Все произошедшее для Геральта было еще большей неожиданностью, чем для всех остальных. До этого дня он воспринимал всю информацию о Кольце сквозь призму некоторого недоверия. Теперь же он осознал, насколько все серьезно.

Открыв глаза рано утром, Цири заметила направленный на нее встревоженный взгляд и с удовольствием прижалась к поспешившему ее обнять Геральту.

– Я переживал за тебя, моя девочка, – Геральт погладил ее по волосам. – Будь осторожна, этот мир, как и наш, небезопасен.

Девушка улыбнулась и потерлась носом о его небритую щеку. Она постаралась выкинуть из сознания воспоминания о сковавшем ее ужасе, о выворачивающей наизнанку боли, об удушающих тисках злой воли. Все это осталось во вчерашнем дне, а наступившее утро было солнечным, рядом с ней был Геральт, и казалось, что все плохое уже позади.

Цири чувствовала себя прекрасно, она ощущала непонятную, прямо-таки волшебную легкость во всем теле.

«Наверное, еще действуют зелья, которыми меня вчера поили», – недолго думая, решила она.

После завтрака ведьмачка вместе с хоббитами отправилась гулять по саду, мысленно дав себе слово больше ничего не хватать и не попадать ни в какие истории. Хоть она и не чувствовала физического недомогания после происшедшего, этот эпизод сильно напугал ее.

После недолгой прогулки она вместе с хоббитами расположилась в красивой беседке, такой ажурной и светлой, что издалека конструкция казалась чуть ли не хрустальной. Позже к ним присоединился Гимли, а затем невдалеке появились и Леголас с Боромиром. Эльф и человек затеяли соревнование в стрельбе из лука, и теперь сидевшие в беседке невольные зрители с удовольствием наблюдали за ходом поединка. Цири знала наперед, что точнее эльфа не выстрелишь, поэтому заранее искренне сочувствовала Боромиру.

Леголас нарисовал на тонком деревце мишень, и теперь они по очереди стреляли в нее из лука. Мишень находилась далеко, и искусству стрелков можно было лишь позавидовать.

Пока что предсказуемо побеждал Леголас: он стрелял точно в цель, а Боромир хоть и редко, но промахивался. Гондорцу стало жарко, он снял верхнюю одежду, теперь тонкая ткань рубашки позволяла рассмотреть его тренированное тело. Леголасу одежда не мешала, он стрелял, не напрягаясь, а грация его движений просто восхищала.

Геральт присоединился к компании, когда та уже в полном составе сидела в беседке. Мерри с Пиппином пели задорную песню и танцевали, остальные же, сидя полукругом, улыбались и хлопали в ладоши, подбадривая веселых хоббитов. Геральт сел рядом с Цириллой, которая выдохнула облачко дыма и закашлялась.

Гимли взял трубку из ее рук.

– Ты так никогда не научишься, – проворчал он. – Вот, смотри!

Гном глубоко вдохнул дым и выпустил одинаковые ровные колечки. Он снова протянул ей трубку. Прежде чем Цири успела затянуться, к ней наклонился Геральт.

– Сейчас же отдай эту гадость, – тихо сказал он ей на ухо.

– Это еще почему? – изумилась девушка.

– Девушка с трубкой смотрится отвратительно. Кроме того, от тебя табаком будет пахнуть.

– Я только хотела научиться кольца пускать, – обиделась Цири.

– Сейчас же верни Гимли трубку, – настаивал ведьмак.

Цири протянула трубку гному, Гимли молча ее взял и поднес ко рту.

– Да пожалуйста, – она махнула рукой и примирительно улыбнулась. – Я не буду спорить с тобой из-за такого пустяка. Гори она синим пламенем.…

В следующий миг из трубки вылетел сноп голубых искр, опалив гному бороду и брови.

– Какого хрена! – заорал Гимли, туша бороду руками.

К счастью, борода пострадала не сильно, но выглядел Гимли очень недовольно. Его взгляд требовательно уперся в девушку. Цири выглядела не менее удивленной, чем он, и только развела руками.

– Прости, пожалуйста, я не хотела, – виновато сказала она. – Я не знаю, как это получилось, может, ко мне возвращается магия?

Это было невероятно, Цири боялась разрешить себе в это верить, но в то же время она чувствовала себя переполненным сосудом, из которого энергия готова вылиться через край. На кончиках пальцев снова появилось давно забытое покалывание.

Фродо и Сэм, заметив происходящее, встали со своих мест и подошли поближе.

– А ты попробуй что-нибудь наколдовать, – сказал Сэм, которому с момента прихода в Ривенделл страсть как хотелось увидеть какое-нибудь волшебство.

Цири подняла с земли желтый лист и что-то шепнула, через мгновение он преобразовался в большую мохнатую гусеницу.

– Получилось! – восторженно прошептал хоббит.

– Нет, не получилось. Я хотела превратить лист в бабочку, – сказала Цири и стряхнула насекомое.

Несмотря на эту неудачу, она улыбалась во весь рот.

– Геральт, ко мне возвращается магия!

Геральт был искренне рад и очень надеялся, что она не ошиблась. В этот раз уже Фродо взял в руки опавший лист и протянул его на ладони.

– Попробуй еще раз, – сказал он.

Девушка провела рукой над его ладонью, снова прошептав заклинание. На этот раз ничего не произошло, в руке он по-прежнему держал лист.

– Не расстраивайся, – поспешил успокоить ее Геральт. – Ты столько времени не колдовала, еще получится.

Цири повернулась к нему, и коснулась пятна на его плаще – оно сразу же исчезло.

– Странно, – рассмеялась она. – То получается, то нет.

Девушка чувствовала невероятную радость, ведь она думала, что магические способности никогда не вернутся. Она помнила обещание мага помочь ей, но сомневалась, что это возможно.

– Тебе нужно поговорить с Гендальфом, – сказал Геральт, поднимаясь со скамейки. – Пойди, поищи его.

Цири нашла Гендальфа на берегу реки, он сидел на вырезанной в камне скамье и читал книгу, изредка отрывая взгляд от текста, чтобы задумчиво посмотреть куда-то вдаль. Он выслушал ее рассказ без удивления.

– В экстремальных условиях, когда ты подверглась смертельной опасности, твоя магия смела искусственно созданный тобой барьер и проявилась. Когда я обещал тебе помочь вернуть магические способности, то рассчитывал на нечто подобное. Мне пришлось бы воздействовать на тебя с помощью магии, создать опасную для тебя ситуацию, – Гендальф поймал ее ошеломленный взгляд и продолжил, – разумеется, в этом случае все было бы под моим контролем, и результат был бы вполне предсказуемым.

Гендальф тронул ее прохладные руки и согрел их в больших теплых ладонях.

– Ты чувствуешь легкое покалывание в кончиках пальцев? – спросил волшебник.

Цири кивнула.

– Так и должно быть. Скоро у тебя появится ощущение сродни опьянению – ты слишком долго сдерживала поток Силы, некоторое время магия будет переполнять тебя, поэтому будь осторожнее, обращай внимание на свои поступки и чувства. Через несколько дней все придет в норму. Мне жаль, что все произошло именно так, если бы я воздействовал на тебя как задумал, все произошло бы гораздо безболезненнее. Да и Кольцо подействовало так странно… не нравится мне это.

– А как должно было подействовать? – полюбопытствовала ведьмачка.

– Никак. Человек, который надевает кольцо, исчезает, а ты чуть не погибла просто взяв его в руки, – сказал Гендальф. – Хотя чему я удивляюсь, наши знания о нем весьма поверхностны, а существ, прикасавшихся к нему совсем уж немного. Исилдур, Диагол, Горлум, Бильбо и Фродо. А если еще учесть, что четверо последних не люди.…В записи, оставленной Исилдуром о Кольце, которую я нашел в Минас–Тирите, сказано, что оно обожгло ему руку.

Они сидели некоторое время молча, думая каждый о своем. Тишину нарушила Цири.

– В том, что это ненавистное кольцо до сих пор не уничтожено, виноваты сами эльфы, – заявила она.

На лице мага появилось недоумение.

– Разве ты не слышала историю Кольца? Ты же присутствовала на Совете. Кольцо оставил себе Исилдур, несмотря на то что эльфы настаивали на его уничтожении.

Цири посмотрела ему в глаза и сказала:

– Вот именно. Недостаточно они настаивали! Они позволили ему уйти вместе с Кольцом, позволили, зная, какая в нем опасность. Что значит одна жизнь, пусть даже жизнь великого воина, по сравнению с судьбой всего мира?! Вот оно, эльфийское благоразумие!