– Что ты сказала Лайнелу?

Её наверняка уже вызывали на разговор. Оракул короля должна знать всё и говорить о том, что ей открыто. Предотвращать то, что может случиться или помогать разбираться в том, что произошло. Но порой я думал, что Многоликая какой-то неправильный Оракул. Она только и делает, что играет в какую-то только ей самой понятную игру. Провидица была для меня загадкой, которую я пытался разгадать на протяжении своей долгой жизни.

– То, что он хотел услышать.

Что и требовалось доказать. Она присела на край стола и слегка склонила голову. Я же медленно поднялся, подошел к ней почти вплотную и, наклонившись, прошептал:

– Ты ведь знаешь, кто это был.

Осторожно я коснулся её волос и потянул прядь на себя.

– Я чувствую его запах на тебе. Он был здесь, в этой комнате.

Предчувствие, которое я старался загнать куда подальше, подтвердилось, когда я шагнул через порог. Аромат лавандового масла и воска не позволил сразу различить посторонние запахи. Магия браслетов глушила мои обостренные чувства и пришлось долго принюхиваться. Теперь я явственно ощущал его недавнее присутствие. Трещина в столе не могла появиться сама по себе. К тому же, он прикасался и к Многоликой.

Я провел пальцами по её щеке, почти с нежностью вглядываясь в обезображенное лицо, надеясь найти ответ. Раньше меня пугала и отталкивала её внешность. Тогда я ещё не понимал, что с ней обошлись столь же чудовищно, как и со мной. Даже более чудовищно. Магия искалечила наши жизни, сделала из нас монстров, которые вроде бы и почитаемы, но в тоже время и презираемы всеми вокруг.

Она судорожно вздохнула и перехватила мою руку.

– Имя. Назови мне просто имя. Я его из-под земли достану, выкопаю и закопаю обратно!

Многоликая усмехнулась.

– Не сомневаюсь.

– Хоть раз не уходи от ответов. Скажи, кто он и что происходит? Скажи мне правду! – с мольбой просил я.

– Правда может стать непосильной ношей, Гаррет, – тихо произнесла она. – Время пока не пришло, ты всё узнаешь. Придешь к ответам сам. Тогда тебе не придётся нести эту ношу в одиночку.

Никто не собирался мне ничего рассказывать. Король приказал не вмешиваться и образно выражаясь, посадил на цепь. Многоликая наотрез отказывалась отвечать на вопросы.

Я резко отстранился и ударил кулаком по столу, а она вздрогнула. Холод от браслетов быстро остудил мой пыл. Привыкать к этим ощущениям мне придется очень долго. Я вновь сел на стул и прикрыл глаза, понимая, насколько сильно устал. В голове было множество вопросов, догадок и домыслов. С чего начать, я просто не представлял.

Оракул словно прочитала мои мысли и произнесла:

– Начни с Марилли, – улыбка прирожденной заговорщицы играла на её устах.

Я лишь покачал головой.

– Её прошлое, – между тем продолжала Многоликая, – приведет тебя к ним. Вчерашний гость – пешка на шахматной доске, игру на которой давно ведут короли.

– О какой игре ты толкуешь? – я поднял на неё усталый взгляд.

– О той, что давно идёт за спинами членов Совета. Той, что способна перевернуть этот мир. Прошлое Мари прольёт свет на многие вопросы, но оно вскроет и твои старые раны.

– 11 —

Гаррет Маккивер

Мне снился кошмар.

Тусклый свет лампочки едва освещал мрачный подвал. Облезлый потолок и стены: изрисованные замысловатыми и непонятными символами. Высоко под потолком находилось маленькое зарешеченное окно, в углу металлический столик на колесах – обычно такие использовали врачи для своих медицинских инструментов. На нём располагались вполне безобидные склянки с жидкостями и великолепная коллекция ножей. Все эти декорации хорошо подходили для триллера, где маньяк-убийца расчленяет своих жертв и расфасовывает их по мусорным мешкам.

Стул из армированной стали, на котором я сидел, оказался намертво прикручен болтами к полу. На правой стороне лица запеклась кровь. Я чувствовал солоноватый привкус на языке. Мои руки и ноги были обмотаны цепями. Магические оковы огнём жгли кожу. Ощущения были очень реалистичными, и сознание того, что это всего лишь сон, пришло далеко не сразу.

Железная дверь, которую я не заметил, из-за скудного освещения и нечеткой картинки перед глазами, с грохотом отлетела к стене. В помещение ввалились двое и волокли за собой человека с черным мешком на голове.

Они грубо толкнули пленника вперёд и стянули мешок. Кэт. Девушка растянулась на полу. Она оглядывалась и не понимала где находится. Как только её взгляд наткнулся на меня, я увидел, что она плачет. На шее заклинательницы красовался серебряный обруч, блокирующий магию – иногда такие служили альтернативой браслетам.

Попытка броситься вперёд не увенчалась успехом. Я был полностью обездвижен и не мог произнести ни единого звука.

– Прости меня, Гаррет. Прости. Ты был прав, во всем был прав!

Как бы я ни старался, не получалось даже пошевелиться.

– Прости, – прошептала она снова и перевела взгляд куда-то мне за спину.

– Как трогательно.

Этот голос. Меня будто окатили ледяной водой. Я знал кому он принадлежит. Невозможно!

– Гаррет всегда прав, дорогая моя.

Он положил руку мне на плечо. Я бился подобно дикому хищнику, запертому в клетке. Безумие.

– Вы? Но как такое возможно?

Кэт с изумление смотрела на человека, что стоял рядом со мной. Она тоже узнала его. Значит, я не сошел с ума.

– Возможно.

Он сжал моё плечо, и я почувствовал, как в подсознание закрадывается страх.

– Пора заканчивать, – резко произнес он, и один из людей подошел к столику. Содержимое загремело, когда его покатили в нашу сторону.

– Разорвите узы. Нам ничего не должно помешать, принцесса должна быть свободна от связи. Приступайте, – он направился к двери, и я рассмотрел его высокую худощавую фигуру в плаще.

– Куда вы? Что это значит?

Дверь захлопнулась, он ушел, оставив нас со своими людьми. Кэт попыталась встать, но второй человек ударил её по лицу. Удар был настолько сильным, что она сразу потеряла сознание. Я зарычал, но они не услышали.

В руках незнакомца блеснуло нечто, напоминающее вязальную спицу. Загремели склянки, то и дело, опускаясь на металлическую поверхность стола. Слова. Он что-то прошептал, и белое свечение на миг осветило подвал. Я зажмурился, а когда вновь обрел способность видеть, заклинатель уже стоял напротив меня. Спица охваченная светом, была направлена в мое левое плечо. В следующее мгновение она прошла насквозь.

Проснулся я от того, что крик застрял в горле. Плечо пульсировало, будто бы через него действительно прошла та штуковина. Оглядываясь по сторонам, я пытался понять, где нахожусь. Дошло не сразу. Простыни липли к телу. Я встал с кровати, подошел к окну и рывком раздвинул шторы.

Серость предрассветных сумерек разбавила темноту. Я прислонился лбом к холодному стеклу. Не знаю, сколько времени я простоял так, смиренно ожидая, пока безумие не уйдёт. Утренняя заря постепенно рассеивала ночные тени. Первые солнечные лучи озарили кроны высоких деревьев.

Мне не часто снились сны. За редким исключением это были картины из прошлого: то, что я переживал раньше. Чаще всего они представали в исковерканных формах. Картинки сменяли друг друга, пробуждая то, о чем не хотелось вспоминать. Я видел смерть Амелии и не раз возвращался в тот день в своих кошмарах. Порой мне снилось, как я обращаюсь в Зверя и убиваю её.

Видение. Вот что это было! Лишь один человек был способен на такое. Тьма её раздери! Она отказалась отвечать на вопросы, а теперь играла с моим подсознанием.

Я отошел от окна и только тогда обратил внимание на свои руки. Кровь коркой засохла на запястьях. Вот почему боль в видении была такой сильной. Пальцы дрожали, как у наркомана или запойного алкоголика, которому хотелось выпить. Выпить. Я сжал кулаки и поплелся к бару.