Словно им управляла какая-то неведомая сила. Будто в него вселился демон. Он читал, что злые духи могут завладеть телом человека и подчинить его своей воле. Но в случае с Уэстом, он не разговаривал на разных языках, не вытворял безумных поступков, не причинял вреда себе и окружающим. Если в его теле и поселились бесы, то это были очень грустные, апатичные сущности, которые хотели, чтобы он подолгу спал.

Том Северин оказался единственным из всех знакомых в Лондоне к кому Уэст обратился за товарищеской поддержкой. Он не желал проводить сегодняшний вечер в одиночестве, но и не хотел встречаться с кем-то вроде Уинтерборна или Рэнсома, которые начнут задавать вопросы и высказывать непрошеное мнение, пытаясь подтолкнуть к тому, чего ему делать не хотелось. Уэст предпочёл компанию друга, которого не заботили ни он, ни его проблемы. К счастью, того же хотел и Северин, поэтому они договорились, что вечером отправятся на поиски выпивки и веселья.

– Давай сначала заедем ко мне домой, – предложил Том, с неодобрением разглядывая потёртые ботинки приятеля, – мой камердинер постарается привести тебя в порядок.

– Для наших привычных кутежей, я выгляжу вполне сносно, – заявил Уэст, уставившись на проплывающий в окне пейзаж, после того как карета качнулась и покатилась по улицам Лондона. – Если ты слишком привередлив, высади меня на следующем углу.

– Ладно, не важно. Но сегодня мы едем в непривычное для нас место. В клуб Дженнера.

Услышав название, Уэст встрепенулся и недоверчиво уставился на Северина. Самое последнее место в Лондоне, где он хотел бы оказаться, был клуб для джентльменов, принадлежащий отцу Фиби.

– Чёрт бы тебя побрал. Останови проклятую карету, я выхожу.

– Какая тебе разница, где пить, пока продолжают наливать? Поехали, Рэвенел, я не хочу появляться там в одиночку.

– С чего ты решил, что тебя вообще пустят?

– В том-то и дело: я пять лет стоял в очереди за членством в клубе, и на прошлой неделе меня наконец-то приняли. Мне уже начало казаться, что придётся кого-нибудь убить, чтобы место освободилось, но, к счастью, какой-то старикашка умер сам и избавил меня от хлопот.

– Поздравляю, – язвительно ответил Уэст. – Но я не могу отправиться с тобой. Не хочу ненароком наткнуться на Кингстона. Он иногда наведывается в клуб, чтобы проверить состояние дел, а с моей чёртовой удачей, герцог точно окажется сегодня там.

Глаза Северина загорелись интересом.

– Почему ты его избегаешь? Что ты натворил?

– Не хочу это обсуждать на трезвую голову.

– Тогда в путь. Мы найдём укромный угол, и я куплю тебе лучшую выпивку в заведение. Чего не сделаешь ради хорошей истории.

– В свете прошлых событий, – кисло отозвался Уэст, – не стоит рассказывать тебе ничего личного.

– Но ты всё равно это сделаешь. Люди постоянно мне что-то рассказывают, даже зная, что не стоит.

К несчастью Северин оказался прав. Как только они устроились в одной из комнат клуба Дженнера, Уэст поймал себя на том, что рассказывает Северину гораздо больше, чем намеревался. Он винил во всём окружающий интерьер. Комнаты были очень уютными, в них стояли кожаные диваны и кресла с глубокой простёжкой и пуговицами на спинках, столы, на которых располагались хрустальные графины и бокалы, тщательно отглаженные газеты и бронзовые подставки для сигар. Низкие, обшитые панелями потолки и толстый персидский ковёр заглушали шум и располагали к приватной беседе. Парадный холл и игровой зал были декорированы более экстравагантно, и чем-то напоминали театральный зал. Роскошные золотые украшения могли составить конкуренцию церковному убранству в стиле барокко. Те помещения предназначались для светского общения, азартных игр и развлечений. Однако в этих комнатах влиятельные люди вели беседы о бизнесе и политике, иногда меняя курс целой империи, но широкой публике об этом никогда не узнать.

Пока они разговаривали, Уэст размышлял про себя о том, что понимает, почему люди доверялись Тому Северину. Он никогда не читал нотации и не осуждал, не пытался изменить мнение оппонента или отговорить от задуманного. Северина ничего не могло шокировать. И хотя он часто проявлял вероломство или непорядочность, Том всегда оставался честен.

– Знаешь в чём заключается твоя проблема? – наконец изрёк Северин. – В чувствах.

Уэст задумчиво поднёс к губам хрустальный бокал с бренди.

– Ты хочешь сказать, что в отличие от тебя они у меня есть?

– У меня тоже есть чувства, но я никогда не позволяю им встать у меня на пути. Например, на твоём месте, я бы женился на желанной женщине, и не беспокоился о том, что лучше для неё. Если дети, которых тебе придётся воспитывать, вырастут плохими людьми, это ведь их дело? Им самим решать, хотят они стать хорошими или нет. Лично я всегда видел больше преимуществ в том, чтобы быть плохим. Все знают: кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Поэтому я не нанимаю к себе на работу покорных людей.

– Надеюсь, ты никогда не станешь отцом, – искренне признался Уэст.

– О, я обязательно стану, – сказал Северин. – В конце концов, должен же я кому-то оставить моё состояние. Предпочитаю, чтобы всё перешло моему отпрыску. После моей собственной кандидатуры, он на втором месте.

Пока Северин продолжал говорить, Уэст краем глаза заметил, что какой-то человек, проходя мимо, вдруг остановился и посмотрел в его сторону. Мужчина медленно приблизился к их столу. Опустив бокал, Уэст окинул молодого человека холодным оценивающим взглядом.

Незнакомец. Молодой, хорошо одетый, бледный и явно взмокший, будто он пережил какое-то сильное потрясение и нуждался в алкоголе. Уэст с удовольствием наполнил бы ему бокал, если бы не маленький револьвер, который мужчина вытащил из кармана и наставил на него. Дуло короткого ствола подрагивало.

Когда постоянные посетители заметили пистолет, вокруг поднялась суматоха. Люди повскакивали из-за столов, и среди нарастающего шума начали слышаться крики.

– Ты эгоистичный ублюдок, – неуверенно произнёс незнакомец.

– Это может быть кто угодно, – слегка нахмурившись, заметил Северин, и поставил бокал. – Кого из нас вы хотите пристрелить?

Казалось, мужчина не слышал вопроса, всё его внимание было приковано к Уэсту.

– Ты настроил её против меня, лживый, ядовитый манипулятор.

– Очевидно, он имеет в виду тебя, – сказал Северин Уэсту. – Кто этот человек? Ты переспал с его женой?

– Не знаю, – угрюмо ответил Уэст, понимая, что ему следовало бы испугаться неуравновешенного человека, целящегося в него из пистолета. Но на это требовалось слишком много энергии. – Ты забыл взвести курок, – сказал он мужчине, который тут же последовал его совету.

– Не поощряй его, Рэвенел, – предупредил Уэста Северин. – Мы не знаем, насколько хорошо он стреляет. Безумец может случайно попасть в меня. – Он встал со стула и начал приближаться к человеку с пистолетом, стоявшему в нескольких футах от него. – Кто вы такой? – спросил Северин. Когда ответа не последовало, он проявил упорство: – Прошу прощения, как ваше имя?

– Эдвард Ларсон, – рявкнул молодой человек. – Держись подальше. Если меня всё равно повесят за убийство одного из вас, я ничего не потеряю, пристрелив обоих.

Уэст внимательно посмотрел на мужчину. Одному дьяволу известно, как Ларсону удалось его отыскать, но парень явно находился в ужасном состоянии. Из всех присутствующих, только сам Уэст мог выглядеть хуже. Лицо Ларсона было чисто выбрито и по-мальчишески красиво, вероятно, он выглядел очень мило, когда не терял рассудок. Причина его несчастий не вызывала сомнений, он знал, что его разоблачили, и всякая надежду на будущее с Фиби потеряна. Бедный ублюдок.

Подняв бокал, Уэст пробормотал:

– Давай, стреляй.

Северин продолжал попытки достучаться до безумца:

– Мой добрый друг, никто не может обвинить вас в том, что вы хотите застрелить Рэвенела. Даже я, его лучший друг, неоднократно испытывал искушение с ним покончить.

– Ты мне не лучший друг, – сказал Уэст, сделав глоток бренди. – Ты даже не входишь в их тройку.