— Вот именно! Значит, с глаз долой — из сердца вон? Я те покажу!

Что покажет, это точно! Юрию осталось лишь усмехнуться и выйти на кухню, чтобы проверить, что из запасов имеется в наличии для свидания со страстной дамой, но все же в мягком варианте, ибо завтра напряженный рабочий день. Должен быть. Ведь встреча с Поспеловским уже назначена.

Он оказался довольно моложавым мужчиной, этот Поспеловский. Гордеев без особых сомнений дал бы ему лет пятьдесят. С небольшим. А на самом деле он подбирался уже к седьмому десятку.

Юрий не мог поверить, хотя, честно говоря, пословица «седина в бороду, а бес в ребро» не вызывала у него такого уж непримиримого протеста — все бывает. Кроме того, чего не может быть вообще, по понятию, как нынче выражаются. Вот и Лерка говорила, что «старик», так его звали на фирме, вполне способен еще иным молодым дать фору. В некотором отношении.

Валентин Васильевич был высок, сохранял фигуру, говорил четким и выразительным голосом, будто профессор, постоянно читающий лекции студентам. И симпатичным студенткам.

В общем, вчера Юрий Петрович нашел возможность расспросить Валерию Давыдовну о Поспеловском и о той печальной истории, причиной которой и стал этот важный государственный чиновник, в чьих руках находились тогда практически все денежные потоки, направленные на жилищное строительство в Москве. Это ж и не представить, какие бешеные средства! Да и рычаги в руках!

Кстати, слово «вчера», пожалуй, не очень подойдет. Вчера — это слишком конкретно. То, после чего положено быть сну. Однако разговор начинался и прерывался неоднократно — практически до самого утра.

Только тренированный организм Юрия Петровича, у которого молодость была овеяна большими спортивными достижениями — тут тебе и бокс, и велосипед, и теннис, — позволял до сих пор выдерживать значительные перегрузки и не выражать при этом их суть на утренней физиономии. Женщинам труднее. Но Лера знала, на что шла, и потому вполне могла также гордиться своей утренней внешностью — мы им всем еще покажем! Просто чудо, а не женщина!

Так вот, узнав предысторию печальной саги семьи Поспеловских, Юрий первым делом подумал: «Ах ты старый козел!» Но сейчас, увидев внимательного и собранного Валентина Васильевича, поговорив с ним и почувствовав, что «старик» действительно испытывает искреннюю боль, изменил свое мнение…

Схема, как представил ее Поспеловский, была такова.

Все началось года три-четыре назад, когда Валентин Васильевич — он был директором Департамента инвестиционных программ строительства Москвы — на одном из обычных светских раутов, где чиновникам его уровня бывать по разным причинам просто приходится, встретил только что освободившуюся от брака с обувным магнатом Борисом Осинцевым, на тот момент уже бывшую, четвертую по счету, супругу Инну Александровну. Это была ну просто потрясающая женщина — молодая, шикарная. На нее оборачивались все без исключения. Оставалось загадкой, почему Борис, сам внешне похожий на мелкого грызуна, поменял эту восхитительную, рослую красавицу на скелетообразную двадцатилетнюю фотомодель, известную в специфических тусовочных кругах Марину Ковалеву, ставшую тут же пятой женой российского олигарха.

Чувства, вспыхнувшие у Поспеловского, нашли взаимность у Инны. Их даже не то чтобы бурный роман, а скорее дружеская, приятельская связь продолжалась что-то около двух лет. Та же Лера была уверена, что «старик» частенько посещал умопомрачительную квартиру на Тверской, которую «мышастый олигарх» оставил в качестве отступного бывшей своей супруге. Почему так думала? А как раз тогда и участились ссоры Поспеловского с женой Юлией Марковной, которая в конечном счете выгнала из дома на Котельнической набережной своего грешного и, по ее же словам, дышащего на ладан муженька. Об этом ей рассказывала позже Лидка, когда они стали работать вместе, на фирме, которую организовал, уйдя из мэрии, Валентин Васильевич.

Сам же Поспеловский говорил об этом этапе своей жизни несколько в ином ключе. Мол, взаимно вспыхнувшие чувства вовсе не сделали их отношения безоглядными или там оскорбительными для общественного мнения. Они действительно искренне и по-хорошему дружили, встречались на приемах, в концертах, на всякого рода светских развлечениях и вели себя при этом абсолютно целомудренно. Другое дело, что судачить о них злые языки принялись буквально с первой же встречи. Но это тоже естественно — чем же еще заниматься-то нынешнему свету? Только сплетнями.

Гораздо хуже стало потом, когда досужая болтовня докатилась до ушей дражайшей супруги. Вот тут уже начались разборки по высшему разряду!

Ну реакцию Леры по поводу теперь уже тоже бывшей супруги Поспеловского Юрий знал. «Та-акая су-ука!» — ни прибавить, ни убавить. Но это сугубо женская реакция. А что Поспеловский?

С Юлией Марковной Фединой, вскоре ставшей Поспеловской, через дефис, Валентин познакомился на расширенном пленуме Союза архитекторов СССР, и было это почти два десятка лет назад. В ту пору еще не было никакой мэрии, называлась эта организация Моссоветом и нынешние департаменты именовались управлениями. Поспеловский занимал пост начальника Управления капстроительства, а Юлия была молодой и, как все были уверены, очень способной выпускницей Московского же архитектурного института. Лидочке тогда исполнилось четыре годика, и она осталась сиротой, поскольку любимая жена Валентина скончалась от саркомы мозга. Скоротечная тяжелейшая болезнь, бездарные попытки спасти и — горькие похороны. На руках малый ребенок, в перспективе — важная и ответственная работа.

В первой половине восьмидесятых, когда генсеки менялись в стране как перчатки, все ждали коренных изменений в жизни, ибо смертельно устали от того самого застоя, который нынче вспоминают едва ли не с ностальгией. На фоне полнейшего разгула «демократии» это сегодня представляется вполне естественным…

Юлия поняла трудное положение Валентина и мягко и тактично постаралась максимально сгладить бытовые неприятности — надо ж было и девочку воспитывать, и мужчине помогать, поскольку времени на тот же быт у него практически не было никогда, да и не любил он эти проблемы. Есть что-то в холодильнике — и слава богу! Но чтобы в том же холодильнике что-то имелось, об этом надо думать. А ему некогда. И неудобно кого-то просить об одолжении. Это при его потрясающих возможностях начальника управления! Да она ни в жизнь бы не поверила, если бы не знала уже характера человека, за которого всерьез собралась замуж.

Первые годы они жили, что называется, душа в душу. И ребенок, подрастающая девочка, похоже, связывала их еще крепче. Так казалось на самом деле, хотя все было гораздо сложнее. А времени, как обычно, не хватало — остановиться, оглядеться и одуматься.

Никогда не напоминала Юлия Валентину обстоятельств их первого знакомства. А сам он просто забыл. Вот вошла в его жизнь новая — молодая, красивая и энергичная — женщина, привела его чувства и мысли в относительный порядок, обеспечила быт — ну что еще требуется?

Позже, много позже то ли вспомнил, то ли подсказал кто, что их встреча, даже если бы он категорически был против, все равно состоялась бы. Так, оказывается, было надо. Предусмотрено.

Но кто же этот предусмотрительный-то? О, этот человек обладает и по сей день огромным влиянием, он настоящий профи в строительном деле и, хотя по возрасту ровесник Поспеловского, мыслит по-прежнему весьма перспективно, а уж действует — как тот бульдозер, иного сравнения и не подберешь. Или же как барин. Но последнее говорили тише, на всякий случай.

Илья Андреевич Носов был в ту пору директором домостроительного комбината в Подмосковье. А молодая выпускница-архитекторша Юлия Федина — его любовницей. Все очень просто, до примитива.

Однажды Носов познакомился с Поспеловским, назначенным в Управление капитального строительства, и понял, что на этого скакуна можно сделать ставку. Более того, необходимо! Чего бы это ни стоило.