Азим снова упал на колени, Сальваторе схватил маленький крестик, висевший у него на шее. Многие изгнанники отступили на шаг.

Шкатулка распахнулась на среднем шве, золотые птицы упали на бок. Внутри лежали два туго свернутых пергамента, скрепленных серебряным кольцом с тем же замысловатым узором из перьев, что и на браслетах Грегори.

Это было все, что я успела увидеть и услышать, как кто-то закричал:

— Священные Писания!

Но кто кричал, я не видела.

Потому что я умирала.

Глава 31

«Все по-настоящему злые вещи начинаются с невинности.»

Эрнест Хемингуэй

Кровь безжалостно полилась из ран, которые когда-то нанес Оникс и которыми теперь владел Феникс. Он стоял надо мной, пока я боролась за свою жизнь. Вокруг нас началась битва, но Феникса это не интересовало. Он продолжал смотреть на раны, не глядя мне в лицо.

Все дрались. Это было дежавю — как в ту ночь в Гадесе. Только на этот раз я уже была без сил. Раны открылись на самом пике. У меня было в лучшем случае несколько минут. Он все прекрасно спланировал.

Линкольн сражался с двумя или тремя изгнанниками. Он встал между ними и мной, сосредоточенно нанося удар за ударом. Защитник до конца.

Изгнанники атаковали его со всех сторон. Одолеть их казалось невозможным, и все же он был великолепен, превосходил их в скорости и силе, будто мог предвидеть каждое их движение. Я не могла не испугаться за него, когда увидела серию ударов по лицу, но он не замедлил шага. Он не упал.

Линкольн вонзился кинжал в сердце одному из самых опасных изгнанников и на миг оглянулся. Я увидела ужас в его глазах, когда он понял, что происходит.

— Держись! — Закричал он, пытаясь отразить очередную атаку.

Все мое тело горело от боли. Я была на грани.

Тут и там мелькали вспышки силы, которые означали возвращение изгнанников. Я видела сверкнувшее в воздухе большое оружие… это могло быть только мачете Азима. Звуки ударов и крики боли заполнили комнату.

Когда я увидела приближающегося Грессила и выражение его глаз, я обнаружила, что все еще могу напрягаться.

Он убьет меня легко и быстро.

Как только Грессил подошел достаточно близко, чтобы нанести удар, Феникс сделал шаг ко мне. Это был ясный намек, что я была его добычей. Грессил отступил как раз вовремя, чтобы столкнуться с Азимом.

Я посмотрела на Феникса. Думаю, когда-то он любил меня.

Это все, к чему могла привести его любовь? Из-за того, что я не могла ответить ему взаимностью?

Он сосредоточился на сражении, пытаясь казаться расслабленным, будто все шло по плану. Но я видела, как он то и дело теребит манжеты рубашки. Феникс делал так, когда волновался. Его глаза метнулись ко мне, и в этот момент я увидела сожаление.

— Знаешь, тебе не обязательно это делать, — прошептала я.

Он оглядел комнату и снова посмотрел на меня. Намек на тревогу пробился сквозь его внешнее спокойствие. Сражение заняло больше времени, чем он планировал. И тут произошло нечто странное. Он передал мне свои эмоции. На мгновение я смогла почувствовала то, что было у него внутри. Мой крик наполнил комнату. На краткий миг мы разделили неотвратимость его ужасного выбора, его месть, но больше всего — потерянную дружбу и любовь.

А дальше все случилось очень быстро.

Я увидела Магду позади него, она решительно рванула от изгнанника, которого только что вернула, с кинжалом в руке. Феникс не отвернулся от меня, но его глаза расширились, будто он инстинктивно чувствовал опасность.

Раны внутри меня начали затягиваться.

Я ахнула, увидев, как она подпрыгнула в воздухе и направила кинжал в сердце Феникса. Слева что-то мелькнуло и сбило удар Магды.

Линкольн.

Он прыгнул перед ней, поймав в плечо ее кинжал. А затем тяжело упал на землю.

Нет!

С другой стороны комнаты послышались крики. Сначала был взрыв радужного тумана, после которого комнату заполнил белый свет.

— Вон отсюда! — закричал Феникс. Оставшиеся в живых изгнанники исчезли с невероятной скоростью, и он последовал за ними.

Линкольн подполз ко мне.

— Вайолет, Вайолет.

Он упал рядом со мной, кинжал Магды застрял в его правом плече. Он вытащил его и уронил, съежившись от боли. Его кровь сочилась в алую лужу подо мной.

Теперь, когда Феникс ушел, я уже исцелялась. На самом деле, я начала исцеляться еще раньше. Линкольн приподнялся на локте и склонился надо мной. Я видела, что ему больно, но знала, что с ним все будет в порядке. Он приподнял мой топ, чтобы посмотреть на заключительную стадию заживления раны. Тихий вздох облегчения сорвался с его губ. Когда мы увидели друг друга, мы оба выдохнули.

— Слава Богу, — сказал он, положив на меня руку, которую я крепко сжала. Не стала говорить ему, что, несмотря на все оклики, Бога нет с нами в этой комнате.

Я заставила себя сесть. И тут до меня начало доходить, что что-то произошло.

Линкольн был рядом со мной, Магда стояла рядом — в шоке. Зои и Сальваторе склонились над чем-то… над кем-то. В другом углу комнаты Гриффин едва удерживал Найлу, в то время как Азим опустился на колени…

О нет!

Он склонился над Редьярдом. Болезненный прилив чувств и вопль Найлы в тот момент не оставили никаких сомнений.

В этом крике было слышно, как умирала ее душа. Потому что все, чем она была, покинуло этот мир с тем, с кем она была связана навеки.

Одна душа отражает другую… Что делать одной, если ей нечего больше отражать?

За ее криком последовала тишина. Она рухнула на землю — ничего, кроме живой плоти, которую удерживали только руки Гриффина. Мои глаза, полные слез, нашли глаза Линкольна. В них была та же скорбь и глубокое горе.

Я опустилась на колени и положила руки на плечо Линкольна.

Сосредоточься на том, что ты можешь сделать, Ви.

Я залечила его раны. Линкольн быстро пришел в себя и бросился на колени рядом с Азимом. А я, ослабевшая от потери крови, поползла на четвереньках туда, где стояли на коленях Зои и Сальваторе.

Кровь почти полностью покрыла мое тело. К тому времени, как я добралась до Спенса, пыль пустыни покрыла мои руки и ноги, а запястье сильно пульсировало там, где рана, уже не кровоточащая, была еще свежей.

— Господи, — сказала Зои, освобождая мне место. — Как, черт возьми, ты еще жива?

Это был хороший вопрос. Но я проигнорировала его.

Спенс был без сознания и истекал кровью.

— Что случилось? — Мои руки дрожали, когда я нависала над ним, боясь прикоснуться и сделать еще хуже.

— Слишком много злобных врагов, — сказал Сальваторе. — Он сражался как гладиатор. Но Редьярд атаковал Грессила, и Найла упала. Это было уже слишком.

Зои потрясенно покачала головой.

— Мы не смогли до него добраться. Я видела, как его швырнули к стене. Они толпились, чтобы прикончить его. Азим успел разделаться с одним, потом Феникс всех отозвал. Думаю, он получил то, что хотел.

Спенс едва дышал. Магда подошла и присела рядом с ним. Она молча провела рукой по его волосам, но Сальваторе схватил ее за руку.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, но он удержал ее взгляд и ее руку.

— Мне нужно осмотреть рану, — сказала Магда.

Сальваторе взглянул на меня. Я не знала, о чем он спрашивает.

— Дай ей посмотреть, Сэл, — спокойно сказала Зои. Это был первый раз, когда я услышала, как она назвала его Сэл. Он кивнул и убрал руку.

Магда осмотрела затылок Спенса, потом проверила его пульс.

Она посмотрела на меня, а потом на Линкольна.

— Как он? — сказал он мне.

Я пожала плечами.

— Он умирает, — тихо сказала Магда. — У него пробито легкое и тяжелое ранение головы. Предполагаю, что у него внутренние кровотечение. Мы не сможем вынести его отсюда.

Это была моя вина. Я позволила ему прийти, прятала его в моей комнате. Он даже не было бы здесь, если бы я не отказалась пойти в Академию.