— Так что, люди, пожалуйста… громкие аплодисменты для Джея Штерна!

Громкий свист, наконец, замолкает, некоторые коллеги лениво хлопают, другие вообще все игнорируют и разговаривают себе дальше.

— Можно мне еще этой зеленой штуки? — спрашиваю я грудастую официантку, поскольку мой пивной бокал пуст, и одного пива мне сегодня не хватит, чтобы успокоиться. Мне нужна водка. Девушка, с заплетенными косичками кивает и исчезает за барной стойкой. Я, наконец, хватаю барный стул и сажусь, чтобы наблюдать за выступлением Джея.

Однако меня не интересуют его карточные трюки или номер с монеткой, который мне напоминает игру в наперстки, в которую мы играли в парке. Меня интересуют только его глаза и его лицо. Его улыбка. Ямочка на подбородке и на щеках, глубокие морщинки в уголках глаз. С раздражением, я понимаю, что некоторые женщины–коллеги с восхищением смотрят на его губы. Как же легко до сих пор ему удается обводить всех вокруг пальца. Как будто ничего не изменилось за последние годы.

Но, все же, что–то изменилось, и это изменение в его черном костюме. Я пытаюсь вспомнить, видела ли я Джея хоть раз в костюме, но… нет. Точно нет. Он ему идет, создается иллюзия его серьезности, но дикая прическа и вечная лукавая улыбка все разрушает. Это именно то разрушение, которое делает его таким привлекательным.

Коллеги только частично наблюдают за происходящим, за исключением группки смеющихся практиканток, которые собрались у его стола. Джей громким, но спокойным голосом просит о тишине, и просит двух программистов подойти к нему. Оба стесняются, но начинают двигаться, после его просьбы.

— Я знаю, что вы чересчур умные, чтобы верить в магию и гипноз. Это ваше полное право. — Джей говорит медленно, выделяя каждое слово.

Я ерзаю на стуле и потягиваю свой кисловатый коктейль. Официантка повесила на мой стакан бело–красную сахарную палочку, что делает ситуацию более сносной.

— А сейчас я силой мысли… — он поворачивается к одному из них, в котором я узнаю Фреда. Фред настоящий компьютерный фанат, сидящий круглосуточно перед монитором, что, впрочем, заметно, — … заставлю тебя сказать пин–код от кредитной карты. Как тебя зовут, друг мой?

Все смеются. Фред закатывает глаза и сдерживает себя от язвительной улыбки, но мило отвечает.

— Пожалуйста, Фред, закрой глаза. — Джей становится за ним и проводит рукой по его лицу. — Сконцентрируйся. Не думай ни о чем, кроме пин–кода своей кредитной карты, которая лежит в кошельке правого кармана твоих штанов.

Разговоры в комнате прекращаются. Бет втискивается возле меня и щипает за бок.

— Откуда, черт возьми, вы знаете друг друга? — шепчет она, но я отмахиваюсь от нее, как от назойливой мухи. Мне любопытно, как Джей справится с этим заданием. Гипноз? Какая чушь.

— Пожалуйста, думай о первой цифре твоего пин–кода. Думай об этой цифре и попытайся заблокировать все другие мысли. Первая цифра твоего пин–кода… думай только об этой цифре, но не произноси ее вслух.

Я всматриваюсь в лицо Фреда, его губы не шевелятся. Он вообще не двигается, выглядит сконцентрированным. Более–менее.

— У него никогда не получится, — шепчет Бет. – В голове у Фреда все отцифрованное.

Я воздерживаюсь от смешка, и дальше напряженно наблюдаю за выступлением Джея. Он правда уверен в том, что делает? Наши коллеги не поскромничают, и если он облажается, это может обернуться не очень хорошо для него. Но Джей спокоен. Так спокоен, что аж странно. Таким я его не знаю. Минуту спустя он просит Фреда назвать ему цифры, и записывает их на листе бумаги.

— Ты можешь открыть глаза, Фред, — говорит он уверенным голосом.

Все в комнате затаили дыхание. Джей сделал хороший выбор с Фредом. Никто из присутствующих не заподозрит его в подыгрывании.

— Пожалуйста, посмотри на этот листок и скажи мне… — он протянул Фреду сложенный лист бумаги, — это твой пин–код?

Фред широко улыбается, когда разворачивает лист, но потом язвительная улыбка исчезает и он бледнеет. Одни коллеги смеются, другие перешептываюся.

— Святое дерьмо, этого не может быть! — кричит Фред. Цвет его лица меняется с бледного оттенка на красный, и все заливаются смехом.

Джей кланяется, забирает у Фреда лист и пин–кодом и сжигает его в пепельнице.

— Я же говорила, что он классный! — Бет толкает меня. — У него есть еще пара номеров с гипнозом. Без понятия, как это работает, но это гениально.

Я тоже так думаю. Я наблюдаю, как он ввел в транс парочку из отдела кадров и приказал им прикасаться к своему телу. Они сидели в нескольких метрах друг от друга, с закрытыми глазами, и Джей попросил женщину дотронуться любому участку своего тела, и потом спросил у мужчины, почувствовал ли тот прикосновение и где. Все три раза трюк удавался, и для развлечения зрителей Джей соединил этих двоих сверхъестественной связью. Абсолютно все внимательно сосредоточились на том, что он делает. Даже заядлые программисты следили за каждым его движением и громко аплодировали после каждого удачного номера. А во мне начинает потихоньку возрастать странное напряжение и нервозность, и на то есть основания. Джей повернулся и смотрит на меня, прямо в глаза. Что–то внутри меня воспламеняется.

— Выйди, пожалуйста, вперед, — просит он, кивая головой и мягко улыбаясь.

Многие коллеги поворачиваются в мою сторону, и я основательно краснею. Со сжатыми губами я трясу головой и бросаю Джею яростный взгляд. Господи, он ведь знает, что я это терпеть не могу. Многие любят стоять в лучах прожекторов, но меня начинает тошнить только от мысли, что перед столькими людьми из меня сделают посмешище.

— Подойди ко мне, Миа.

После того, как он назвал мое имя, на меня смотрят действительно все.

— Да, мы знаем друг друга, — объясняет Джей, который увидел вопросительные взгляды. — Но давно не виделись. Восемь лет, как я слышал.

Взгляды хихикающих практиканток становятся язвительными.

— Ну, давай же. Иди!

Бет почти сталкивает меня с барного стула, и я чувствую напряжение присутствующих. И улыбку Джея, которая притягивает меня, как магнит. Мой пульс учащается, руки потеют, но я храбро иду вперед.

— Я уверяю вас, что через несколько минут Миа не будет иметь представления о том, что сегодня произошло. Или что я вообще нахожусь здесь.

Он подмигивает мне. Кровь стучит в моих висках и, хоть я и не хочу, но иду, будто меня тянет к нему невидимыми нитками.

— Доверься мне, Миа, — говорит он тихо. Джей стал передо мной и пристально посмотрел в глаза. Мои колени задрожали. — Я тебя загипнотизирую, но обещаю, что ничего… неприличного с тобой не сделаю.

Несколько коллег одобрительно закричали и мое лицо загорелось. Проклятье, только то, как он говорит это слово… неприличное…

Почему я не могу думать ни о чем другом, кроме как о неприличных вещах с Джеем?

Его движения мне так знакомы, но он стал таким чужим. Что он вообще делает? Чем он занимался последние годы? Мое сердце взрывается, когда мы встречаемся взглядами.

— Ты будешь делать то, что я скажу, а не то, что ты хочешь делать. Хорошо?

Я киваю.

Джей поворачивается к присутствующим и поднимает руку.

— Я прошу вас соблюдать абсолютную тишину для меня и Мии.

Вокруг становится тихо. Кто–то кашляет, кто–то шаркает стулом.

— Миа, сконцентрируйся полностью на мне. Только на мне.

Голос Джея изменился. Он говорит спокойно и очень тихо. Нет ничего проще, думаю я, возле меня могут танцевать Chippendales (прим. пер. лучшее мужское стрип-шоу Лас-Вегаса), я все равно не смогу от него отвернуться.

— Смотри только на мою руку. Закрой глаза… А сейчас… спи.

— Он щелкает пальцами, и внезапно исчезает. А с ним все остальные.

— Спасибо. Спасибо, народ! Вы великолепны! Я ухожу к очаровательной даме в красном галстуке, которая, надеюсь, мне заплатит, перед тем, как я, наконец, тоже смогу выпить.