Морис отталкивает Эйса, говоря ему успокоиться. Эйс тяжело дышит, глядя на своего друга, глядя на Бьянку, а затем поворачивается ко мне.

Слезы наполняют мои глаза не только из-за него, но и из-за Бьянки. Я знаю, насколько это причиняет им боль. Когда в твоей жизни нет семьи. Когда кто-то родной говорит тебе прямо в лицо, что не доверяет тебе. Эйс не покажет этого, но ему больно. И люди, которые могут по-настоящему ранить Эйса, — я, сын и Бьянка.

Эйс поворачивается, отталкивает Мориса с пути, и идет мимо меня. Он хватает ключи со столика.

— Эйс? — зовет Эйден, вставая, когда Эйс доходит до двери.

Мужчина останавливается, поворачивается к малышу и смотрит вниз. Эйден приближается и Эйс встает на одно колено, при этом выдавливая из себя улыбку.

— Да?

— Ты вернешься?

Мое горло сжимается от слез, просящих пролиться. Я прижимаю пальцы к губам, не зная, что делать. Прежде чем ответить, Эйс смотрит на меня, а затем на Бьянку и Мориса, держащего ее в объятиях и что-то шепчущего ей на ухо.

Положив руку на плечо малыша, он говорит:

— Я вернусь. Обещаю.

Обещание? Я не знаю, верить ему или нет. Но он обещает сыну. Или он просто не хочет обидеть его?

Улыбаясь, Эйден обнимает Эйса за шею, а тот потрясенный неловко держит его. Наконец, решив проявить ласку, он обнимает Эйдена, и когда сын отходит, он встает на ноги.

— До скорой встречи, малыш. — Он смотрит на меня и затем выходит из номера.

Он просто ушел! И я не знаю куда!

Раненый Эйс опасен. Он не знает, как контролировать себя.

Я сажаю Эйдена на диван и говорю ему, чтобы он сидел там, пока я не вернусь, затем выхожу и бегу по коридору за мужчиной. Он еще там и я хватаю его за локоть. Я поворачиваю его к себе, и прежде, чем он начинает говорить, наши губы встречаются и мои руки оказываются на его шее.

Он тихо стонет, хватая меня за руки. Ощущение момента. Жизнь. Он должен знать, что мы не хотим, чтобы ему не пришлось выходить на улицу и делать что-то безрассудное, чтобы забыть о боли внутри.

Мое лицо в его руках, его язык между моими губами, танец страсти у меня во рту. Это длится... Я не знаю, как долго. Эйс внезапно отворачивается, глаза темные, опухшие губы и красные. Я не вижу своего лица, но знаю, что глаза скажут все.

Отчаяние.

Потребность в нем.

Я не хочу отпускать его.

— Ты должна вернуться к Эйдену и Бьянке.

— А ты куда?

— Мне надо выпустить пар.

Я шагаю вперед, уменьшив разрыв между нами.

— Не делай ничего сумасшедшего, — шепчу я.

Он тихо смеется, что заставляет меня улыбнуться.

— Ты слишком хорошо меня знаешь.

Я хватаю его подбородок, пристально глядя ему в глаза.

— Ничего сумасшедшего. Обещай.

Он поднимает руку, чтобы погладить мою щеку.

— Обещаю, если ты пообещаешь прийти ко мне сегодня.

— Вечером? — Я хмурюсь.

— Ночью.

— Я... я не могу.

— Тогда я не могу обещать, что не буду делать ничего сумасшедшего.

Невероятно. Он проворачивает этот трюк со мной? Старый трюк Эйса Кроу?

Он улыбается, лаская мою щеку. Я знаю, чего он хочет. Знаю, что ему нравится чувствовать, будто он победитель. Я знаю, он хочет, чтобы я была с ним ночью, а не с Грегом. И честно говоря, я тоже хочу этого, но...

— Эйден, — шепчу я. — Грег, возможно, задержится сегодня.

Он пожимает плечами.

— Оставь его с Бьянкой. Я уверен, что до отъезда она хочет провести с ним больше времени. — Последние слова похоже, жалят. Он опускает взгляд в пол.

— Я дам тебе знать.

— Нет. — Он берет мои руки. — Скажи, что ты придешь.

— А что я скажу Грегу?

— Скажи, что останешься у Бьянки, так как утром она уезжает. Не знаю. Придумай что-нибудь.

— Я ненавижу лгать ему, Эйс.

Он поднимает мой подбородок.

— А с кем ты хочешь быть?

— Ты... Ты это знаешь.

— Ладно. Приходи ко мне вечером. Перестань притворяться. Пусть этот ублюдок уйдет.

— Я же просила дать мне время...

Он поднимает руки вверх.

— Хорошо. Время, — и отступает, вздыхает и, поворачиваясь говорит: — Это я, Лондон. Ты хочешь меня. Избавься от него. Я устал просить.

Несколько секунд и он ушел, оставив меня стоять в коридоре. Побежденную.

***

Через час я добираюсь до отеля Эйса.

После того, как Бьянка успокоилась, она с Морисом согласилась присмотреть за Эйденом несколько часов. Но прежде, чем я ушла, Бьянка сказала то, что беспокоит меня.

— Я же говорила, — пробормотала она, — он не тот, что раньше. Не ожидала такого. Наверное, я надеялась, что появится старый Эйс и забудет об этом. — Она пожала плечами. — Знаю, он не причинит мне вреда. А еще я знаю, что он не навредит тебе. Но это не значит, что он не эгоистичный сукин сын, который прошел через ад.

И теперь я захожу в его гостиницу. Притворится ли он, что ничего не случилось? Или, наконец, расскажет, что, черт возьми, удерживало его от нас эти три мучительных года? Кто его захватил и так травмировал?

Я не знаю. Как же трудно его понять.

Я выхожу из лифта и, приближаясь к его номеру, замечаю, что дверь приоткрыта. Останавливаюсь с бьющимся сердцем. В голове сразу же появляется мысль, что его снова вырвали из моей жизни, и я бросаюсь вперед.

Испуганно все рассматриваю, пока, наконец, не замечаю Эйса возле окна, смотрящего вдаль. Адреналин резко покидает меня, и я выдыхаю слово «Дерьмо».

Эйс оглядывается, замечает меня и возвращается к созерцанию окна. Я жду, что он скажет, но он и дальше играет в молчанку. Пришла бы я или нет, он не собирался возвращаться в ад. Он переоделся — белая футболка и черные штаны Nike.

— Эйс? — Зову я, закрывая за собой дверь и подходя к нему. — Что случилось? Почему дверь открыта? Я думала, что...

Он отвечает не сразу. Я тяжело сглатываю, наблюдая, как он засовывает пальцы в карманы брюк.

— Знал, что ты скоро придешь.

Я смотрю на него.

— Поговори со мной, — прошу.

К сожалению, он, как и раньше смотрит на все, кроме меня.

— Она сказала, что я не достоин тебя или Эйдена. — Его голос монотонный. — Она говорит, что я... — он сухо смеется, покачав головой. — Не знает, хочет ли видеть меня после всего дерьма, через которое я прошел. Чтобы стоять здесь. Живой.

Я хватаю его руки, видя боль в его глазах.

— Расскажи мне, что тогда произошло.

— Не могу.

— Если я правильно помню, ты сказал, что больше не веришь в слова, когда дело касается нас. — Я поднимаю бровь.

Наконец он оживает и берет мое лицо в руки:

— Поверь, я пытаюсь, — шепчет он.

Я кладу руку на его щеку:

— Я знаю.

— Не думал, что причинил ей такую боль. Я думал, что мое исчезновение заставит ее почувствовать себя лучше. Ведь без меня безопаснее.

— Она же любит тебя. Поверь. Я не знаю, что сейчас происходит с Бьянкой, но это тоже меня пугает.

— Ты любишь меня, верно? — спрашивает он.

— Да. Ты же знаешь.

Его рот атакует мой. Наши губы встречаются, и он притягивает меня к себе. Его язык сразу погружается мне в рот, дегустируя меня.

Он стонет, кладя руку мне на задницу, и я стону, задыхаясь от его напора. Все так нежно. И так... восхитительно совершенно.

Разрывая поцелуй, он смотрит на меня.

— Что?

Он отпускает меня, и направляется к креслу возле стены. Садится и вздыхает, жестом требуя меня подойти к нему.

Я поворачиваюсь, но не двигаюсь.

— Зачем?

— Иди сюда, Лондон.

Его глаза впервые смотрят на меня. Я решаю, что лучше подчиниться. Я хочу, чтобы он расслабился, и направляюсь к нему. Начинаю залезать к нему на колени, но он останавливает меня. Хмурюсь.

— Что не так?

— Наклонись.

Нерешительно я смотрю, как его глаза искрятся горячим желанием. Я опускаюсь и встаю на колени между его разведенными ногами. Да, я знаю, чего он хочет. Улыбка на его лице говорит мне все. Он хочет меня. Только меня.