Сквозь наши слёзы Кира наконец поделился своими чувствами. Как напуган он был и за женщин рядом, и за меня. Он не знал, собираются ли его убить, но не мог вынести мысли, что кто-то из преступников навредит девушкам. Заявил, что лучше бы умер, защищая их, чем жил с осознанием собственного бездействия. Кира рассказал, что не имел ни малейшего представления, разглядим ли мы жесты и поймём ли мы их. Но должен был сделать что-то, хоть что-нибудь.

— Невыносимо было думать, что я могу тебя никогда больше не увидеть, — признался Кира, вытирая слёзы. Потом посмотрел на меня с мольбой в глазах. — Поэтому, пожалуйста, не говори, что мне лучше без тебя. Иначе я прошёл через ад напрасно.

Я кивнул и сцеловал солёную воду с его щёк.

— Не буду, обещаю, — поклялся я. — Никогда тебя не оттолкну.

Кира сделал глубокий вдох и рвано выдохнул.

— И как будто всего этого недостаточно, — продолжил он, — сейчас я чувствую себя как...

Я удержал в ладонях его лицо и заставил посмотреть на меня.

— Как?

Кира пожал плечами и содрогнулся всем телом.

— Как в чужой шкуре. — Он поёжился. — Словно моя кожа мне больше не подходит.

— Ох, детка.

— Поможешь мне?

— Конечно, — шепнул я. — Сделаю что угодно.

— Сделай меня своим, — попросил он. Его огромные глаза были полны страха. — Покажи мне, кто я такой и кому принадлежу.

Я моргнул, не до конца уверенный, как понимать его слова.

Кира поцеловал меня, крепко и твёрдо. Его язык проник в мой рот резко, с напором. Я отстранился от его лица.

— Кира...

— Отведи меня в постель, — попросил он. — Возьми меня. Войди в меня.

В его голосе, в глазах сквозило отчаяние. Оно чувствовалось и на языке, когда он вновь меня поцеловал. Прежде я был сверху всего несколько раз, и ни разу с Кирой. Я обычно нуждался в заботе. Но сейчас было иначе.

Речь не о моей нужде. А о его.

Обхватив лицо Киры ладонями, я приблизился нос к носу. Его темные глаза впивались в мои, умоляя. Я мягко коснулся его губ, взял за руку и повёл наверх. Помня о травмах, подготавливал его не спеша. Кира был великолепен. Его тело, запах, ощущение кожи под моими пальцами, его вкус на языке, пока я сосал и облизывал его, проникая пальцами внутрь.

Обнажённый Кира раскинулся на кровати передо мной. Я надел презерватив, добавил смазки и встал на колени между его бёдер, аккуратно приподняв его икры. Не задирал ноги Киры слишком высоко, чтобы не давить на пострадавшие рёбра.

— Если будет больно, говори.

Кира кивнул и резко втянул воздух, когда я толкнулся внутрь него.

Он зажмурился. Его дыхание срывалось, пока я проникал глубже и глубже. Кира открыл глаза и не издал ни звука, но к его вискам побежали дорожки слёз.

Я замер.

— Детка?

Он кивнул.

— Не останавливайся. — Кира простонал. — Пожалуйста, не останавливайся.

Оперевшись на локоть, чтобы не лечь ему на рёбра, я начал медленно двигаться.

Я не думал о том, какой он узкий и горячий вокруг меня. Не думал о потрясающих ощущениях.

Я думал о Кире.

Нежно целовал его и повторял признания в любви. Провёл подушечками пальцев по его до сих пор припухшему глазу и рассказал, что он значит для меня целый мир.

Задрожав, я попытался оттянуть оргазм и зашептал Кире на ухо, что его место — рядом со мной, что он — мой.

Я очень медленно толкался внутрь, целовал его в шею, вызывая стоны, и понимал, что долго не продержусь. Свободной рукой я потянулся к члену Киры и начал ласкать. Проник языком в его рот, продолжая скользить в его заднице.

И когда Кира вскрикнул, я сначала решил, что причинил боль. Но он сжался вокруг меня, а его член излился мне на ладонь. Я наблюдал за волнами наслаждения, проходившими по телу Киры, и остро ощутил, что сейчас нахожусь внутри него. Именно эта мысль толкнула меня за край. Я кончил, чувствуя, как мой член чуть набух и выплеснулся внутри Киры.

Вернувшись в собственное тело, я осознал, что мы, обнявшись, лежим на боку, лицом друг к другу. Я чувствовал его пальцы в волосах. Открыв глаза, увидел его лицо в миллиметре от своего. Он выглядел... безмятежно.

— Спасибо, — пробормотал Кира и чмокнул меня в губы. Он долго смотрел на меня, и в конце концов произнёс: — Стоит привести себя в порядок.

— Я займусь, — негромко ответил я. — Позабочусь о тебе, — Так же, как сделал бы он. — Только дождусь, когда мои кости вновь затвердеют.

Раздался самый прекрасный звук, который я не слышал, будто бы, целую вечность: мелодичный смех Киры. Я улыбнулся, разглядывая его по-прежнему избитое и по-прежнему красивое лицо. Сказал, что люблю, прежде чем вытереть нас. И повторил ещё раз, вернувшись в кровать и притянув его в объятия.

Кира удовлетворённо вздохнул. Его грудь мерно поднималась и опадала, и я уснул под звук его дыхания.

* * * *

А проснулся от знакомого ощущения, что за мной наблюдают.

Открыв глаза, я обнаружил, что на дворе ранее утро, а на меня уставился Кира. Он лежал на боку, положив голову на здоровую руку, и водил пальцами по моей груди.

Кира улыбнулся.

— Умираю от голода.

Я моргнул и резко сбросил остатки сна. Впервые за неделю у него появился аппетит.

— Подумал, что мы можем прогуляться до кофейни, — продолжил он, всё ещё сияя улыбкой. — Может быть, захватим завтрак.

Я ухмыльнулся.

— Конечно, детка. Дай только одеться.

Когда я вышел из ванной, Кира держал мой телефон.

— Был звонок, — объяснил он. Потом взглянул на меня и проговорил: — У тебя куча пропущенных вызовов.

— Целую неделю выключал звук, — пожал я плечами. — Могут подождать.

Кира нахмурился, но промолчал. Он нацепил кепку «Лейкерс», и мы неспешно выдвинулись в город.

На прошлой неделе мы отдалились от мира. Я не имел ни малейшего представления, что говорят в СМИ о «золотом мальчике» или деле Томича. Если девушка за прилавком кофейни и узнала меня, она не подала вида.

Мы заказали завтрак, и пока ждали, Кира спросил, разговаривал ли я с Митчем.

Я помотал головой.

— Нет.

— Тебе стоит связаться с ним.

— Знаю, — ответил я, кивая и перекидывая телефон в руках.

— Он — твой напарник, — напомнил Кира, и мягко добавил: — Я бы хотел узнать о самочувствии Анны.

Чёрт. Я даже не осознавал... Потянулся рукой через стол и стиснул его ладонь в своей. А после набрал номер.

— Митч? — Моё имя возникло у него на экране телефона, но я всё равно произнёс: — Это я.

Эпилог

Четыре недели спустя.

Кира зажёг гриль к тому моменту, как мы закончили таскать коробки. Сначала мы осилили самое тяжёлое, так что ящики остались напоследок. Митч открыл холодильник.

— Кто хочет пива? — риторически спросил он.

Мы дружно завалились на стулья во дворе и простонали.

— В следующий раз, когда решите выезжать из квартиры на седьмом этаже, наймите грузчиков, — проворчал Курт.

Митч достал пять бутылок и раздал каждому.

— Я бы заплатил кому-нибудь за работу, — фыркнул он. — Спина отваливается.

Анна вышла на террасу с тарелкой салата.

— Ноете, как кучка старых перечниц.

Кира захохотал. Он не особо помогал, раз его рука до сих пор была в гипсе. Скорее всего, он и так поднял больше тяжестей, чем следовало. Неизменно гордый и упрямый. А ещё он был крупнее и сильнее каждого из нас, поэтому не хотел просто стоять и наблюдать.

Крис был бы очень рад оставить своего тренера в зале, но Кире пришлось сократить рабочие смены из-за травм. А это в свою очередь значило уменьшение зарплаты. Когда он сказал, что ему придётся отказаться от квартиры и найти что-то подешевле или съехать к родителям, я предложил одно местечко.

— Бесплатное, просторное. Даже двор есть.

Кира с сомнением посмотрел на меня.