– Какая интересная мысль, – прищурился одним глазом Гюнтер. – Непременно воспользуюсь вашим советом и обязательно передам вашим коллегам, что это именно вы их мне порекомендовали.

– Э, э! Пошутил я!

– Шутников у нас много, – согласился дворецкий, – ступить некуда.

– Ладно, – я кивнул на дверь кабинета. – У себя?

– Работает Государь.

– Тогда притащи-ка нам с Государем чего-нибудь освежающего, – попросил я. – Мне бы коньячку, можно прямо в пивную кружку набухать, а царю-батюшке тоже организуй пивную кружку, только молока ему тёплого с мёдом. Совсем Государь наш зачах, беречь его надо… И сигару мне организуй, потолще и повкусней.

– Даже и не знаю, – протянул Гюнтер. – Поставки нарушены, эксклюзивные запасы царя-батюшки беречь надо.

– Зажал, да? – вздохнул я.

– А и зажал, – согласился Гюнтер, а потом вздохнул и полез за подносом и бокалами. – Фёдор Васильевич, а как не найдём мы в этом мире ни коньяка, ни сигар, осерчает же Государь…

– Ещё как, – согласился я. – Ничего, мы ему самогон на дубовой коре настаивать будем, сойдёт за коньяк. А сигары из берёзовых веников крутить станем. Сделаем набег на ближайшую деревушку и проведём экспроприаторский рейд по баням.

Гюнтер только неодобрительно покачал головой, выуживая из шкафчика пузатую бутыль тёмного стекла, поправил повязку на глазу и протянул мне поднос:

– Вам дверь открыть или как обычно – пинком с петель вынести изволите?

Я фыркнул и подхватил поднос.

Царь-батюшка сидел в кресле за своим широким столом и по своей привычке задумчиво барабанил пальцами по столешнице. Около стены стоял известный мне уже стул с самозатягивающимися верёвками и на нём, крепко ими опутанный восседал местный Кощей. Ну, помните, тот худющий мужик, что на нас с дубиной кидался?

– Здрасте, Ваше Величество, – я поставил поднос на стол. – Всё в трудах и заботах? Перекурить даже минутки не найдёте… Ох, отощаете вы у нас с таким образом жизни. Вот, хоть коньячком силы маленько подкрепите.

Я наполнил бокалы, подтащил свободный стул к столу и, усевшись, выжидающе уставился на Кощея. На нашего Кощея, в смысле. Чего я в местном Кощее такого интересного не видел, чтобы его разглядывать?

– А, Федька… – очнулся царь-батюшка и не глядя, ухватив бокал, одним махом отправил содержимое в рот. – Ух-х-х! А лимончик где?

– А вы сигарой занюхайте, Ваше Величество, – посоветовал я. – Или Гюнтера крикнуть, чтобы закуски порезал?

– Не надо кричать, – в кабинет зашёл дворецкий и поставил перед Кощеем блюдечко с порезанным лимоном, пересыпанным сахаром. – Крика и шума и так во дворце с избытком.

– Видал? – Кощей кивнул на Гюнтера. – Дожили, уже дворецкий ворчать себе позволяет.

– А как мне не ворчать, Ваше Величество? – вздохнул Гюнтер и, сняв с подноса еще один пустой бокал, поставил его на стол и выжидательно поглядел на меня. – Всё, что старательно строилось и налаживалось годами, буквально в один миг было разрушено. И, осмелюсь заметить, Государь, не без участия вашей разлюбезной Канцелярии. Страсбургского суда на них нет.

– Почему именно Страсбургского? – поинтересовался я, разливая по второй, не забыв и про Гюнтера.

– Ой, да какая разница! – дворецкий опрокинул в себя коньяк и поспешно добавил: – Ваше здоровье, Государь!

– А то я сам не справлюсь, – проворчал царь-батюшка. – Я тут и суд, и прокурор, и палач с адвокатом в одном лице. Тяжело, конечно, да что делать?

– Произвол, – подцепил я колечко лимона. – Деспотизм и тирания.

– Они самые, – согласился Кощей. – Гюнтер, организуй-ка нам бутербродов живенько.

– Салями одна палка осталась, Государь, – вздохнул дворецкий. – Краковской вообще нет, капиколло на пару бутербродов всего, а последнюю коробку андуйет Агриппина Падловна забрали. Сказали, простите, Государь, что вы перебьётесь, а у неё отчёт за третий квартал горит. Да еще и круг рокфора прихватила.

– Хватит причитать, Гюнтер, – проворчал царь-батюшка. – Наладится скоро всё, не переживай. Неси пока, что есть. Мы с Статс-секретарём не привередливые и простой ветчиной перебьёмся, да Фёдор Васильевич?

– А то! – согласился я и сглотнул слюну. Недавно же ел, а как Гюнтера послушал с его перечислениями деликатесов, так снова готов в бой. Вредитель он у нас, надо кляузу на него написать.

Едва Гюнтер, неодобрительно качая головой, вышел из кабинета, как Кощей взглянул на меня:

– Ну, что у нас нового? Докладывай.

– Да пока нечего докладывать, Ваше Величество… Ну что вы сразу за меч хватаетесь?! Дослушайте сначала, горячий вы наш, хотя и справедливый, конечно. Силами вверенной мне Канцелярии ведутся картографические работы. Горыныч с Калымдаем разведку проводят. Кроме того, в близлежащие городки направлены малые группы лазутчиков. Даже Михалыч собственной персоной одну группу возглавил, прихватив с собой Аристофана в качестве специалиста по диверсиям.

– Хана городу, – прокомментировал Кощей. – Диверсии-то сейчас зачем?

– Не-не, это я так, – поправился я. – Какие уж диверсии? Просто оглядятся, посмотрят, как и чем народ тут живёт, какая власть существует, как торговля налажена, ну и вообще…

– Торговля, это хорошо, – кивнул Кощей. – Когда назад будут?

– К вечеру, думаю, Ваше Величество. Горыныч всех на обратном пути подберёт и назад доставит. А я уж сразу к вам с докладом, даже не сомневайтесь. Только и успевайте Гюнтера за коньяком гонять.

– Не борзей, Федька, – Кощей кивнул на бутылку. – Наливай.

– Виноват, Ваше Величество, – покаялся я, – атмосфера тут, на новом месте, какая-то расслабляющая. Не наша.

– Тоже заметил? – Кощей одобрительно взглянул на меня. – Вот я голову и ломаю…

– Над чем? А что не так?

– Колдунство, Федь, тут другое, – вздохнул царь-батюшка.

– Как это? Ваше Величество, я ведь в колдовстве, как вы в «Звёздных войнах», объясните, а? Попроще только.

– Другая сила тут. Другие источники, принципы, понимаешь?

– Не очень. И что? Колдовать не сможете здесь?

– С чего бы это? – удивился Кощей. – Смогу. Здесь просто колдунство древнее, я уже и отвык от такого. Вот, потихоньку встраиваюсь в этот мир, проникаюсь им. А ему даю мной проникнуться.

– Сложно-то как всё у вас, – посетовал я и снова разлил коньяк по бокалам.

– На самом деле – нет, – Кощей покрутил бокал в костлявых пальцах, полюбовался искорками на стекле от магических светильников и снова махом опрокинул в себя коньяк. – Просто на первых порах, пока не приспособился, приходится это древнее колдунство в привычное преобразовывать, а потом уж им пользоваться.

– Трансформатор вы наш, – вздохнул я. – Смотрите, чтобы обмотка не сгорела.

Дверь в кабинет тихо скрипнула и Гюнтер поставил на стол очередной поднос, только теперь с бутербродами:

– Извольте, Государь. Ну и вы, Статс-секретарь, куда уж деваться…

– Жадина ты, – я ухватил бутерброд с ветчиной и сыром, – и как тебя только царь-батюшка ещё не удавил?

– Экономный, – строго поправил меня Гюнтер. – А всех подряд кормить, царю-батюшке ничего не останется. Будет Государь тогда репой пареной божоле закусывать.

– Может пленника покормим, Ваше Величество? – махнул я бутербродом в сторону связанного мужика.

– Пленника – последней ветчиной?! – возмутился дворецкий.

– Какого пленника? – удивился Кощей, видимо совсем позабыв о своём тёзке. – А-а-а, этого…

В кабинет, очевидно повинуясь мысленному приказу Кощея, вошёл барон фон Шлосс.

– В темницу его, – кивнул барону Кощей и когда верёвки упали с мужика, два рыцаря барона, ловко подхватили местного Кощея под руки и выволокли из кабинета. – Там и покормят.

– Прибили бы вы его, Государь, – посоветовал дворецкий. – Лишний рот нам сейчас совсем ни к чему. Своих с избытком хватает.

– Подождём, – отрезал царь-батюшка. – Вдруг еще пригодится.

– Разумно, – кивнул я и потряс пустую уже бутылку. – Видишь ли, Гюнтер, царь-батюшка у нас не то чтобы милостив, а просто предусмотрителен. А тебе лишь бы кого прибить… Лучше бы ещё одну бутылку принёс. Да, Ваше Величество?