Я рванула вперед на максимальной скорости и ударила Линкольна кулаком прямо в лицо.

Как правило, подобный шаг не являлся целесообразным. Линкольн почти непобедим, и даже в плохой день он предвидел бы это. Но это был не плохой день… а худший. Направляя всю силу в этот удар, мне удалось вывести его из равновесия. Не теряя преимущества неожиданности, я быстро двинулась вперед, еще раз ударив его по лицу. Я не думал… я просто делала это.

Кинжал выпал из его руки, и он упал на колени.

Еще раз, Ви. Сделай все хорошо.

Линкольн поднял взгляд, полный удивления, чтобы встретиться с моим, когда я развернулась и ударила его ногой. Удар снова был неожиданным, и он упал.

— Какого черта ты делаешь? — закричала Магда, но к тому времени, как я повернулась к ней, Спенс уже удерживал ее. Просто.

— Хороший пистолет, Магда, — сказала я. — Ты и меня собираешься застрелить?

Магда потрясенно посмотрела на меня, потом на руку, которая все еще держала пистолет, теперь направленный на меня. Она опустила руку и попыталась стряхнуть Спенса. Но он просто продолжал держать ее:

— Линкольн — мой партнер. — Я переводила взгляд с нее на Линкольна. — А теперь отойди, если не собираешься воспользоваться этой штукой, — сказала я, снова глядя на ее пистолет.

Она высвободилась из объятий Спенса, который отпустил ее на этот раз, и отошла на несколько шагов.

Я повернулась к Линкольну и опустилась рядом с ним на колени. Он приходил в себя. У меня не было времени.

Я снова призвала силу, надеясь, что смогу удержать оставшихся изгнанников. Я сосредоточилась на целительном элементе и послала его Линкольну, чувствуя, как сила проникает в него. Я послала ее в сердце. Я надеялась, что точно так же, как его сила искала боль в моем сердце на днях, моя сила могла бы сделать то же самое и даже облегчить боль в его.

Мне нужно было вернуть его.

Моя воля прошла сквозь него, коснувшись его сердца и еще глубже, до самой глубины души. Но он чего-то ждал. Чтобы избавить Линкольна от страха и боли, мне нужно было заполнить пустоту, послать что-то взамен. Было так много причин, по которым я не должна была этого делать, и веских причин тоже, но в конце концов это оказалось легко.

Я послал ему любовь.

Я вытащила пистолет из-за пояса и передала его Спенсу, который остановил его ногой.

Линкольн открыл глаза. Я взяла его кинжал.

— Вайолет. Что… что происходит? Ты вырубила меня, — сказал он озадаченно.

Я грустно улыбнулась.

— Линк, у нас у всех есть выбор. — Моя рука инстинктивно потянулась к его лицу, успокаивая. — Это не всегда легко. Теперь ты сделаешь свой.

Я встала, теперь уже по-деловому.

— Но именно так все и будет.

— Я не понимаю.

Я подошла к молчащему Нахилиусу. Он наблюдал за происходящим, переводя взгляд с Линкольна и меня на Магду и Спенса. Он мог двигаться и говорить, если бы захотел… но я почти видела, как работает его мозг, ища слабое звено между всеми.

— Если ты хочешь убить его, тебе придется попросить меня сделать это, — сказала я, поднимая руку, чтобы показать, что я вооружена его кинжалом.

— Вайолет, ты не знаешь, что делаешь. Не будь смешной. — Он начал подниматься.

— Если ты встанешь с пола, я убью его, — сказала я, стараясь не вздрогнуть от собственных слов.

— Это не твоя битва, — рявкнул он на меня, но не поднялся с земли.

— Я бы предпочла, чтобы это была я, а не ты.

— Как ты можешь так говорить?

— Потому что, Линк, мне нужно, чтобы ты принял правильное решение.

Его зеленые глаза встретились с моими.

— Ты исцелила меня, не так ли? — Его рука добралась до сердца.

— Тяжесть…

— Боль. Я не исцелила ее, я просто облегчила… и, и ты идиот. Ты не должен нести все это один, — сказала я, в моих словах смешались боль и гнев.

Держа кинжал на вытянутой руке, я почувствовала, что моя рука дрожит. Я слабела оттого, что держала изгнанников на расстоянии и лечила Линкольна.

— Это от тебя… — начал он, но я перебила его.

— Я не собираюсь позволить тебе сделать это. — Я заставила себя перестать трястись и не показала ему ничего, кроме решимости.

Он тихо вскрикнул.

— Он убьет тебя! — он проговорил шепотом, едва слышно. — Я этого не переживу.

Мне хотелось упасть на землю, подползти к нему и обнять. Сказать ему, что все будет хорошо. Но это было бы ложью. Я не знала, будет ли когда-нибудь все хорошо, для любого из нас. И почему-то я знала, пытаться объяснять ему, что дело не в Нахилиусе, не поможет. Я сильно прикусила губу, пока не пошла кровь и не началось жжение. Я усилила контроль и осталась на месте.

— Если ты убьешь его, это изменит тебя. Навсегда. Доверься мне…

Я уставилась в пустоту, в то место, куда я могла пойти.

— Понимаю.

Он посмотрел на землю.

— Это цена, которую я готов заплатить.

Я покачала головой, отчаяние смешалось с упрямством.

— Ну, а я нет!

Линкольн, все больше смущаясь, переводил взгляд с Нахилиуса на меня. Он так страдал.

Жестокое бремя врожденного защитника давило на него.

Мой единственный шанс изменить ситуацию, дать ему возможность спасти нас обоих.

— Ты не единственный, кто заплатит за это решение. Ты что, не понимаешь? С тех пор, как начались испытания… с того дня, — я изо всех сил старалась сдержать голос, борясь с воспоминаниями, которые пытались вторгнуться. — Я нахожу себя… себя… только в тебе.

Правда обожгла мне глаза, и я быстро сморгнула слезы и прогнала их.

Сейчас не время для слез.

— Если ты это сделаешь, что со мной будет?

Пожалуйста, пусть это сработает.

— Тебе не нужно, чтобы я знал, кто ты, — сказал он тихо, не в силах смотреть на меня.

— Конечно, нужно. Когда одна душа потеряна, как она может найти себя снова, если не в своей…

— Половинке, — закончил он удивленно. Теперь он смотрел на меня, и шестеренки вращались в его ярко-зеленых глазах.

— Да, — призналась я, испытывая одновременно облегчение и ужас от того, что признаюсь в том, что знаю.

Мы оба молчали, не зная, что делать дальше. Замешательство отразилось на лице Линкольна, когда он вел внутреннюю войну.

— Линкольн, — спокойно сказала Магда. — Вайолет молода. Она не понимает. Нахилиус не остановится, и ты получишь еще один выстрел. Ты готов рискнуть? — Ее голос был сладким, как мед, и более опасным, чем укус пчелы.

Глаза Линкольна лихорадочно метались по комнате. Он сделает то, что считает лучшим. Теперь я знала, что он защитит меня любой ценой. Так же, как и я его.

— Я не буду охотиться за тобой, — сказал Нахилиус, удивив всех.

Казалось, он хотел сказать что-то еще, но моя рука сильно дрожала. У меня не было времени. Я собрала все силы и снова повернулась к Линкольну.

— Решай. Если ты не решишься за пять секунд, я убью его.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это сработает.

Это был единственный выход. Если бы это был один из нас, я бы предпочла, чтобы это была я. Я уже была сломлена.

— Раз… два… три…

— Подожди! — закричал Линкольн. — Нет, Вайолет. Не надо! — Он опустил голову и понизил голос.

— Я не хочу этого.

Я выдохнула и расслабила руку, все еще боясь, чтобы сохранить власть над другими изгнанниками.

Он встал.

— Мне так жаль.

Я шагнула к нему, плечи мои опустились от облегчения, но вздрогнули, когда Нахилиус закричал:

— Нет!

Даже обернувшись с нечеловеческой скоростью, я не успела увидеть или остановить то, что произошло. Все, что я видела, это Магду, стоящую позади Нахилиуса, кончик ее кинжала пронзил его грудь.

— Сука! — простонал Нахилиус, глядя прямо на меня, и упал на колени, но прежде чем они коснулись земли, он исчез.

Я была поражена ядом в одном единственном слове, предназначенном мне. Ведь я держала его в этом неподвижном состоянии, угрожала его жизни, а потом, когда закончила с ним, ничего не сделала, только повернулась к нему спиной.

Я — сука.