— Например? — осведомился командующий.
— Оберните бюрократию против них самих, — предложил Генерал. — Объявите о том, что дредноут следует поделить между несколькими странами: как Японией, активно помогавшей в отражении нападения, так и другими странами Совета.
Идея показалась Командиру просто чудесной, вследствие чего он поспешил ответить. — Но для организации полноценного процесса раздела потребуется влияние нейтральной стороны, — протянул он. — Причём эта сторона должна явиться к дредноуту раньше китайцев.
— НАТО? — предложил Брэдфорд, с интересом оторвавшись от своего планшета. — Если несколько наций сделают запрос на право получения части дредноута, именно они должны будут заняться урегулированием вопроса.
— Я сейчас же распоряжусь, воспользовавшись старыми знакомствами, — заявил Ван Доорн. — Но если мы вовлекаем в это дело НАТО, это значит, что нам придётся координироваться напрямую с ООН, а не только с Советом. В официальном запросе мы укажем, что также претендуем на право обладания дредноутом, так как мы его, собственно, и сбили.
— Думаешь, они даже рассмотрят нашу заявку? — спросил Командир. — Мы просто организация, а не страна.
Генерал ухмыльнулся. — Нет конечно. Но тут всё дело в уже упомянутой бюрократии. Хоть нашу заявку сразу же отметут, её увидят другие нации и поспешат воспользоваться возможностью оторвать кусок пирога.
— Но Китай всё равно в конце концов выиграет разбирательство? — уточнила Валенн.
— Почти наверняка, — отозвался Ван Доорн. — Во-первых, всё прошло именно на их территории, а во-вторых, большинство погибших — жители именно Китая.
— Но если мы подольём масла в огонь, заявив, что потерянные нами бойцы были родом из Израиля, Германии и России, то упомянутые страны также захотят попытать счастья. Добавим к этому Японию и ещё пару неожиданных факторов, и дело на какое-то время затянется. Пока пройдут разбирательства, встречи и прочее…
— Можно попытаться воспользоваться нашими агентами, чтобы вынести ещё больше ценного, в то время пока ведутся споры, — предложил Чжан. — Хотя это рискованно, но шанс есть.
Глава XCOM ещё несколько секунд поразмыслил над всем этим, затем обратился к Брэдфорду. — Свяжись с Израилем и Германией, объясни им ситуацию и вели попытаться отсудить часть трофеев. Чжан, ты сделай то же самое с Россией и Японией. Генерал, на тебе НАТО и переговоры с ООН, а также запрос на часть трофеев лично от XCOM.
— А что если упомянутые страны даже не попытаются отсудить дредноут? — поинтересовалась Вален. — Тут всем очевидно, что никаких шансов на успех у них нет. Думаю, вмешается тот же Совет и заставит отозвать заявки.
— Если не попытаются, то всё оставшееся получит Китай, — объяснил Командир. — А это значит, что они тут же начнут повышать своё влияние и мощь. Этого не нужно никому из других советников, так что не сомневаюсь, что прочие страны, вроде Египта или Франции, будут тайно оказывать поддержку одному из четырёх других претендентов, договорившись взамен получить часть материалов пришельцев. В итоге всё действительно затянется.
— А ещё это накалит обстановку между членами Совета Наций, — удовлетворённо отметил Чжан. — В итоге они увязнут в междоусобицах и на время оставят нас в покое. Более того, осознав, что тот же Китай, например, вскоре быстро нарастит своё влияние, кто-то из них может обратиться напрямую к нам, желая сохранить свой авторитет на международной арене и получить часть технологий пришельцев взамен на заключение с нами прямого союза.
— Что ж, мы много чего насобирали в этот раз, — задумчиво протянул Шэнь. — Быть может, часть этого можно действительно использовать в переговорах с советниками.
— Если всё вскроется, нас тут же обвинят в фаворитизме и взяточничестве, — парировал глава XCOM. — Есть пару наций, с которыми действительно можно сотрудничать подобным образом, но это всё равно рискованно. Одно можно сказать сразу: Япония определённо к их числу не относится.
— Почему нет? — полюбопытствовал Ван Доорн. — Из-за территориальной близости к Китаю?
— И хороших с ним отношений, — добавил Командир. — Не сомневаюсь, японцы сразу же отменят свою заявку на раздел дредноута, если китайцы тайно с ними поделятся.
— Что насчёт России? — осведомилась Вален. — Полагаю, им точно удастся отсудить хоть что-нибудь.
— С ними мы ещё разберёмся, — отозвался командующий, — но подозреваю, что они точно ни с кем не станут делиться. Да, Совет может заставить их, но проще сказать, чем сделать.
Пожилой инженер протяжно вздохнул. — Столько проблем…
— Я тут подумал, слова Чжана о том, что Совет Наций от нас отстанет, неверны, — высказался Ван Доорн. — Напротив, когда несколько стран начнут получать материалы пришельцев, и прочие члены Совета захотят, чтобы с ними поделились, тот же Китай может указать на нас. Разгневанные советники не станут спорить, а действительно обернутся против нас.
— А с учётом того, как негативно вы на это отреагируете, ситуация ухудшится, — добавил Шэнь.
— И наверняка примут меры, которые частично свяжут нам руки, — присоединился Брэдфорд. — Например пошлют своих людей сюда и заставят нас отчитываться обо всём, что мы делаем.
— А это действительно проблема, — раздражённо протянул глава XCOM. — Если нас вынудят отказаться от наших грязных трюков, мы точно проиграем. Я этого не допущу.
— Боюсь, у нас может не быть выбора, — мрачно молвил Генерал. — В особенности если Китай, взбешенный тем, что мы затеяли эту бюрократическую кашу, пригрозит прекращением финансирования.
— Давайте просто подождём звонка от Совета, — предложил Брэдфорд. — А затем уже всё обсудим.
— Звучит разумно, — согласился глава XCOM. — Но подозреваю, что ничего хорошего мы от них не услышим.
— Верьте в лучшее, — посоветовал Ван Доорн. — В конце концов, мы сбили самый крупный из всех замеченных инопланетных кораблей. Это нельзя проигнорировать.
Командир вздохнул. — Надеюсь, ты прав.
***
Цитадель, казармы
Патриция сидела на краю своей койки. Она попыталась заснуть, но под воздействием сразу нескольких факторов ей этого не удалось.
Настроение было наполовину паршивым, наполовину оптимистичным. С одной стороны, XCOM смог сбить дредноут и наверняка заполучить целую кучу образцов для исследований. C другой, печалила потеря одних из лучших бойцов в XCOM.
Мира, хоть и не поддерживающая большого количества дружеских связей, обладала огромным авторитетом среди коллег, а также считалась одной из самых смертоносных солдат в XCOM.
То же, хоть и в несколько меньшей степени можно было сказать и о Лиаме с Люком. Оба бойца числились в XCOM с самого начала, оба были известны почти всем в казарме. Немец в особенности, за счёт своего статуса бывшего олимпийца.
Оказавшись на базе и пораздумав о том, как именно погиб Люк, до Патриции наконец дошло, что вся ситуация крайне странная. Откуда у Миры был детонатор? Откуда у самого бойца появилась вживлённая бомба? Но теперь, когда оба участника этой непонятной драмы были мертвы, единственным, кто мог дать ответы, был командующий… которому вряд ли будет дело до британки, учитывая, сколько на него сейчас должно было навалиться.
Патриция представляла, как общественность посмотрит на инцидент — с осуждением. Но любому разумному человеку было понятно, что вины XCOM в случившемся нет, так что девушка не чувствовала ни вины, ни даже грусти. В конце концов, это война, и произошедшее было ожидаемо. Что британка чувствовала, так это сдержанную ненависть по отношению к пришельцам и желание как можно скорее отомстить им той же монетой.
Опустив взгляд, Патриция поняла, что испытываемая ей ненависть на самом деле далеко не сдержанная — сама того не заметив, девушка сжала кулаки настолько сильно, что на одной из ладоней появилась капля крови. «Так, успокойся. Сейчас пришельцев в округе нет. Запомни эту злость и используй, когда отправишься на следующую операцию».
Оглядев комнату, британка взглядом отыскала Эбби, хоть и постоянно ворочающуюся, но судя по всему спящую очень крепко. Это показалось Патриции удивительным. В конце концов, медичка тяжело переживала смерть Лиама, а на обратном пути не проронила ни слова. По прибытии на базу она первым делом скрылась в неизвестном направлении… наверняка для того, чтобы дать волю накопившимся эмоциям.
