заваливающегося набок вороного коня.

***

Поверхность озера Лок Эскалотт, сверкнув зеркалом в лучах клонящегося в закат солнца, уткнулась своим западным берегом в большак. Огнём загорелись красные крыши замка и города.

— Вот и добрались, — молвила Йеннифэр, когда Трисс и Цири поравнялись с ней. — Ривия.

Цири, погрузившись в непонятное возбуждение и тревогу, ничего не ответила, лишь сильнее стиснула в руках поводья Кэльпи, заставив ту отбивать дробь копытами. Трисс вздохнула.

— Что это за звуки ты издаёшь? — Йеннифэр сверкнула глазами в её сторону. — Цири, езжай вперёд, проверь, что там к чему. А ты, моя дорогая Трисс, перестань вздыхать и щурить свои бестыжие глазки. Я знаю, о чём ты думаешь. О ком ты думаешь. И я позволила тебе сопровождать нас лишь потому, что не могу отказать себе в удовольствии смотреть, как он одарит тебя своим фирменным взглядом. Он узнает о роли, сыгранной тобой. Цири, я же сказала, пройди вперёд и дай нам поговорить.

— Видели бы вы себя со стороны, — огрызнулась Цири и мгновенно пустила Кэльпи галопом по пыльному тракту.

— Он уже знает, — буркнула Трисс, обращаясь к магичке. — Я навещала его в Туссенте. Предупредила о желаниях Ложи в отношении Цири и Кирилла. Так что я не оставлю тебе такого удовольствии, Йеннифэр. Ведь ты тоже не без греха. Или ты забыла, как повела себя на Таннеде? Забыла, кого подставила под удар всей Ложи и охотников за головами, посланных Нильфгаардом? Если бы мальчик не исчез сразу после тех событий и не затерялся среди миров, как бы всё обернулось для него? Или ты наивно полагаешь, что только к Цири Геральт способен проявлять отцовские чувства, пусть и считается, что ведьмаки на такое не способны. Я, в отличие от тебя, имела приятную возможность наблюдать, как он привязан к ним обоим. С Кириллом он был чуть более суров, и это верно. Но лишь потому, что мальчишка из другого времени должен был научиться понимать наш мир быстрее, нежели Цири. И Кирилл, хоть и не выпячивает свои чувства наружу ненужными и пустыми словами, в глубине души привязан к ведьмаку так же сильно, как и Цири. Ты тогда сделала выбор в её пользу, но не осознавала, какие узы связывают ведьмака и этого мальчика. Так что не рассчитывай, будто он с порога кинется в твои так широко распахнутые объятия.