Ведьмачка с трудом подавила вспышку гнева: в конце концов, это не ее мир и не ей за него переживать.

Гендальф прекрасно понимал, что из-за магического всплеска ей с трудом удавалось контролировать свои эмоции, возможно в других обстоятельствах она не сказала бы об этом вслух.

Тем не менее его сильно огорчили ее слова.

– А что бы сделала на их месте ты? – брови волшебника сошлись на переносице. – О, я вижу ответ в твоих глазах и скажу тебе вот что: сделать подобный выбор совсем не так просто, как тебе сейчас кажется, и я никому не пожелаю подобного испытания, но судьба часто наказывает тех, кто говорит подобные вещи.

Гендальф глянул на девушку и сердито сверкнул глазами.

– Подумай над этим.

– И много в вашем мире чудовищ? – интересовался Боромир, прогуливаясь с Геральтом по берегу реки.

– Пока достаточно, но с каждым годом их становится все меньше, – ответил ведьмак.

Боромир, услышав нотки сожаления в его голосе, решил, что ему показалось.

– Расскажи, с какими чудовищами тебе приходилось сражаться? – сказал он.

– Василиски, виверны, скрекки, жряки, гловоглазы, в общем, много их всяких, до утра перечислять можно, – ответил Геральт.– Я разговаривал с Арагорном, судя по его рассказам, здесь тоже чудовища есть, хоть и не в таком количестве, как у нас. При Сопряжении Сфер нечисть во все миры успела просочиться, только куда-то больше, а куда-то меньше.

– Да, наверное, есть, из перечисленных тобой о василисках слышал. Ну и какие же из чудовищ самые опасные?

– Ну вот хоть бы и упомянутый тобой василиск… – сказал Геральт.

– Убивает взглядом, да? – перебил его Боромир.

– Выдумки все это, – рассмеялся ведьмак. – Этот гад опасен тем, что его яд убивает мгновенно. Есть чудовища, опасные для воинов по большей части тем, что их обычным мечом не убьешь – серебряный нужен. Гуль, например: это отвратительное существо в основном на кладбищах живет, в некрополях, в подземельях. Есть еще более крупная разновидность гулей – грайвер, он трупным ядом заражает.

Выгоднее, конечно, василиска убить: мне и за то, что его прикончил, заплатят, и шкуру продать можно: сейчас в моде туфли из кожи этой твари.

Боромир резко остановился и повернулся к собеседнику.

– Что значит «заплатят»? Ты убиваешь чудовищ за деньги? – теперь в его глазах читалось недоверие с примесью отвращения.

– А что ты хотел, чтобы я платил? Так сказать, за «редкое удовольствие» убить чудовище? – съехидничал Геральт. – Это мое ремесло, мне же на что-то жить нужно.

Губы Боромира сомкнулись в тонкую, суровую линию, и некоторое время он шел молча.

– Ты мог наняться на службу к королю, – наконец сказал он.

– А кто в таком случае на страшилищ охотиться будет? Может, странствующие рыцари? – спросил Геральт.

– Если в вашем мире так много чудовищ, короли не могут не понимать серьезность положения: мудрый правитель должен взять отряд подобных тебе воинов на дотацию, чтобы было кому защищать народ от всякой нечисти. Негоже, когда крестьяне отдают свои скудные, заработанные трудом и потом деньги за твою защиту, – поморщился воин.

– Плевать им на народ. Алчные короли не станут заботиться о том, что в какой-то деревне появилось чудовище, им проще делать вид, что их вообще не существует: по крайней мере до тех пор, пока какая-нибудь гадость не заведется в их дворцовом фонтане или не поселится на их любимой клумбе, – рассмеялся Геральт. – И на службу я к ним не пойду: я не собираюсь сложить свою голову в войне, цель которой – захватить богатые минералами земли или отвоевать выход к морю. Я предпочитаю держать нейтралитет и помогать людям избавиться от опасности. В мире много чудовищ, с которыми обычному воину справиться не под силу, поэтому нужны ведьмаки. А что за мою помощь платить нужно, так это справедливо, я считаю.

С этого момента разговор не клеился. Боромир шел, нахмурившись, и на все попытки завязать беседу отвечал односложно. Как только на обратном пути показались жилые строения, он нашел повод покинуть собеседника. Геральт понял, что начавшаяся дружба не состоится.

Жаль.

====== Глава 5 ======

Пришло время отправляться в поход. Гостеприимные эльфы провожали отважных путников в опасную дорогу. Когда проститься с Арагорном вышла Арвен, все мужчины посмотрели в его сторону со смесью зависти и уважения. О красоте этой эльфийки ходили легенды, хотя даже они не могли ее описать в достаточной степени. Но не только прекрасная Арвен приковала к себе взгляды. Чуть поодаль застыл дивной красоты единорог, он стоял неподвижно и был похож на изящную статую, вырезанную из мрамора умелой рукой мастера. Лишь живые глаза и развевающаяся на ветру белоснежная грива рассеивали иллюзию нереальности. Цирилла подошла к гордому созданию, погладила по шее и что-то шепнула, после чего сказочный зверь исчез у всех на глазах.

Все приготовления были завершены, собравшиеся в этот нелегкий путь стояли перед крыльцом эльфийского дворца и слушали напутственную речь Элронда.

Когда все прощальные слова были сказаны, путники покинули светлую обитель. Было решено совершать переходы по ночам, а отдых устраивать в дневное время, чтобы привлекать как можно меньше внимания. Отряд вел Гендальф, что не могло не отразиться на настроении гондорского главнокомандующего, хотя поводов для раздражения и без того хватало с лихвой. Погода была хмурая, дул ледяной, пронизывающий до костей ветер. Никто из вышедших в поход и не ожидал легкой прогулки, но действительность оказалась еще более суровой, чем все предположения. К утру у всех ныли ноги, настроение было паршивое, недовольно урчали привыкшие к обильной и вкусной пище желудки. На привале, опасаясь недобрых глаз, костер разводить не стали, поэтому еда была неразогретой. Несмотря на сильный холод, путники провалились в сон, как только легли на землю.

Так повторялось несколько дней подряд, пока погода не сменила гнев на милость, подарив уставшим путникам безветренные ночи. Настроение у всех немного улучшилось, путешественники начали разговаривать более охотно, стараясь подбодрить друг друга.

Путники привычно жевали «завтрак» на заходе солнца, наслаждаясь моментом отдыха перед долгим ночным переходом. Цири ела хлеб с сыром, отказавшись от куска вяленого мяса.

– Что, худеешь? – пошутил над ней Сэм. – Так ты скоро ноги протянешь.

– Мне такое мясо не нравится, – поморщилась она.

– Ешь давай, не принцесса. Нравится – не нравится… – передразнил ее Пиппин.

– А вот и принцесса, – на полном серьезе заявила Цири.

В ее сторону сразу же устремилось несколько любопытных взглядов. Геральт вмешался в разговор, когда она начала перечислять свои титулы и владения.

– Хватит врать, – поспешно сказал он.

Цири удивленно заморгала, опешив от такой несправедливости.

– А вы тоже хороши, уши развесили, – продолжил Геральт, обращаясь к хоббитам. – Из крестьян она.

Цири собралась что-то возразить, но Геральт не дал ей такой возможности.

– Рот закрой, – грубо сказал он, давая понять, что разговор окончен.

Девушка, не привыкшая к такому обращению со стороны Геральта, чуть не задохнулась от обиды. Она поджала губы, сверля ведьмака сердитым взглядом, но промолчала.

Боромир, слышавший этот разговор, усмехнулся и закатил глаза. Ему стало по-человечески жаль выставившую себя на посмешище девушку.

– Не расстраивайся, – решил он ее подбодрить. – Принцессой тебе, может, и не стать, но заняться чем-нибудь путным у тебя есть все шансы, было бы желание.

Сказав это, он бросил косой взгляд на Геральта и продолжил:

– Если захочешь, найдем тебе место при дворе в Гондоре. А как стану наместником, может, и титул какой пожалую, – последнее он добавил больше для того, чтобы посмотреть на реакцию Арагорна.

Арагорн, как человек мудрый, сделал вид, что вообще ничего не слышал, и продолжил обсуждать с Фродо превосходный табак из Шира. Цири же перевела на гондорца тяжелый, полный негодования взгляд.