Вот уж годы промчались… Здесь промчалось мое босоногое детство, Средь заросших траншей пробежало оно. Мы игрались патронами и снарядами-бомбами, Мы ходили голодными и мечтали одно. Скоро-скоро мы вырастем, станем сильными, ловкими, И тогда уничтожим всех фашистов-врагов, Поломаем заводы им, посжигаем селения, Отомстим им жестоко за гибель отцов. Мы читали Островского, жили все по – Корчагину И в окопах заброшенных дрались насмерть с врагом, В перерывах меж битвами у костра у сиротского Мы мечтали и спорили всегда об одном. А над нами ветра проносилися ласково, И плыли облака над сожженной землей, И крестами погибшие взывали к оставшимся: «Вы за нас отомстите, а не то проклянем» Вот уж годы промчались, повзрослели мальчишечки, И у братской могилы мой сынишка стоит: «А не здесь ли, под плитами, был мой дед похороненный?» И рукой незаметно нежно гладит гранит. Нет, войны нам не хочется, и про месть не мечтаем мы, Только что же на сердце такая тоска. Уже годы мои убелены сединами, но как прежде, как прежде не хватает отца. Мой край родной Ах, здравствуй, здравствуй, край родной. Давно не виделся с тобой, уж сколько зим и сколько лет, Веселый Кут, Веселый Кут. Меня не ждали и не ждут, Но все равно теперь я здесь. Любимый край, мой край родной, Ты снился мне порой ночной. Где б ни был я (а был везде), Бродил в горах, плыл по реке, Шел по пустыне и тайге, Но всюду помнил, помнил о тебе. И Три Криницы, Вербаны, Веселый Кут и Мигаи. Края мои, моя земля. Я здесь родился, здесь я жил, Я здесь впервые полюбил, И здесь живут мои друзья. А я мечтал – назад вернусь, И как по улицам пройдусь. А в окнах свет, а в окнах свет. И в детство тропку отыщу И в степь широкую уйду Встречать рассвет, встречать рассвет. По лесополосе пройдусь, В овраги темные спущусь, И отдохну, запрятавшись под куст. И кружку терпкого вина Я честно выпью до конца Все за тебя, за мой Веселый Кут. Колея моя Колея, ты моя, колея, Ты куда меня завела? Ты куда меня завела, Колея, ты моя, колея. Над вершинами сопок плывут облака, Ветер южный несет нам тепло, Гуси крыльями машут издалека И летят далеко А таежный костер потихоньку ворчит И постреливает огоньком. И, как камень, жесткие сухари Запиваем крутым кипятком. Колея, ты моя, колея, Это я или не я. Ты куда меня завела, Колея, ты моя, колея. За спиною тяжелый рюкзак, По тропе мы идем гуськом. А сзади то ли друг, то ли враг - Я не знаю о том. Впереди крутой перевал, Будем лезть на него ползком. Там узнаю, кто друг, кто враг, Только это будет потом. А сейчас я, судьбу кляня, Вспоминаю одну тебя. Ты куда меня завела, Колея, моя, колея. К критику Богородская трава Мы шли на плато Путорана. Тянули плечи рюкзаки, Но шли мы, молча и упрямо, Первопроходцы, мужики. Нас вёл Сан Саныч, «волк» таёжный, Геолог стажем в двадцать лет. Работа плёвая – поставить Какой-то чёртовый пикет. Мошка висела чёрной тучей, И гнус упрямо лез в глаза… …Шли по камням, над самой кручей, Звериная, но все ж тропа. Жара была, и пот ручьями… Штурмовки можно выжимать. Мы задыхались на подъёме И кто-то вспомнил чью-то мать… Вдруг ветерок донёс мне запах Родных украинских степей, И с удивлением увидел Его, растущим средь камней. Я опустился на колени, Ладонями его обнял… Вы не поверите, я плакал Когда цветы те целовал. Ведь это ж надо, просто чудо, Там в Заполярье, средь камней, Растёт чабрец, душистый кустик, Как вестник Родины моей. Июль 1978 г. Западная Сибирь Мой друг устало ввалился в дверь, Мокрый, как придорожный куст. «Ну и погодка», – он прохрипел И бранное слово сорвалося с губ. Он снял сапоги и упал на кровать, Раскинул руки, как плети. Они устали, баранку вертя, Сутки, другие, третьи… Он спал, не ворочаясь, ночь напролёт. А утром разбитая трасса. И снова поплыл по лежневке «Урал» – Машина высшего класса. Вторую неделю дожди и дожди, И в небе не видно просвета. Размыло дороги, разбухли ручьи. Деревья упали от ветра. Кто строил Сургут и Нефтеюганск, Кто трассы ложил на болота, Скажу однозначно, герои они, И нету в том больше вопроса. Я славу пою тем, кто шёл напролом, Кто верил и делал успехи. И в подтвержденье на этом пути Стоят буровые, как вехи. пос. Пойковский. 1984 г. |
