– Полагаю, ты просто сильно испугалась, что он так неожиданно вошел, потому тебе он кажется странным и загадочным, а игра света и тени только подыграла твоему воображению. Я думаю, он просто испугался, что его узнают, – предположил Алехандро.

– Почему же он не снял маску, когда понял, что перед ним совершенно незнакомые люди? – настаивала Марисоль.

– Если он видит нас впервые, это вовсе не значит, что мы его видим впервые. Например, лицо короля видели многие, зато он не видел лиц даже сотой части этих людей.

Марисоль молчала. Рассуждения брата выглядели вполне логичными и разумными.

– Полагаешь, он известная личность? – спросила она наконец.

– Может быть. Или был известным в прошлом. А потом сошел со сцены и больше не хочет быть узнанным.

– Но твой рассказ… Про призраков…

– Сестричка, ты ведь знаешь, что я в призраков не верю, – усмехнулся Алехандро.

– Да. Но может, он прежде жил здесь, а потом пустил по округе легенду, что исчез. И теперь этот сумасшедший, про которого тебе рассказали в деревне… это и есть он…

– Тот должен быть старым, – сказал Алехандро после некоторого размышления. – Судя по глазам и вообще по той части лица, что я видел, сеньору Фоско не больше сорока. И он совсем не прозрачный. Вполне себе человек из плоти и крови. Я прикасался к нему, если это тебя успокоит, когда он передавал мне чашку с отваром трав для тебя. Он обыкновенный человек, – с уверенностью заявил Алехандро.

Когда солнце осветило пейзаж за окном своими низкими косыми лучами, Алехандро поднялся с кровати и спустился вниз, оставив Марисоль отдыхать. Она все еще была очень слаба.

– Как себя чувствует сеньорита? – озабоченно спросила Аннита.

– Кажется, лучше, – с облегчением ответил Алехандро. – Бред прекратился, жар – тоже. Осталась только слабость. Мы с ней даже поболтали немного.

– Спасибо небу! – сложила Аннита руки и принялась возносить горячую молитву. – Я приготовлю ей легкий, но питательный завтрак! – добавила она, полная энтузиазма.

– Сейчас она задремала… А вот я бы позавтракал…

– Конечно, сеньор Алехандро, проходите!

– А хозяин?

– Он еще не выходил из своей комнаты, – сообщила Аннита. – Закрылся изнутри и не выходит.

– Аннита, – понизил Алехандро голос. – Почему он ходит в маске?

Аннита упрямо и даже с некой строгостью посмотрела на Алехандро. Потом во взгляде мелькнула решительность.

– Спросите его сами, сеньор! – ответила она.

– Почему?

– Между нами существуют две договоренности. Одну я уже нарушила, впустив вас в дом. Но тогда взбунтовалось мое доброе сердце. Вторая договоренность – это что я никогда никому не скажу, почему сеньор Фоско ходит в маске. И хозяин мне уже напомнил о моем обещании. Я не могу вам этого сказать, – с необычной для нее жесткостью произнесла Аннита. – Можете даже пытать меня, если вам позволит совесть! – глаза ее запылали.

– Бог с тобой, Аннита! Что я, чудовище?! – засмеялся Алехандро. – Не волнуйся, – заверил он, погружаясь в размышления: – «Хм… Видимо, он известный человек, который не хочет быть узнанным. А мне нет никакого дела, кто он такой…»

Аннита поставила перед Алехандро тарелку с яичницей и поджаренными ломтиками хлеба, намазанными домашним паштетом, и Алехандро с жадностью набросился на еду. Аннита сегодня оставалась крайне молчаливой и даже немного рассерженной. Алехандро счел за благо не вызывать ее на разговоры, а продолжил размышлять.

Этот дом не выглядел таким уж жутким и пугающим, как обрисовал деревенский доктор. В существование каких-то сумасшедших, уж тем более призраков, Алехандро не верил. Но что-то в этой истории вызывало подозрения. Алехандро еще раз прокрутил в голове события вчерашнего дня. Язык Данте он знал хорошо, а местный диалект – еще лучше: ведь его отец был родом из этих краев. И Алехандро точно помнил, как доктор прописал принимать эти чертовы травы внутрь! Зачем доктору потребовалось бы подсовывать ему яд? Может быть, яд подлил кто-то другой? Во флакон или… в еду… Но кроме Анниты никто не мог этого сделать, ведь Марисоль стало плохо сразу, как явился Фоско. Она после его появления ничего в рот не брала… Аннита? Но зачем ей отравлять человека, которого она сначала спасла? Это совершенно не логично! К тому же тогда она бы отравила и его, Алехандро…

– Как она? – раздался сзади хриплый мужской голос, и Алехандро от испуга выронил вилку. Она со звоном ударилась о тарелку, а потом соскользнула на пол.

– Лучше, – выдохнул Алехандро, наклоняясь за вилкой. Затем, выпрямившись, с любопытством посмотрел на хозяина дома. Маска по-прежнему закрывала его лицо, оставляя только глаза. Они были темно-синими, бездонными и пронизывающими. Казалось, они проникали в самую душу и способны заморозить сердце.

– Едва она будет в состоянии двинуться в путь, уезжайте, – сказал Фоско недружелюбно. Затем круто развернулся и вышел из кухни. В тот же миг послышался звон разбившейся посуды. Это Аннита выронила из рук тарелку.

– Кажется, ты испугалась? – поддразнил ее Алехандро.

– Я никогда не видела его таким сердитым, если не сказать злым… – пролепетала она, глядя на дверь, за которой только что скрылся хозяин дома.

– Хочешь сказать, что в реальности он мягкий и добрый? – с иронией спросил Алехандро.

– Точно! Со мной, по крайней мере…

Прошло несколько дней. Марисоль пришла в себя, хотя и чувствовала невыносимую слабость. Ела она мало, несмотря на то, что Аннита готовила специально для нее вкусные и диетические блюда. Алехандро накладывал на лодыжку сестры травяные компрессы, и припухлость ушла, правда движения по-прежнему причиняли некоторую боль.

Алехандро начал беспокоиться о том, что они слишком задержались в пути. Он уже должен был прибыть в столицу, но о том, чтобы оставить сестру одну в этом замке он, разумеется, не помышлял.

Хозяин дома, казалось Алехандро, куда-то уехал, потому что они ни разу не столкнулся с ним в коридоре, гостиной или столовой. Но Аннита утверждала, что тот пребывает в своей комнате или библиотеке.

– Марисоль, когда ты будешь способна отправиться в путь? – спросил Алехандро.

– Нас выгоняют? – забеспокоилась Марисоль.

– Нет, – соврал Алехандро, хотя прекрасно помнил последние слова, сказанные хозяином замка. – Это я хочу отправиться в путь. Время совсем поджимает, ты ведь знаешь. Я несколько дней назад должен был приехать в Турин. А через неделю там состоится празднество – мой последний шанс встретиться с нужным человеком. Потом он вернется во Флоренцию. Если я не встречу его, то не знаю, как объясню отцу эту неудачу… – с досадой сказал Алехандро. – И потом, мне все равно не очень здесь нравится, – поспешно добавил он, глядя на расстроенное лицо сестры. Он не хотел, чтобы она винила себя в столь длительной задержке.

– Мне тоже здесь не нравится… – призналась Марисоль. – Может, уедем прямо сейчас?

– Если бы дело было только в твоей ноге, я бы так и сделал. Но ты слишком слаба после отравления, а деревня достаточно далеко.

– Мне кажется, час езды на лошади я все-таки способна выдержать, – не очень убежденно проговорила Марисоль.

– Уверена? Это было бы хорошим выходом из положения, – воодушевился Алехандро. – Если ты смогла бы доехать хотя бы до деревни, я оставил бы тебя там. Нашел бы хорошую семью, заплатил денег и попросил позаботиться о тебе. А потом, решив дела, вернулся бы за тобой.

– Я готова попробовать. Помоги мне встать, – сказала Марисоль, приподнимаясь на локтях. – В этом доме я чувствую себя плохо…

– Давай попробуем дойти хотя бы до кухни, – хмыкнул Алехандро. – Предупредим Анниту, что завтра утром отправимся в путь…

– Я боюсь встречи с хозяином дома… – побледнела Марисоль.

– Он не выходит из своей комнаты. Пойдем, – заверил Алехандро, помогая сестре встать на ноги, а затем переодеться в костюм для верховой езды.

На дрожащих ногах Марисоль, опираясь на руку Алехандро, медленно двинулась за ним. Тем не менее, движение даже придало Марисоль сил: колени вскоре перестали дрожать, а на щеках появился румянец от физической нагрузки. Она благополучно преодолела лестницу и добралась до кухни. Там Аннита поставила перед ней дымящуюся тарелку супа, и Марисоль вдруг поняла, что проголодалась. Небольшими порциями она съела вкусный и питательный суп и почувствовала себя еще лучше.