- Как вообще можно думать о школе, Холли?- спросил я. - Куда, черт возьми, подевалось время?

- Это действительно расстраивает тебя, - пробормотала она. - Почему?

- Я не готов к тому, что они вырастут.

- Но это в любом случае произойдет, - запротестовала она. – Со школой или без. С каждым днем они становятся старше и самостоятельнее. И они потрясающие маленькие девочки. Подумай, насколько более удивительными они станут, когда станут старше.

Я вздохнул.

- Ты имеешь в виду, когда я стану старее.

- Ну, и это тоже.

- Сейчас они заставляют меня чувствовать себя молодым. Пока они маленькие. Мне нравится, как они нуждаются во мне, - признался я.

Холли протянула мне руку, и я взял ее, мягко потянув, чтобы она придвинулась ближе.

- Ты им всегда будешь нужен, Эван.- Она понимающе улыбнулась. - Ты их ядро, и они вращаются вокруг тебя. Но они должны расти, и наша работа - помогать им. - Она нежно погладила меня по щеке. - Они любят тебя больше всего на свете. И так будет всегда. - Холли подмигнула. - И я тоже.

Я наклонился и поцеловал ее.

- Это работает в обоих направлениях, Холли. Мы любим тебя также сильно.

- Я знаю. Но ты же их папочка. И это твои девочки. Это что-то особенное.

Я провел рукой по спине Ханны. Она удовлетворенно вздохнула и прижалась ближе. Я улыбнулся, глядя на ее милое личико.

- Дом будет казаться пустым, - размышлял я. - Анджела всегда бегает, а Ханна плетется за ней по пятам. Она будет ужасно скучать по своей старшей сестре. - Я вздохнул. – И я буду ужасно скучать по ней.

- Я уверена, что для вас обоих найдется другое, э-э, отвлечение.

Что-то в ее голосе заставило меня поднять глаза. Она улыбалась, кусая губы.

- Отвлечение?

Она взяла мою руку и положила себе на живот.

- Дети очень отвлекают.

Мои глаза расширились.

- Дети? Холли? Ты?...

Мой голос затих от волнения и недоверия. После рождения Анджелы у нас было много проблем с зачатием Ханны. Холли забеременела после того, как мы перестали переживать из-за еще одного ребенка. Ханна была неожиданным подарком для нас обоих. После ее рождения мы не пытались забеременеть, но и не предохранялись особо.

Видимо, мои старые кости все еще работали. Я почувствовал, как мое лицо растягивает улыбка. Широкая и восторженная.

- Да, - подтвердила она.

Как можно осторожнее я отодвинулась от Ханны и опустилась на колени перед Холли.

- Ангел... правда?

- Правда.

Я обнял ее и крепко прижал к себе. Я осыпал поцелуями ее лоб, щеки, нос, затем захватил ее рот и глубоко поцеловал. И тут мне в голову пришла одна мысль.

- Насколько беременна?

Она улыбнулась мне в губы.

- Еще один Рождественский ребенок.

Я рассмеялся, уронив голову на ее плечо в тихом смехе. Анджела родилась на Рождество, Ханна - на следующий день после Рождества.

- Что такое с нами и весной? – усмехнулся я. - Ты очень плодовитая в это время.

- Каждый раз первоапрельская шутка.

Я погладил ее по щеке.

- Похоже, что так.- Я провел пальцем по ее животу, улыбаясь, когда она захихикала. Она всегда была более чувствительной, когда была беременна. - Ты хорошо себя чувствуешь?

- Я в порядке. Устала, но в порядке.

- Ты была у доктора?

- Да. Все хорошо, и ты будешь на УЗИ, как обычно.

- На всех.

Она погладила меня по щеке.

- Я знаю. Может быть, на этот раз у нас будет маленький мальчик. Ты бы хотел этого?

- Я хотел бы, чтобы он или она был здоровым и счастливым. Больше ничего. Мне не нужно производить следующее поколение Бруксов. Мои девочки носят мое имя и мое сердце. Это все, что мне нужно.

- Я люблю тебя.

Я обхватил ее лицо руками, ее прекрасное, милое, чудесное лицо, и поцеловал ее.

- Ангел, любовь - недостаточно громкое слово. Это недостаточно сильное чувство для того, чтобы выразить все, что произошло со мной, когда ты вошла в мою жизнь. Что ты продолжаешь делать в моей жизни. Ты делаешь ее... правильной.- Я вздохнул. – Ты – дар для меня, Холли. Лучший подарок, который я когда-либо получал. - Я снова поцеловал ее. - Спасибо, что ты есть. Мой идеальный Ангел.

Ее глаза затуманились.

- Я не идеальна, но мне нравится быть твоим ангелом, - нежно прошептала она.

Я скользнул рядом с ней и заключил ее в объятия. Она устроилась удобнее, положив голову мне на плечо. Я положил руку на ее живот, широко растопырив пальцы, зная, что мой ребенок отдыхает под моим прикосновением. Холли со счастливым вздохом положила свою руку поверх моей.

Я вытянула ноги, улыбаясь, когда Анжела схватила меня за ногу во сне. Ханна спала с одного бока, а Холли свернулась калачиком на другом. Я прикасался к каждому члену моей семьи - в безопасности внутри нашего маленького гнездышка.

Следующее лето

Я поднял детские качели и осторожно отпустил их, отчего мой сын рассмеялся. Мне нравился этот звук. Его сладкое, высокое хихиканье, завершило мой мир. Я поджал губы и скосил глаза, издавая смешные звуки, а он радостно завизжал. Смеясь, я снял его с качелей и высоко поднял. Он пинал ногами и булькал от счастья, когда я медленно опускал его, потом несколько раз поднимал и кружил, как самолет. Мой сын любил эту игру.

Я прижал его к груди и поцеловал в щеку, посмеиваясь, когда он сжал мою своими длинными пальцами. Ему было всего семь месяцев, но он был невероятно силен.

Брэндон был еще одним «возвратом» к моему деду. Темные волосы, как у Холли, развивались буйными локонами, все остальное было от меня. Он был длинный, худощавый, с ярко-зелеными глазами, и Холли называла его моей мини-копией.

Он был самым большим ребенком, которого я когда-либо видел, и Холли было очень трудно родить его. Когда они передали его мне, я был потрясен его размерами. Пятьдесят восемь сантиметров и почти четыре с половиной килограмма веса. Я понятия не имел, как Холли доносила его до срока. Но она это сделала, и в канун Нового года родился наш мальчик, так же, как и его сестры - посреди бури. Холли пошутила, что это традиция, и я решил, что она права.

Мы также решили, что трех детей будет достаточно. Я никогда больше не хотел видеть, как Холли борется или чувствовать страх, который я испытывал, когда мы пережили некоторые напряженные моменты. Холли была моим миром, и мысль о том, что я ее потеряю, была невыносима. Когда она пришла в себя, мы поговорили, и вскоре мне сделали вазэктомию. Мы были так счастливы, и я не хотел, чтобы она принимала противозачаточные средства, побочные эффекты которых пугали нас обоих.

Брэндон начал грызть свою руку, возвращая меня в настоящее, и я вытащил из кармана печенье. В отличие от Ханны, он был ранним во всем. Его первый зуб начал появляться в пять месяцев, и они, казалось, вылезали без остановки.

- Вот, пожалуйста, мой мальчик. Давай найдем маму и посмотрим, что она делает, хорошо?

Он схватил печенье, радостно мусоля его, пока я шел к дому.

Завернув за угол, я заметил в саду Холли. Анджела была в доме своей лучшей подруги Карли, но к трем часам должна была вернуться.

Ханна дремала на крыльце. Моя маленькая пышечка любила поспать, но ей никогда не нравилось быть далеко от мамы, поэтому я соорудил кушетку и поставил ее на крыльце, чтобы она могла вздремнуть и быть счастливой.

Холли встала и отряхнула руки, когда мы подошли.

- Вот два моих любимых мальчика.

Она улыбнулась и поцеловала щеку Брэндона, затем коснулась моих губ. Я с радостью подчинился, схватив ее лицо свободной рукой и лаская ее губы. Она почти не изменилась, разве что стала красивее. Ее волосы были длиннее, все еще дикие и вьющиеся, и она все время улыбалась. Как я и подозревал, она была замечательной матерью, прекрасной женой и любима всеми, кто встречал ее.

- Неплохой урожай, - заметил я, указывая на корзину рядом с ней.