— Водку, пожалуйста, и быстро.

***

Ская переполняла энергия.

Эмоции в его голове перетекали одна в другую и смешивались во взрывной коктейль. Свобода. Вот она!

Когда он так клево отрывался? Почему раньше не отправился в клуб? Кажется, на третьей песне Скай почувствовал, что немного запыхался, и развернулся в поисках друзей. Чего они там расселись, пусть идут танцевать! Между взмывающими вверх руками и двигающимися головами он рассмотрел черную куртку Робина, но два высоких стула по обе стороны от него пустовали. Куда же подевались Джина и Майк?

Скай остановился, прекратив танцевать, и девчонка рядом тут же ткнула его локтем. Тела напирали на него: или танцуй, или уйди. Громко извиняясь, Скай направился к Робину, игнорируя участившееся сердцебиение. Джина и Майк могли банально пойти к машине или еще куда-то, их отсутствие вовсе не значило, что Скаю удастся побыть с Робином наедине хотя бы полчаса. Но сейчас-то их не было рядом.

Скай с разгону хлопнулся на стул справа от Робина и пододвинул к себе стакан с малиновым коктейлем.

Обернувшись на шум, Робин предсказуемо улыбнулся. Ох, как Скаю это нравилось! Он мечтал о том, чтобы прижаться ко рту Робина своим и наконец ощутить его губы.

— Скай, — констатировал Робин. — Ты уверен, что тебе это нужно? — он кивнул в сторону стакана.

— Почему нет? А где Джина и Майк?

— У Мелиссы поднялась температура, незначительно, но Джина решила удостовериться, что все не станет хуже.

— Понятно.

Скай поудобнее уселся у стойки, задев своим коленом ногу Робина. Он инстинктивно отстранился, а затем с мысленным «что же ты делаешь, идиот?!» вернул ее в исходное положение. Открыться Робину полностью Скай пока боялся, потому руководствовался тактикой «бери что дают». Робин не отталкивал его, позволяя не всегда однозначно устроиться рядом. И он одинок. Даже без любовницы или любовника. Это вдохновляло Ская на беспрецедентно смелые для него поступки: он подвинулся еще ближе, прижавшись.

— Ты меня сейчас со стула столкнешь, что такое? — со смехом произнес Робин. Он взял Ская за плечо, заглянул в глаза. — Ты в порядке? Если хочешь домой или что угодно…

— Но мы же только приехали!

Робин согласно закивал. Так до конца и не поборов стеснение, Скай заговорил:

— Ты знаешь, я целый век не был в ночном клубе!

— Как так? — восхитился Робин, отставив пустой стакан. — Кажется, ты тот еще любитель потанцевать.

— Но я не мог пойти в клуб сам!

— Погоди, ты же вырос в Нью-Йорке, у тебя должны были здесь друзья остаться.

Скай горько рассмеялся.

Хороша концепция! «Друзья должны…» При слове «друг» ему на ум приходил лишь один человек, тот самый, который пожелал гореть в аду в последнем послании. Дружба с привкусом адского огонька. Но рассказывать кому-то об Эйвери Скай не решался. Наверное, прошло слишком мало времени, чтобы говорить о нем без ощущения, что у тебя из груди вырывают сердце. Эйвери стал его величайшим упущенным в жизни шансом, так что стоило произнести его имя — грусть тут как тут.

— Я учился в пансионе в окрестностях Нью-Йорка, — сдержанно произнес Скай. — Так что фактически мало времени проводил в городе.

— А в том пансионе завел друзей?

Скай застыл. Вот, наконец, Робин интересовался им, и повезло же ему, что тема выбрана столь неудачно.

С Эйвери Скай творил ужасные подростковые вещи, смеялся, как никогда прежде, путешествовал и был счастливым. Но Эйвери его ненавидел. Имел ли Скай право вспоминать их прошлое с чувством ностальгии и теплотой? Поднеся ко рту нагревшийся от тепла его рук стакан с коктейлем, Скай сделал глоток на пробу.

— Господи, какая гадость, томатный сок? — Выплюнув все обратно в стакан, Скай отставил его подальше.

Робин откровенно расхохотался:

— Привереда, виски ему подавай.

— Нет, виски я уже сегодня пробовал. А ты что пьешь?

— Водку, Скай.

— И я хочу!

Робин заказал ему шот.

Выпив, Скай продолжил болтать о том, что в голову приходило. Старался держаться от темы Нокс и своей юности подальше.

Он рассказывал Робину о любимой музыке, страхе темноты, даже о своей матери обмолвился несколькими словами. Хотя то время казалось для Ская черной дырой, пучком боли, в сторону которого даже смотреть не следовало. Он так сильно корил себя за то, что не успел сделать вместе с мамой, так злился на нее за то, что она не обратила внимание на боли, слабость, похудение… А как он ненавидел Вселенную за то, что выбрала именно ее, его маму, и наградила ее раком.

Скай знал, что, если будет думать об этом достаточно долго, сойдет с ума от горя.

— Она работала в галерее, очень любила живопись. И разбиралась в ней, понимаешь?

— Я сочувствую тебе.

Смотря на стенку позади бара, Скай щурил глаза и старался найти в приспособлениях для коктейлей что-то интересное, чтобы не поддаться сантиментам. Не разрыдаться, как ребенок. И тут они начали расплываться и двоиться. Водка стукнула ему в голову, по рукам и ногам разлилась мягкость, и Скай незаметно для самого себя съехал на плечо Робина. Он махнул перед собой рукой, но странная дымка никуда не делась.

Зашевелившись, Робин взял его за предплечье.

— Вот об этом я и говорил. Ты же нечасто пьешь?

Скай умиротворенно помотал головой.

— Хорошо, мы вызовем такси и доставим тебя домой, окей? А теперь давай… — Робин расплатился за всех и подхватил Ская за бок.

Его теплая рука взбодрила. Стараясь делать вид, что все окей, Скай наслаждался моментом. Они вместе шагали через танцпол, и близость Робина убаюкивала и возбуждала одновременно. В голову упорно лезли многочисленные «а что, если…». А что, если бы они сейчас зашли в подворотню и поцеловались…

Тепло внизу живота вынудило Ская задышать медленнее.

В метре показались входные двери, и Робин пошел вперед, продолжая крепко держать Ская.

Прохладный воздух освежил его, но процесс поиска такси все равно прошел мимо. Скай жался к Робину, притворяясь, будто едва стоит на ногах, пользуясь возможностью оставаться настолько близко. Пару раз Робин даже притискивал его к своему телу, да так, что становилось не по себе. В сексуальном смысле не по себе.

А потом они уселись в такси, и Скай вспомнил о «хонде».

— А почему ты не за рулем?

— Скай, я же пил. Пьяным и за руль?

Скай промолчал, его мозг отказывался сводить факты. Он знал, что едет домой с Робином из клуба, где веселился вместе с Майком и Джиной… Он почти помнил разговор с Робином, но уже не мог поручиться, что не сболтнул лишнего об Эйвери. А «хонда» ведь была еще утром, когда они перевозили вещи.

Его память проваливалась.

Одним словом, Скай сильно напился.

— Любитель железячек, — хохотнул он.

— Прошу прощения?

— Ну, машины. Железячки. Ты их любишь.

Откинувшись на спинку сиденья, Скай упал в блаженную дрему (кажется, ему снилось неприличное). А проснулся оттого, что кто-то лез ему в штаны. Скай встрепенулся, отстранился от расплывчатого темного пятна и махнул рукой перед собой. Конечно, никто его не лапал, чужая рука пыталась проникнуть ему в карман джинсов.

— Скай, я не могу найти твои ключи от квартиры.

— М-м-м?

— Ключи от квартиры, — четко повторил Робин.

Скай поморгал и распознал свою тайную любовь, нависающую сверху.

Они находились вроде бы в том самом такси, а за окном виднелось его новое пристанище.

Скай опустил глаза, заметив, что Робин упирался в сиденье, обыскивая его. Колено Робина находилось точно между ног Ская, и поза казалась немного пикантной. Но, конечно, Робин думал о сраных ключах, кому они сдались…

Ключи от квартиры. Ах, ясно. Лицо Ская просветлело, когда он схватил за хвост мысль о том, куда он их положил.

— Их нет в штанах. — Он легонько толкнул Робина, стараясь нашарить внутренний карман куртки. Расстегнул его, обследовал пальцами и нахмурился. — И здесь тоже нет.

— Ты потерял ключи?

— Нет!

Робин уселся рядом.