— Теперь обратно дороги нет, — сказал Скай самому себе, спускаясь по лестнице.
Отец нашелся на кухне. Он стоял около ящичков с приправами, держа в руках чашку кофе и свежую газету. Повернувшись к Скаю, окинул его странным взглядом, но ничего не сказал. А все потому, что Скай всерьез забил на дресс-код, негласно принятый в их семействе. И хотя ему безумно нравились костюмы, рубашки, галстуки и то, как это все смотрелось на нем, делая старше, он кардинально поменял имидж — всю субботу изведя на шопинг.
На занятие, которое мужчины называли омерзительным.
По правде говоря, Скай так же быстро вышел из себя. Он находил красивые футболки не тех размеров, не те футболки нужных размеров и идеальные модели, испорченные маленькой деталью, которую модельер добавил, поймав вдохновение. Спустя шесть часов мучений Скай вышел из торгового центра с двумя пакетами и убитой в муках верой в современную фэшн-индустрию.
Он выбрал однотонную черную футболку Tommy Hilfiger, спортивную куртку от Santa Cruz, штаны Venado Jeans с потертостями на коленях, темно-коричневые спортивные туфли Louis Vuitton ручной работы из кожи теленка с патиной на окрашенной вручную кожаной подошве и спортивные часы TAG Heuer из новой коллекции.
— Доброе утро, — поздоровался отец.
Скай кивнул, встав рядом. Он налил себе четверть чашки кофе, мечтая о том, как заполнит желудок фастфудом в ближайшем к дому ресторанчике. После признания Ская, что он не придерживается веганского рациона, отец вообще перестал касаться темы его питания. И Ская это вполне устраивало. Сделав глоток черного кофе, куда он забыл положить сахар, Скай поймал на себе странный взгляд отца.
— Что-то не так? — отозвался он.
— Неожиданный внешний вид…
— Ага, не соответствует твоему дурацкому дресс-коду. Захотелось чего-то новенького. — Скай оперся о столешницу с почти пустой чашкой в руке. Капли стучали по еще не опавшим листьям, делая тишину на кухне менее угнетающей.
— Новенького? — вежливо переспросил отец.
— Да, но ты можешь не переживать. Как раз хотел тебе сказать… Я переезжаю, так что тебе не придется лицезреть… это, — он указал на себя. — Наконец-то у тебя появится возможность наслаждаться обществом Мэри без всяких ограничений.
Голос Ская не дрогнул, хотя внутри у него все пылало от возмущения.
Он застыл, подобно статуе, продолжая ждать реакции, надеясь, что отец попросит остаться, скажет, что ему до сих пор важно присутствие сына… Слова не изменили бы его решения уехать, но Скаю показалось до чертиков важным услышать доброе напутствие.
Нарушая молчание, он с громким стуком поставил чашку на стол и пошел в сторону коридора. И тогда отец заговорил во второй раз за утро:
— Твои детские обиды и ревность переходят границы.
Скай остановился и выдохнул через нос. Беззвучно сам себе сказал: «Держи себя в руках» — и повернулся.
— Присмотрел себе отличную квартирку на Парковой авеню.
— Недешевый вариант, — кивнул отец.
— Это ты у нас выбираешь «дешевые варианты», и Мэри — тому пример, — Скай пожал плечами, будто озвучил то, что они оба знали, а не оскорбление.
Мэри не была ровней Джейсону ни по статусу, ни по умственным способностям. Скаю вообще казалось, что отец выбрал себе женщину из-за внешних данных. Мэри оказалась самой стройной и подтянутой из тех, кто выразил готовность лечь к нему в постель.
— Я даже представить боялся, что ты станешь таким.
— Каким? — фыркнул Скай, сдув свою челку потоком воздуха.
— Избалованным, без уважения к женщинам, к выбору своего отца…
Скай не дослушал, в коридоре едва не налетел на Макса и ловко избежал ободряющего хлопка по плечу.
Он открыл дверь и без зонта вышел в залитый прохладным осенним дождем двор.
Впереди маячила малиновая «хонда» Робина. Скаю предстояло пройти около двадцати метров к машине и очень желательно успокоиться — очередная демонстрация истерики перед Робином уничтожила бы его репутацию. Поплотнее закутавшись в куртку и накинув капюшон, Скай спустился с крыльца. Ветер швырнул ему в лицо пригоршню дождя, и Скай зажмурился. Он кое-как, в основном боком, добрался до авто и уселся на переднее сиденье. Взглянул на приборную панель, совершенно обезличенную: с влажными салфетками, дорожным атласом и музыкальными дисками.
Потом Скай повернулся к самому Робину, разглядывая его гораздо более официальный, чем обычно, серый костюм, галстук, завязанный правильно, но небрежно, черную куртку, идеальную укладку с боковым пробором. И, конечно, улыбку.
Робин встречал его с улыбкой почти каждый день, и Скай таял, любуясь ею.
— Вас обокрали? — спросил Робин, устраивая телефон в держателе.
— В смысле?
— Твоя одежда.
— А, — Скай усмехнулся. — Нет, это мой сознательный выбор.
— Сознательный выбор чего?
Робин без предупреждения потянулся к нему, чтобы закрепить ремень безопасности, и Скай задержал дыхание. Выдохнул, когда расстояние между ними снова стало приемлемым. Затем Робин, даже не глядя на ту штуку, которой переключают коробку передач, подвинул ее куда-то в сторону, и машина тронулась с места.
Скай откинул капюшон куртки.
— Попробовать что-то новое, — запоздало ответил он.
Автомобиль ненавязчиво заполнял морской парфюм. Скай вдыхал его так, словно кутался в рубашку Робина. Зеленые нотки, древесина, жимолость, кокос…
Они доехали до Лонг-Айленда, и за стуком дождя послышался характерный для Нью-Йорка шум — гул отбойных молотков, долбящих асфальт, бетон и кирпич. Кажется, здесь рождался бизнес-центр. Нью-Йорк шумел по-другому, не так, как Лондон. Если бы какой-то энтузиаст-композитор задумал сочинить мелодию Большого яблока, то Скай посоветовал бы ему использовать зубодробительный дабстеп.
— Музыка, разговор, радио? — спросил Робин.
Скай выпалил:
— Музыка, — даже раньше, чем его мысли заполнило желание поговорить с Робином.
Он все еще переваривал короткий разговор с отцом, который ставил точку в его истории с переездом. Скай не сомневался, что отец не воспротивится и даст деньги.
Робин, продолжая держать одну руку на руле, полез в бардачок и достал оттуда несколько дисков. Скай с интересом уставился на верхний:
— А что ты слушаешь?
— В основном альтернативу. Есть у меня тут сборник, — Робин вставил в проигрыватель диск, передав коробочку. Ская на секунду загипнотизировали маленькие запотевшие участки, появившиеся рядом с местами, где бокса касались пальцы Робина.
«Альтернативный рок».
У Ская в голове как по команде отчетливо зазвучал знакомый голос: «Альтрок? Он, конечно, не настолько плох, как поп, но на этом его достоинства, пожалуй, и заканчиваются. До жути простая музыка, которую скучно слушать, зацепиться в ней совершенно не за что. Ведь все мотивы и ритмы этого стиля похожи друг на друга. Какая уж тут оригинальность? Не говоря уже об атмосфере, точнее, ее отсутствии. Да и тексты в основном оставляют желать смерти авторам…»
Надо же, он умудрялся донимать Ская спустя столько лет даже в его собственных воспоминаниях. Скай мотнул головой, желая окончательно избавиться от наваждения.
Нет уж, Скай не такой, он не оскорбляет людей за их вкусы.
— А твои предпочтения, Скай?
— Разное… Европейская музыка в том числе.
— Нахватался в Лондоне?
— О нет, не британская. Скорее скандинавская. Неоклассика, прогрессив, симфо, эпик, — начал медленно перечислять он, наблюдая, как выражение лица Робина меняется от заинтересованного к восхищенному, — и даже готик дум дарк…
— Металл?
— Металл, — подтвердил Скай.
— Ничего себе, — присвистнул Робин. — И даже без кожаной куртки ходишь!
В салоне заиграла медленная, мелодичная баллада.
«Ты спусковой крючок, танцующий с заряженным ружьем, ты бабник, который спит с любимой», — доносилось из колонок.
Скай поудобнее устроился на сиденье, готовясь слушать.
Широкая пустынная трасса к Арконе словно приглашала в путешествие. И так хотелось представить, что они едут не на станцию разбираться с тем, что натворил Невидимка, а куда-то вдвоем… Дождливая погода за окнами лишь усиливала уютную атмосферу в машине. Впереди их ждал небольшой городок-сателлит, в котором люди все еще не отошли от паники после диверсии. Робину и Скаю изначально не поручали поездку в Аркону, местные полицейские прислали им отчеты, которых Ли и компании хватило на то, чтобы составить полную картину произошедшего (даже без «дискредитированных» опросов Джины). Но позже выяснилось, что вирус в систему АЭС все-таки попал, и РАЯП решил отправить Ская на первое официальное задание.
