- Привет, моя маленькая пышечка. - Я притянул ее к себе и поцеловал в щечку.

- Да-да-да-да, - пролепетала Ханна.

Она смеялась и извивалась, хлопая своими маленькими ручками по моему лицу.

Мое сердце воспарило. Любовь Холли принесла столько смысла в мою жизнь, подарила мир, принятие и свет, а любовь моих детей полностью исцелила меня. Мое прошлое больше не имело значения и не держало меня в своих темных тисках. Любовь моих девочек была дана свободно, абсолютно и полностью. Для них я был величайшим человеком на земле и не мог поступить неправильно.

Если только я не говорил «нет».

К счастью, такое случалось нечасто.

Я поднял Анжелу, держа на руках обеих своих дочерей. А затем наклонился и поцеловал жену.

- Привет.

Она просияла, положив руку мне на грудь.

- И тебе привет. Надеюсь, ты голоден. Анджела настаивала, что ты будешь ужасно голодный, поэтому нам пришлось сделать много сэндвичей.

- Да. Я умираю с голода.

Она подмигнула мне.

- Почему-то я не удивлена.

Я рассмеялся. Теперь я всегда был голоден. Холли была отличным поваром, и за эти годы я успел раздобреть. Мои плечи и грудь стали шире, а талия толще. С моей работой, моими девочками и жизнью в целом мое тело изменилось - стало крепче, так же как моя решимость и уверенность. Мне нравилось. Я чувствовал себя сильным и всемогущим - защитником своей семьи.

Холли любила мои мускулы и регулярно выказывала им свою признательность.

Мне это тоже нравилось.

Порыв ветра пронесся по деревьям, ветви раскачивались и сильно сгибались, сухие листья, оставшиеся с осени, падали и кружились в воздухе.

- Пора возвращаться, - объявил я, глядя на сгущающиеся тучи. - Мы можем побыть в студии некоторое время.

- Ты можешь разжечь огонь, папа? - спросила Анджела.

Она любила маленькую буржуйку, которую я поставил в углу студии. Она излучала много тепла, делая комнату уютной, даже обогревая мастерскую внизу. Мои девочки любили быть в тепле.

- Да.

Войдя внутрь, я закрыл за собой тяжелую дверь, после того как поставил Анжелу на пол. Она побежала наверх, Холли последовала за ней, а я понес Ханну. Она прижалась к моей груди, ее маленькие пальчики сжимали мою рубашку, как она всегда делала. Она любила, когда ее обнимали и прижимали к себе, и я знал, что если позволю ей это, она останется такой на весь наш обед.

С этим у меня проблем не было. Я никогда не отказывал своим детям в любви. Я знал, каково это - расти без объятий и любви. Мы с Холли были очень щедры в своей привязанности к нашим девочкам и друг к другу. После стольких лет это не изменилось.

Поднявшись наверх, я зажег огонь, затем закрыл дверь, как только пламя лизнуло растопку и бумагу, и тепло начало нарастать.

Обернувшись, я усмехнулся зрелищу передо мной. Ханна ждала меня на полу, где я ее усадил, ее пухлые маленькие ножки нетерпеливо дергались, и она взволнованно махала руками. Я подхватил ее с размаху, наслаждаясь ее смешками. Она сунула кулак в рот, грызя костяшки пальцев. У нее поздно начали резаться зубки, но она быстро наверстывала упущенное.

Посреди комнаты были расстелены одеяла, Холли распаковала принесенный обед, а Анджела принесла подушки из кучи в углу, устраивая их удобнее. Я опустилась на пол рядом с Холли, устраивая Ханну у себя между ног.

Она тут же указала на контейнер с крекерами в виде животных, и я протянул ей один, забавляясь тем, как она схватила его, жадно жуя, как будто ее не кормили неделями.

С прорезыванием зубов и ее аппетитом, у нее постоянно что-то было во рту в эти дни. Я провел рукой по ее растрепанным кудрям и поцеловал в макушку. Ее единственным ответом было рычание, которое заставило нас с Холли хихикать. Ханна была серьезна, когда дело касалось еды, и полностью сосредоточилась на ней.

- Буфет выглядит прекрасно, - заметила Холли, протягивая мне еще одно печенье для Ханны.

- Я выкрашу его на следующей неделе, а потом покрою лаком. Закончу к концу месяца. - Я взглянул в окно, когда стекло задребезжало от сильного порыва ветра. - Надеюсь, солнце все высушит. Он будет достаточно тяжелым, чтобы нести его, не беспокоясь о лужах.

Холли усмехнулась, проводя пальцами по моему бицепсу.

- Ты справишься.

Ее прикосновение заставило мое тело напрячься. Так было всегда. Похотливо подмигнув, я наклонился и поцеловал ее. Ее полные губы были мягкими под моими, а на вкус она была как кофе и что-то сладкое и пряное.

- Ты сегодня пекла? - нетерпеливо спросил я.

Анджела устроилась рядом со мной, разложив повсюду подушки.

- Мы сделали тыквенные кексы, папочка!

- И печенье с изюмом, - добавила Холли.

- Два моих любимых, - промурлыкал я. – Потрясающе.

Холли закончила распаковывать еду, и я держал тарелку, пока Анджела делала свой выбор. С Ханной было легко, когда дело касалось еды – она любила все, что мы ей давали.

Анджела была более привередлива. Несколько крекеров, кусок сыра и бутерброд с арахисовым маслом. Мясо ей не нравилось, как и большинство овощей, хотя она любила морковь. К счастью, Анджела любила фрукты и йогурт, и наш педиатр сказал нам расслабиться, когда я выразил свое беспокойство по поводу ее ограниченной диеты.

- Она здорова и растет. Она получает много белка с ее выбором. Пусть девочка сама узнает, что ей нравится, и не заставляйте ее. Ее симпатии будут расти вместе с ней.- Она похлопала меня по руке. - Ты хорошо справляешься, папочка. Вы оба.

Я, как и Ханна, любил все, и наполнил свою тарелку бутербродами и всеми добавками, которые приготовила Холли. Я кормил Ханну кусочками, слушал болтовню Анджелы и сидел рядом с женой, переполненный чувством удовлетворения. Мне нравилось проводить время с семьей.

Огонь согревал комнату. Картины Холли висели на стенах, а холсты были аккуратно сложены, готовые к использованию. Я был не единственным, кто считал ее талантливой, и в разгар туристического сезона один местный магазин регулярно распродавал ее картины.

Я был невероятно горд за нее.

- Папа, я скоро пойду в школу! - объявила Анджела.

Я посмотрела на Холли, не зная, что ответить.

«Школа?»

Она понимающе улыбнулась.

- Мы видели миссис Андерсон в городе раньше, - объяснила она. - Анджела пойдет в подготовительный класс в сентябре.

Я сглотнул.

«Подготовительный класс? Куда, черт возьми, убежало время? Только вчера Анджела была ребенком у меня на руках, а теперь школа?»

- Уже? - прохрипел я.

Холли похлопала меня по руке.

- Только на половину дня, папочка.

- Мы все еще можем оставить Ханну дома, - настаивал я, крепче обнимая свою малышку.

Холли рассмеялась, откинув голову назад, забавляясь.

- Мы можем оставить их обоих. Это всего лишь несколько часов в день.- Она встретила мой взгляд, ее глаза блеснули. - Это часть взросления, Эван.

Анджела вскочила со своего места.

- Я буду проводить время со своими друзьями, папа. Карли тоже идет! Я могу научить тебя всему, когда вернусь домой!

Карли была лучшей подругой Анджелы, и я знал, что она была в восторге.

И все же мне пришлось выдавить из себя улыбку.

- Это будет потрясающе.

Анджела нетерпеливо подпрыгнула.

- Время поиграть в «Змеи и лестницы» (п.п.: настольная игра)!

Я отодвинул тарелку, мой аппетит внезапно пропал.

- Ладно, ангелочек. Неси коробку.

Ветер снова забарабанил по стеклу, и я поднял голову с того места, где лежал на одеяле. Небо было зловещим, и как раз в тот момент, когда я собирался предложить отправиться в дом, небо разверзлось и полил дождь.

- Ну, я думаю, мы застряли здесь, - задумчиво произнес я.

- Неплохое место, чтобы застрять, - ответила Холли. - Кроме того, девочки уже не в счет.

Я ухмыльнулся. Ханна спала, свернувшись теплым клубочком рядом со мной, а Анджела растянулась на одеяле, надрав мне задницу в трех партиях подряд. Ханна была слишком мала, чтобы играть, но ей нравилось передвигать фигуры по доске и, при случае, пытаться их съесть, поэтому Холли занимала ее, читая вслух, пока мы играли. Затем обе девочки уснули, сытые и счастливые.