Сто седьмой полк является самым молодым в армии. Они были официально назначены для управления базами Нации Огня на территории Царства Земли, но, когда Царство Земли приняло ответные меры, Нации потребовалось больше солдат, и генералы отправили их тоже сражаться.

Капитан ровесник дяди. Его серые бакенбарды неровно острижены. Он кланяется Зуко, когда тот заступает на борт.

— Милорд, — говорит он. Капитан стоит с идеальной, прямой спиной, даже если и выглядит так, будто может упасть от усталости. Он ждет слов Хозяина Огня с серьезным выражением лица. С пустым выражением лица, Зуко исправляет себя. В его глазах отчетливо видна пустота.

— Я привел целителей, — говорит Зуко, — столько, сколько смог найти.

Он отходит в сторону, чтобы те могли подняться на борт. Девушка, может быть, несколько моложе Зуко, делает шаг вперед и ведет целителей на нижние палубы.

— Спасибо, милорд, — произносит капитан.

Зуко открывает рот. Колеблется:

— Я слышал, что дети не должны были вступать в бой.

— Изначально нам так и сказали, милорд, — говорит капитан. — Но потом…

— Но потом, — соглашается Зуко. Но потом целые взводы солдат были потеряны и нуждались в замене. Но потом Нация Огня захватила больше территорий Царства Земли, и для ее охраны потребовалось больше солдат. Но потом атаки Нации Огня стали более масштабными и амбициозными, и для их продвижения требовалось больше людей.

Зуко делает глубокий вдох. На его выдохе пар выходит из носа. Капитан делает шаг назад.

— Извините, — говорит Зуко и игнорирует удивленный взгляд капитана. Хозяин Огня не должен извиняться. Это то, чему его учили с младенчества. — Я знал, что все плохо, но слышать — это одно, а…

— Они дети, — говорит капитан.

— Да, — отвечает Зуко. — Этого не должно было случиться с ними.

Капитан заметно расслабляется, его напряжение уходит, и Зуко думает: со сколькими генералами разговаривал этот человек? Сколько людей смотрели ему в глаза и говорили, что им все равно, сколько лет детям, которые должны были сражаться и умереть за свою страну? Он ожидал, что Зуко сделает то же самое?

Это тошнотворное чувство возвращается. Зуко сглатывает и снова выдыхает пар, сосредотачиваясь на том, чтобы не поджечь что-нибудь. Генералы не проинструктировали его о том, на кого должен сорваться Хозяин Огня, но он уверен, что уж точно не на раненных солдатах.

— Вернем их домой, — говорит Зуко. — Если их травмы потребуют ухода, а их семьи не смогут позволить себе продолжать посещать целителя, правительство возьмет на себя все расходы. Также созданы приюты и приемные семьи для тех, кому некуда будет пойти.

— Приемные семьи? — капитан медленно произносит это, словно проверяет, как слова ощущаются во рту.

Зуко рассказывает о новых программах по созданию приемных семей, и пустота покидает глаза капитана. У того хороший послужной список. Зуко читал документы, он знает, что его почти уволили за то, что он снова и снова оспаривал приказ выводить подростков на поле боя. Большинство сражений, которые они пережили, были неизбежны, потому что капитану сказали, что их отправят куда-нибудь в еще более худшее место, если он продолжит отказываться. Если тот хочет искупить свою вину и наконец вернуть детей в безопасность после года сражений, Зуко не собирается мешать ему.

Зуко разговаривает с некоторыми солдатами, которые не слишком ранены и осознают, что происходит вокруг. Многим из них было четырнадцать, когда они отправились воевать. Теперь они примерно его возраста.

Зуко оставляет большинство целителей на борту, а сам уходит. Но прежде чем он успевает ступить на трап, капитан останавливает его.

— Милорд, — говорит он, — могу я спросить… сколько лет Аватару?

Если бы это был другой офицер, Зуко долго колебался бы, прежде чем ответить:

— Ему тринадцать.

— А… — капитан обрывает себя.

— Да? — подсказывает Зуко.

— Милорд, — говорит тот, — сколько лет вам?

— Достаточно много, — отвечает Зуко и возвращается на свой корабль, прежде чем капитан успевает задать еще один вопрос, на который он не будет знать, как ответить.

***

Нация Огня сломлена.

Созин военизировал страну, а Азулон и Озай продолжили его стратегию. Семьи поколениями зарабатывали на жизнь войной. Фабрики производили оружие и доспехи. Сыновья сыновей делали карьеру в армии. Прибрежные деревни забыли то время, когда они были чем-то большим, чем просто нищим придатком к военно-морским базам.

Война забрала средства из таких важных областей жизни, как культура и образование, но никто не мог отрицать, что она приносила деньги. Она создавала рабочие места.

И Зуко одним махом закрыл эту столетнюю систему зарабатывания денег.

Массовый возврат людей Нации Огня из колоний Царства Земли и солдат с полей битвы домой означает также и приток безработных.

Страны, пострадавшие от террора Нации Огня, рассматривали вопрос о военных репарациях. К счастью, у Зуко в союзниках Аватар. Аанг от своего имени говорил с чужестранными лидерами и убедил их сосредоточиться на мире и восстановлении, а не на том, чтобы разрушить экономику Огненной Нации. Также помогло и то, что Зуко лично знаком с такими людьми, как вождь Хакода из Южного Племени Воды.

Зуко по-прежнему отправляет материальную помощь многим городам, даже если его друзья и добились того, что от него никто не требовал официальных выплат. Он спорит с министрами, которые не хотят создавать систему социального обеспечения, чтобы помочь бывшим солдатам-инвалидам, вдовам и безработным, которые оказались бы на улицах без его помощи. Он контролирует строительство детских домов по всей стране.

Зуко занят, как никогда-либо, и это тяжелая работа, разочаровывающая работа, но он, наконец, чувствует, что делает успехи. Зуко умеет бороться; иногда ему кажется, что это все, что он умеет делать. Это битва, отличная от той, к которой Зуко привык, битва политики, традиций и торговли, но Зуко учится. У него получается.

Впервые после того, как дядя сказал, что Зуко должен быть коронован как следующий Хозяин Огня, он чувствует, что справляется.

***

Зуко с нетерпением ждал встречи со своими друзьями во дворце. Они приносят хаос, куда бы они ни пошли. Однако Нация Огня, гордая и серьезная страна, сможет с этим справится.

— Танцы? — прямо спрашивает Зуко.

Аанг вскакивает. Со своего места за столом Зуко не может разглядеть, находятся ли ноги Аанга на земле или он взлетел в нескольких дюймах от пола. Его невесомость перестала быть странной для Зуко еще несколько месяцев назад. Однако иногда он видит сбитые с толку лица дворцовых слуг, наблюдающих, как Аанг летает под потолками, словно на него не влияет гравитация.

— Это была одна из моих любимых вещей в Нации Огня. Каждый год там проводились грандиозные фестивали, — Аанг поворачивается на пятках и пытается сымпровизировать танец, раскачивая руки в воздухе. — Ставили десятки танцев. Все собирались вместе, чтобы праздновать, и повсюду были бы зажженные фонарики, и так много еды, и… А теперь люди в Нации Огня даже не знают, как танцевать.

— Я тоже не знаю, как танцевать, — говорит Зуко и останавливает готовящееся вырваться у него «и у меня нет никакого желания учиться».

— Но я знаю, — говорит Аанг, — и другие люди тоже должны узнать. Это часть вашей культуры, она не может быть полностью забыта.

Аанг все еще кружит по комнате, словно лепесток сакуры на ветру. Тот всегда такой подвижный, активный и заводит друзей везде, куда бы ни пришел. Он милый. Он открыт для всего мира. И так легко забыть, что он последний из своего народа, единственный оставшийся человек, который помнит культуру и обычаи. Некоторое знания остались в свитках и артефактах Воздушных Кочевников, которые пережили атаку магов огня и столетия мародерства, но большой пласт их культуры уже никогда не будет восстановлен.

Культура Нации Огня была… подавлена, он считает, что это правильный термин. Война навредила всем народам. Он до сих пор помнит Южное Племя Воды — усохшую деревню, состоящую из женщин, детей и пожилых, крошечную по сравнению с могучей силой Северного Полюса. По всему миру пролилась кровь. В сравнении с этим потеря Народом Огня танцев и фестивалей кажется такой маленькой, но Зуко все равно понимает, что это важно.