Самое важное – это моё отношение к убийству. На Земле я не говорил никому и даже в самом себе душил всяческие мысли про то, как же отреагирую в момент, когда придётся искалечить или убить кого-то. Как оказалось, сделал это без малейшего душевного сопротивления. И после битвы никаких терзаний не испытывал, не тошнило, не трясло. Или я уже прошёл личностную деформацию в момент, когда спасал свою жизнь и других на пути к администраторскому порталу, или Переход изменил не только моё тело, но и сознание.

И вновь возвращаясь к трофеям. Или моя удача столь велика, или кто-то с небес за мной присматривает, но один из амулетов, что скрывали характеристики, оказался очень редким и крайне полезным именно мне и именно сейчас. Он позволял не просто стать анонимом-инкогнито, а натянуть на себя чужую личину. Так я стал полуэльфом Свиатом сорокового уровня.

««Свиат

Раса: полуэльф (человек и эльф).

Уровень: 40.

Класс: бард»».

Класс выбрал за его небоевой характер. Вернее за неоткрыто-боевой. На самом деле, раскаченный бард может заменить собой небольшое пати. Его песни и мелодии валят с ног, насылают проклятия, призывают защитников и воителей, туманят разум, насылают ужас и слабость, и ещё многое другое. Натолкнуло меня взять этот класс после того, как среди трофеев нашёл укулеле – крошку гитару с четырьмя струнами. На земле я на ней играл, хотя учился на «шестиструнке». А произошло это тогда, когда я познакомился с одним писателем, обожавшим под пивко в любимом баре сыграть несколько мелодий или песен на этой крохе. Он мне так толково пояснил и показал, что я схватил всё на лету и уже тем же вечером сносно играл, составив владельцу укулеле конкуренцию в баре. К слову, он сам был музыкантом любителем, как я. Проверка показала, что и в этом мире, несмотря на отсутствие необходимого класса и навыка, я могу неплохо «слабать» что-то. То, что я нашёл гитару - неудивительно. Если мир и вправду берёт своё начало с виртреальной игры, то такие моменты вполне себе обыденны. В игре чуть ли не каждый третий бард был «вооружён» гитарой того или иного вида (а их десяток я знаю, хотя называются они по-разному). Полно игроков с банджо, домрами, домбрами, лютнями, мандолинами и чёрт знает, чем ещё. В основном ими – щипковыми - пользовались мужчины. А вот женщины предпочитали в большинстве своём духовые. Такие как свирели, флейты, кларнеты и прочие. Ещё шутка ходила, что каждый подбирает под себя вещь, мол, одни любят теребонькать, а вторые почмокивать.

Так что, изобразить пару песенок я смогу. Особенно хорошо пойдут женские, про любовь, розовые сопли и тому подобное. Почему? Так слушательницы будут в первую очередь подвержены моему Соблазнению, а не песням. Из-за того, что бард я ненастоящий, то никакого волшебства не будет в музыкальном произведении, то есть, нечему воздействовать на чужие умы. И потому – повторюсь – женщины-слушательницы для меня будут самой желанной аудиторией. Заодно всегда сумею отговориться, что мой репертуар заточен на женскую половину. Потому на мужиков и не действует. А сороковой уровень взял, чтобы женатые мужички семь раз подумали перед тем, как попытаются кулаками выместить на мне свою ревность. Всё-таки, это внушительная цифра в среднем по миру.

*****

- Приветствую! – я коротко кивнул мужику на передней телеге. – До постоялого двора подвезёшь?

Тот смерил меня внимательным взором, оценил мою укулеле, что я специально повесил правом плече, потом произнёс.

- День добрый, путник. А сам-то ты откуда? И что пешком?

- Лошадь пала, сожрала что-то ночью на привале или ночные духи озоровали и подкинули ей в торбу отравы. А сам я иду в Икиультек. А иду из Зарандара. Хотел срезать через лес, но блуданул. Хоть и эльф по крови, но от предков не передалось ничего, что облегчило бы мне дорогу по лесным чащам. Я тебе серебрушку дам.

- Две серебряных.

- Сколько?! – Возмутился я. – Побойся богов, деревня. За что я столько денег тебе должен платить?

- Так можешь на своих двоих идти дальше. И деньги сохранишь, и к ночи доберешься до места.

- К ночи? Да ваш обоз движется ничуть не быстрее пешего. Тем более, ты всё равно в ту сторону катишь, только один ты останешься без серебрушки, а со мной получишь денег за то, что и так делаешь, просто бесплатно.

Не торговаться я не мог. Барды, зарабатывавшие своим горлом и инструментом, ценили каждый медяк. Торговля у них была обязательным талантом, без которого невозможно было заработать хороших денег.

На этот обоз я вышел из леса, обойдя чащей и постоялый двор, и пару деревень вдоль главного тракта. Так я хотел замести следы и прибыть в Икиультек с другой стороны, не от портала. Возможно, перестраховываюсь, но со всей этой фантастикой и ужасами, преследующими меня с момента сбоя в игре, уж лучше стать нервным параноиком, чем равнодушным мертвецом.

Уверен, что тот неизвестный, установивший ловушки у портала и нанявший хорошую команду бойцов, так просто от меня не отстанет. Он обязательно продолжит меня искать. И потому особое внимание станет уделяться одиночкам, вышедшим к городу из леса. Я же приду по дороге со стороны постоялого двора. Да ещё местные завсегдатаи «припомнят», что пришёл я не один, а приехал с крестьянами. Ещё постараюсь аккуратно разнести слухи, что прибыл я из Зарандара и отыщу тех, кто меня там «видел». Пусть даже это будет виртуальный образ, так сказать. Достаточно подпоить кого надо, чтобы позже они стали бить себя кулаком в грудь, доказывая, что сидели за столом с тем, кто видел выступление Свиата-барда несколько дней назад в Зарандаре. Потому мне и нужен постоялый двор, где полно народу. Правильно ведь говорят, что прятать лист надо в лесу.

С большим трудом удалось договориться с возницей на две серебрушки – самые мелкие монеты из серебра.

- Сыграй что-нибудь, - сказал возница, когда я устроился на его телеге среди узлов и мешков.

- Я тебе деньги заплатил за дорогу. Насчет игры не было договора, - ответил я. – Не требуй свыше должного.

Тот недовольно посмотрел на меня, но настаивать не стал. А я же с удовольствием прикрыл глаза и заснул. Нападения я не боялся. Четверо крестьян на трёх телегах мне не соперники. Там у самого сильного уровень восемнадцатый, а слабый имеет пятнадцатый. Тем более, они не должны иметь воинских специальностей.

- Бард, вставай, харэ бока отлёживать, - меня грубо толкнули в бок.

- Что, уже приехали? – подскочил я и принялся протирать глаза.

- Да, вот твой постоялый двор.

Я широко зевнул, потянулся и соскочил с телеги.

- Благодарствую, деревня, - кивнул я. – Извини, денег в самом деле нет, даже меди. Поиздержался я в пути, конь стоил дорого, да и тот пал.

Возница что-то пробормотал под нос и хлестнул вожжами, понукая лошадь. Ну, а я пошёл к воротам постоялого двора, обнесённого высоким частоколом из заострённых брёвен. За такой защитой можно переждать небольшое нашествие гоблинов или даже гнолов. Или отбиться от крупной разбойничьей банды. Вероятно, волей разработчиков такие квесты здесь создавались то и дело, чтобы разнообразить жизнь игроков.

«А потом всё это ожило и назначило свои законы. Интересно, нападения случаются всё так же или остались в прошлом? - подумал я, проходя в ворота. – Как-то, блин, не хочется проверять».

«Мир путника». Так назывался просторный постоялый двор. Здесь имелась большая конюшня, склад, амбар и сеновал, две жилых двухэтажных постройки, одна из которых являлась обеденным залом и дешёвыми комнатами для постоя. Имелась уличная кухня и навес над столами, за которыми сейчас сидели полдюжины мужиков.

Народу в этот поздний час здесь хватало. Обеденный зал в главном здании был забит до отказа.

- Привет, красавица, - лучезарно улыбнулся я высокой крепко сбитой женщине, стоящей за высокой дубовой стойкой. Возраст у неё был неопределённый: то ли чуть меньше тридцати, то ли слегка больше сорока. С виду типичная лавочница из Германии, точнее, её стилизованный облик. Белокурые длинные волосы, голубые глаза, светлая кожа, крупная – можно сказать, что огромная – грудь. Одета была в белую рубашку с большим декольте и короткими дутыми рукавами, тёмно-синяя юбка чуть ниже колен и с орнаментом в верхней части и по низу подола в виде белого горошка, тёмно-тёмно-синий корсет со шнуровкой. Собственно, её наряд назывался – дриндл, если меня память не подводит. На праздниках пива он постоянно используется официантками, даже если мероприятие проходит не в Германии. А всё потому, что пышногрудые красотки в нём выглядят крайне сексуально и увеличивают выручку. – Мне бы комнатку отдельную и ужин в неё. Я за ценой не постою.