После паузы мама продолжила.

— Это был последний раз, когда я его видела. Вечером я вернулась домой, и его там не было. Я подумала, что он решил позаниматься в кампусе. После десяти вечера я уже понимала, что что-то случилось. Было слишком рано звонить в полицию, но я не спала всю ночь. Я подала заявление о его пропаже, как только это стало возможным, но полиция так его и не нашла. Я всегда мучилась вопросом, не случилось ли с ним что-то...но нет. Он просто ушел. Неделю спустя я узнала, что беременна.

Ее взгляд снова сфокусировался, и она потянулась через стол, чтобы взять меня за руку.

- Милая, я хочу чтобы ты знала - я была очень рада, что у меня появишься ты. Зная, что скоро родишься ты и со мной все равно будет его частичка… это придавало мне сил двигаться дальше, когда я хотела сдаться и опустить руки. Возможно, твой отец бросил меня, но он подарил мне свой последний подарок. Ты лучшее, что когда-либо было в моей жизни.

Я уронила слезу, и мамины глаза тоже подозрительно заблестели.

- Обнимемся? - предложила она, раскрывая объятия. Она сидела на дешевом складном стуле, который шатался, и я с сомнением отнеслась к этой идее. Она ухмыльнулась, и я решила испытать судьбу, сев к ней на колени как можно осторожнее, и позволив ей меня обнять. Стул застонал и скрипнул. Мы с мамой затаили дыхание, а затем рассмеялись.

-

3

-

Следующим утром Келсон ждал меня возле дома. Увидев его, я почувствовала, будто мой мозг заморозился. Коленки задрожали, и затем к моему полному смущению, они подкосились, и я рухнула на землю. У меня кружилась голова, и я стала тереть виски. Это не помогло. Рука Келсона коснулась моего плеча, и я удивленно посмотрела вверх. Теплый туман шел от его прикосновения.

- Давай я тебе помогу.

Я протянула руки, и он поставил меня на ноги, словно я была пушинкой. От удивления я чуть снова не упала.

- А ты сильный. - Я сразу же захотела пнуть себя, я говорила как дурочка. Я, должно быть, и выглядела так, потому что он улыбнулся и пожал плечами.

- Пустяки. Ты худенькая.

Я не худенькая! Не то чтобы я была жирной или что-то такое, но я слегка широковата в бедрах, чтобы меня можно было назвать худой. Сложно быть тростинкой, когда в тебе 178 сантиметров роста. Я решила пропустить его комментарий мимо ушей.

Подняв меня на ноги, он не отпустил мою руку и продолжил ее держать. Казалось, с каждым шагом в сторону старшей школы идти становилось все легче и легче. Резкие контрасты окружающего пейзажа стали более размытыми, и мне вспомнилась фраза «парить в облаках». Неужели и другие увлеченные люди видели мир таким же нечетким?

Мы дошли до школы и я обнаружила, что не могу отпустить руку Келсона, пока он сам не отпустил мою.

- Увидимся позже, - сказал он. Когда я не шелохнулась, он ухмыльнулся и сделал взмах рукой. Я зашагала прочь. - Думай обо мне, - бросил он мне вслед, и внезапно я только и могла думать, что о Келсоне - о темных волосах Келсона, о голубых глазах Келсона и о его улыбке.

Остаток дня был будто размытое пятно, в центре которого был Келсон. Единственное просветление случилось на уроке искусства. Вместо того, чтобы закончить череп, над которым мы работали, учитель сказал, что мы можем рисовать все, что придет в голову, даже если это полная ерунда. Меня охватило возбуждение и я начала рисовать что-то по частям, еще не зная, что это будет. По мере того, как я рисовала, туман, который приходил и уходил из моего сознания весь день, начал растворяться. Я увидела золотые линии на краю бумаги, и мир стал выглядеть отчетливее.

Когда прозвенел звонок, я поняла, что так сосредоточилась на мелких деталях своего рисунка, что даже не заметила, что именно я рисовала. Опустив глаза, я увидела Келсона, только это был не тот Келсон, которого я знала. Этот человек был намного старше. Хотя его черты были не менее привлекательными, его кожа была темнее, делая его льдисто-голубые глаза еще более выразительными. Они сияли холодностью и жестокостью. Я быстро перевела взгляд на его рот, только чтобы увидеть пародию на победную улыбку, которую я так часто наблюдала исподтишка. Сейчас эта улыбка выглядела скорее гротескной, чем очаровательной. Это был первый раз, когда рисуя, я больше сосредоточилась на золотистых гранях в своих мыслях, чем на самой бумаге. От результата у меня по коже побежали мурашки. Я сунула лист в папку с рисунками и поспешила уйти. Мои мысли, которые были в лучшем случае вялыми, теперь текли, как ртуть.

Я подбежала к шкафчику, сунула в рюкзак домашку и скомкала бумагу в мятый шар. Мне просто хотелось пойти домой одной, без необходимости переживать, что я только что нарисовала, и как сильно меня это смутило. Я не хотела снова видеть Келсона, пока не приведу мысли в порядок.

Пройдя квартал от школы, я услышала торопливые шаги.

- Мэри Маргарет.

Я поняла, как оборачиваюсь. В парне, стоявшем передо мной, сквозила самоуверенность, он был очаровательным, совсем не как те парни, с которыми я обычно общалась, но и назвать его устрашающим язык не поворачивался. Едва рассеявшийся туман снова просочился обратно. Я потрясла головой, но было сложно удержать изображение своего рисунка, когда рядом со мной стоял юный и красивый Келсон.

- Ты думала обо мне сегодня? - спросил он. Я тупо кивнула. Говорить было выше моих сил.

- Хорошо. Я рад, что все идет, как по маслу. Остался один последний штрих, верно?

Я не понимала, о чем он говорит, но послушно кивнула, как идиотка. Вероятно, также по-идиотски улыбаясь.

Келсон взял меня за руку.

- Лишняя предосторожность никогда не помешает, - ухмыльнулся он.

Я не могла говорить всю дорогу до дома.

- Ладно, увидимся позже, - выдавила я, дойдя до своей двери. Я хотела поскорее отделаться от него, чтобы снова начать думать.

- Ты забыла, что пригласила меня сегодня в гости? - Он наклонился ко мне, и мои мысли всецело переключились на близость его тела рядом с моим. Я была из-за чего-то расстроена, но туман поглотил мое беспокойство. Я не могла вспомнить, почему я хотела побыть одна.

- Конечно же, нет, - услышала я свой голос. - Проходи.

Мамы нигде не было видно. Я вздохнула про себя, не зная, почему мне было так неловко.

- Почему бы нам не присесть? - предложил он.

Я резко села, едва успев угодить на диван, словно я вообще не могла контролировать собственные движения. Ради интереса я подняла руку, и она без проблем дернулась вверх. Келсон сел рядом со мной, и я тут же забыла о руке. Он взял мою зависшую в воздухе конечность и опустил ее на мои колени, накрыв ее своей рукой.

- Ты права, Мэри, - сказал он так, словно мы разговаривали. - Мы должны с этим покончить. Посмотри на меня. - Я разглядывала его куртку, что-то с ней было неладное. Ткань менялась с выцветшего хлопка на лоснящийся шелк, и наоборот. Что здесь происходит? Я хотела и дальше разглядывать его куртку, но от его слов мой взгляд переключился на его глаза. Я попыталась отвернуться, но ничего не могла с собой поделать. Льдисто-голубые радужки его глаз были резкими и пронизывающими, и все остальное в комнате становилось расплывчатым.

- Я тебе нравлюсь, верно? - с ухмылкой спросил Келсон. Моя голова кивнула в согласии. - Я так сильно тебе нравлюсь, что ты отдашь себя мне? - Его ухмылка превратилась в застенчивую улыбку.

Я напряглась, и туман ненадолго отступил от шока, вызванного его вопросом.

- Что ты имеешь в виду? - Мне удалось пройти через густую путаницу в моем сознании.

Келсон опустил глаза, будто смущаясь, а затем его глаза снова встретились с моими.

- Я имею в виду, ты мне очень нравишься, Мэри Маргарет, и я хочу, чтобы ты была со мной. Ты отдашь себя мне? - Его глаза впились в мои, и я едва могла думать. Ничего не имело смысла. Я едва знала этого парня, но романтический туман заставил меня согласиться, какими бы ни были последствия.