- Держи, - я достал из чехла карабин, из сумки три магазина, снаряженных патронами, и вручил мужчине. – Сейчас покажу, как всем этим пользоваться. Надеюсь, запомнишь, а иначе лучше пользуйся своим мушкетом.

Я опустошил автоматный магазин за пять секунд при помощи второго магазина, пристегнул пустой к карабину, щёлкнул переводчиком огня, дёрнул затвор на себя и отпустил.

- Бармина, есть время у нас? – поинтересовался я у джиннии.

- Есть. Шаманы выжидают. Они чувствуют нас и не торопятся первыми бить, чтобы не совершить ошибку, - ответила та.

- Отлично, значит, время на уроки у нас есть. Ральф, смотри сюда…

Я несколько раз повторил операции с карабином, поясняя, что это и для чего каждая служит. Нарисовал правильную позицию для мушки и целика.

- Вот это поправки для дальности. Здесь в метрах, правда, это примерно на ладонь больше ярда. До двухсот метров разница будет не очень велика, особенно если целить в центр корпуса, а дальше нужно её учитывать. При выстреле зажмуриваться не стоит, никаких других действий делать так же: прицелился – нажал на крючок – прицелился – нажал и так далее, пока карабин стреляет.

Про зажмуривание я сказал не просто так. Здесь ещё в ходу были кремневые мушкеты наряду с капсюльными. А стрельба из первых сильно отличалась: при спуске курка стрелок закрывал глаза или даже отворачивал лицо в сторону, чтобы искрами сгоревшего пороха с зарядной полки и микроскопические кусочки кремня не повредили ему глаза.

- Здесь девяносто зарядов. Нормальный стрелок выпускает их в самом быстром темпе примерно за две минуты…

Тут я прервался, так как окружающие громко стали выражать своё удивление и недоверие.

-… это просто скорострельность, - продолжил я, когда шум быстро стих. – Прицельный выстрел куда как продолжительнее. Отдача очень слабая, особенно это подчёркиваю. По привычке можешь заваливаться вперёд, если есть такая черта у тебя, Ральф. Давай потренируемся пару минут, пока затишье… млин, затишье перед бурей.

Бармина нам дала ровно пять минут.

- Нужно двигаться, время вышло у нас. Чувствую, что шаманы вот-вот ударят, - сквозь зубы прошипела девушка и тут же рядом с дилижансом появились две огненные гончие, любимое заклинание моей спутницы. Это псевдоразумные чары, не настоящие создания из соседнего измерения.

- Вперёд, - произнёс я, чувствуя, как сердце стало биться чаще и кровь в жилах вот-вот по ощущениям закипит от выплеснувшего в неё адреналина.

- Покажем чёртову бабушку краснокожим ублюдкам, парни, - прохрипел Харвик, у которого отчего-то сел голос. Почему именно бабушку и конкретно чёртову – я не понял, но прочие одобрительно загудели, видимо, местная присказка, идиома. Чего у ковбоев не отнять, так это сильного духа и бесстрашия. Когда стало ясно, что без боя не уйти, они не растеклись студнем, как с большей частью моих земляков произошло бы с Земли-1, а стали только крепче с виду, и глаза засверкали грознее, руки сильнее стиснули оружие. Этих поселенцев можно не любить за творимую ими жестокость, которая привела к уничтожению 80% коренного населения к началу двадцатого века, но уважать за храбрость нужно.

Дилижанс рванул вперёд, как пуля из снайперской винтовки. В ответ со всех сторон на нас бросились духи, науськанные индейскими шаманами. И вот в этот момент я впервые увидел нашего возницу. Это была полупрозрачная химера, похожая на грифона, пегаса и гидру. От грифона у него были львиные когтистые лапы – три пары. От пегаса достались птичьи крылья – и тоже в большей комплектации – четыре штуки. Сходство с гидрой придавали десять тонких и очень длинных змееподобных щупалец (в хентае их назвали бы тентаклями…бр-р, что-то меня не туда мысли утекают), расположенных вокруг шеи. Каждый полупрозрачный хлыст был огромен, кончики доставали до задка «пепелаца». Вместо головы – точная копия демонического черепа, который был превращён в амулет-маносборник. И в длину этот дух (хотя, простым духом его язык не поворачивается назвать) был больше шести метров от копчика до клыкастой пасти.

Мелкий сонм духов, который Бармина проигнорировала, чтобы сберечь силы для защиты от ударов более могущественных созданий, налетел на возницу, как облако снега во время вьюги. Здесь были и почти точные копии животных с птицами – орлы, лисы и волки, грифы, вороньё, так и химеры, обладающие чертами сразу и животных, и птиц. Но основная масса этих простейших духов была бесформенная, чем-то напоминающая летающих амёб или медуз.

Щупальца рассекли потустороннее облако вражеского отряда, как шаг в кегельбане разносит стройный ряд кеглей на дорожке. Те, кому повезло избежать удара, порскнули в разные стороны. Но уйти смогли не все – возница повёл черепом из стороны в сторону и многие уцелевшие мелкие противники влетели ему в оскаленную пасть, будто затянутые пылесосом.

- Матерь божья, что же это такое? – охнул кто-то из ковбоев, которых пробрало до печёнок этой картинкой. Как оказалось – а я даже не обратил внимания, привыкнув к магии – эта стычка астральных созданий случилась в реальном мире.

Между тем дилижанс летел всё дальше, направляясь в сторону небольшого становища у гор, а откуда нам навстречу летели сильные духи, личные слуги шаманов. Оказывается, в той стороне расположились не изгои или мелкое племя, род, которому не нашлось места у озера, а все шаманы и их охрана – живая и потусторонняя.

Первый десяток шаманских бойцов Бармина снесла стеной голубого пламени, которое не оставило следов на земле, даже сухие былинки не обуглились. А вот призрачным существам досталось по полной – не ушёл ни один.

- В становище у озера лошадей седлают, - сообщил мне Харвик. – Скоро здесь будут.

- Примем бой среди шатров шаманов, только сперва их нужно прикончить, а то окажемся между молотом и наковальней, - ответил я ему.

Несколько километров дилижанс пролетел за пять минут. Когда до крайних вигвамов осталось чуть более сотни метров, я скомандовал остановку и приказал ковбоям выходить наружу. В «пепелаце» осталась лишь джинния, которая собралась первой столкнуться с шаманами и шаманскими потусторонними слугами.

«Эх, опять я без амулета воина-защитника, - с досадой посетовал я про себя, при виде набегающих на наш маленький отряд нескольких десятков крепких рослых воинов, вооружённых до зубов. – Как бы он сейчас пригодился бы».

От первого вражеского залпа нас прикрыла Бармина, после чего оставила самих на себя, занявшись магической свитой шаманов краснокожих.

- Пли! – заорал Харвик и первым спустил курок своего мушкета.

- А-а-а!!! - невнятным воем поддержали его остальные.

- Ули-ли-ли! Й-а-а-а! – заулюлюкали краснокожие головорезы, которые отбросили под ноги разряженные мушкеты и вооружились томагавками, ножами и короткими копьями.

Я вскинул автомат к плечу, поймал на мушку индейца, вырвавшегося вперёд и избежавшего свинца моих товарищей, и плавно потянул спусковой крючок.

Враг споткнулся и кубарем покатился по земле, сминая высокую траву.

«Готов… первый нах», - начал я отсчёт в этом бою.

Потом короткой очередью срезал сразу двоих, удачно поймав на мушку нескольких индейцев, бежавших чуть ли не затылок в затылок и плечом к плечу. Такая скученность вышла им боком.

Рядом стрелял Ральф, иногда, зачем-то передёргивая затвор, от чего теряя патроны. Стрелял одиночными, так как я ему отдал свой старый карабин, но куда быстрее и эффективнее меня, поливающего наступающих очередями.

- Ральф! Чёрт тебя побери! Затвор дёргай, только если выстрела не было! – проорал я ему. – Не твори глупости!

Крикнул и только потом понял, что в этом виновата тренировка в дилижансе. Там ковбой в холостую щёлкал курком, передёргивая каждый раз затвор, так как магазин был пуст.

Тот ничего мне ответил, даже головой не дёрнул, но судя по тому, что перестал зазря терять боеприпасы и время, услышал и разобрал мои слова.

Остаток магазина я высадил одной очередью, свалив в упор сразу четырёх врагов, которые были уже в двадцати метрах от меня, причём один из них уже замахивался копьём.