Не теряй надежду, племянник, и помни, что доброта станет нашим проводником в этот век мира.

Искренне,

Дядя».

***

Зуко начал отстранять от власти министров и генералов, но это долгий и утомительный процесс. Он собирается заменить большинство из них — он это знает, и они знают это, он уверен. Они знали это еще тогда, когда он пришел на первую встречу с едва зажившей раной от молнии и кучей бумаг под рукой. Тогда вскоре явилась Катара, чтобы затащить его обратно в кровать. Она ему что-то говорила, пока он стоял во главе стола, покачиваясь под собственным весом и наполовину бредил от боли. Страшное зрелище для тех, кто еще не видел его перепачканным в соплях бизона. Катара сказала что-то на счет его ран. Но все остальные лишь смотрели в его глаза, в то, как в них отражалось пламя от факелов, достаточно сильное, чтобы обратить все в пепел.

Мысль о том, что он может пугать своих министров, удивляет его, но, может быть, это и было логично, учитывая, что теперь он мог убить их, мог сжечь их или изгнать, если захочет. Но он не будет. Он не может. Но они этого не знают.

Но он ненавидит нынешнее правительство. Заняв трон, Зуко получил рядом с собой людей, которые преклонялись Озаю, и генералов, которые осуществляли его планы, тех, кто был готов сжечь мир. Они не могут занимать высокую должность в это время мира. У Зуко есть веская причина для поиска новых министров, но, чтобы это произошло, ему потребуется время. Ему потребуется время, чтобы найти людей, которым он сможет доверять.

Но это нормально. Теперь Зуко понимает, что оно у него есть. Целые десятилетия.

***

Когда Зуко делает перерыв в тренировке, он замечает мальчика, что наблюдает за ним из-за колонны, и понимает, что не видел детей во дворце с того момента, когда сам был ребенком. Стражник пытается увести мальчика, но он упрямо остается.

Зуко вытирает пот со лба тряпкой, а затем подходит к нему. Стражник выглядит огорченным, когда понимает, что тренировка Зуко была прервана.

— Кто тут? — спрашивает он.

— Катцу, — представляется мальчик, обойдя колонну, но все еще находясь вне досягаемости стражника.

Каждый раз, когда он видит детей, Зуко удивляется, насколько они крошечные. Он помнит холодный шок, который охватил его, когда он впервые скрутил Аанга на Южном Полюсе, и понял, насколько маленькими были его запястья.

— Вы — маг огня, — говорит Катцу.

— Да, — отвечает Зуко.

— Я тоже. Я хочу когда-нибудь суметь управлять огнем, как вы, — Катцу встает в шаткую стойку и выбрасывает кулак вперед. Облако дыма и искры вылетают из его костяшек. Катцу выглядит разочарованным из-за отсутствия настоящего огня. — Не получилось.

— Это было здорово, — утверждает Зуко. — Дым вышел достаточно темным. Мой был крайне бледным первые месяцев двенадцать учебы. Сколько тебе лет?

— Пять, — отвечает мальчик.

— Ты хочешь узнать секрет? — Катцу выглядит взволнованным и кивает энергично вверх и вниз, поэтому Зуко становится на колени и шепчет. — Я не мог совсем взывать огонь, пока мне не исполнилось шесть лет.

Катцу открывает рот:

— Но я видел, как вы сейчас вызывали огонь, это было здорово. Вы, наверное, лучший маг во всем мире. Это был цветной огонь. Не бывает цветного огня. Как вы сделали его таким?

— Я слушал своих учителей и практиковался, — Зуко делает паузу. Его едва ли можно назвать взрослым, но он авторитетная фигура. Что говорят детям важные люди? — И я ел овощи каждый вечер.

Катцу кривит лицо, показывая всем своим видом, что, да, ему пять, но даже он понимает, что Зуко лжет. Стражник кусает губу, чтобы сдержать смех.

— Теперь, Катцу, — произносит Зуко, — как ты сюда попал? Где твои родители?

— Я заблудился, — признается мальчик. — Моя мама здесь работает, и она взяла меня с собой, потому что наш сосед болен и не мог присмотреть за мной. И я пошел на разведку, а затем я услышал огонь…

— И ты решил понаблюдать, — заканчивает Зуко. — Хорошо. Ну, наверное, нам стоит поискать твою маму.

— Я могу отвести его, сэр, — говорит стражник.

Катцу цепляется из-за всех сил в тренировочные штаны Зуко и смотрит на стражника так, будто думает, что он может оторвать его от Зуко силой.

— Все в порядке, — говорит Зуко. — Я сам.

Катцу берет Зуко за руку, прежде чем тот успевает ее предложить, и Зуко пристально смотрит на то место, где их пальцы переплетаются. Такие маленькие ладони, думает он. Маленькие и доверчивые.

С каждым днем он все меньше понимает своего отца.

Они плетутся по залам в поисках мамы Катцу. Тот продолжает болтать, пока они идут.

— У Хозяина Огня шрам как у вас, — говорит Катцу, и Зуко почти спотыкается о свои ноги.

Он в тренировочной одежде. Простые штаны и свободная рубашка. Без короны. Его волосы стянуты в хвост на затылке. Конечно, ребенок не узнает в подростке Хозяина Огня.

Зуко сохраняет голос ровным:

— О, правда?

— Ага, так что вам не должно быть стыдно за свой шрам. Шрам означает, что Хозяин Огня силен и храбр. Это то, что говорит мама, — Катцу наклоняется, словно пытается шептать, хотя и говорит с обычной громкостью. — Я спросил маму, как он его получил, и она сказала, что предыдущий Хозяин Огня оставил его — папа Хозяина Огня. За то, что он сказал что-то не то.

— Правда? — Зуко гордится тем, как спокойно звучит его голос, хотя он чувствует себя где-то между смехом и плачем.

— В любом случае, мне больше нравится новый Хозяин Огня, — если бы все пошло по-другому, если бы страной управлял другой Хозяин Огня, такой как Азула, это предложение могло бы считаться государственной изменой. Потому что эта фраза означает, что можно даже помыслить о том, что какой-либо из Хозяинов Огня может не нравится.

— Почему?

— Он позволил моему отцу и старшему брату вернуться домой. Они долго воевали на войне, — Катцу морщится, и его рука почти выскальзывает из ладони Зуко. — Я не встречал своего брата раньше. Он ушел до того, как я родился. Что если он думает, что я не часть его семьи? Что делать, если я ему не понравлюсь?

До того, как Катцу родился. Брат Катцу был вдали от дома более пяти лет. Зуко было запрещено возвращаться домой более трех лет, и долгое время конца его изгнания не было видно. Что-то внутри него обрывается. Неужели так чувствовали себя солдаты по всему миру, вдали от дома и от своих семей из-за бесконечной войны, зная, что могут умереть до того, как вернутся домой? Это словно пытка. Каждый день у Зуко появляются все новые причины быть благодарным тому, что эта война наконец закончилась.

— Я уверен, что ты ему понравишься, — говорит Зуко, хотя на самом деле он недостаточно квалифицирован, чтобы давать советы братьям и сестрам о том, как поддерживать здоровые отношения.

— Правда?

— Конечно.

Они выходят из крыла дворца, что отдано Зуко. Ребенку интересны сады, гобелены и позолоченные дверные проемы. К тому времени, когда они находят его мать, она уже бегает по двору, выкрикивая имя Катцу.

— Мам! — он машет. Его мать поднимает голову вверх, видит своего сына, видит человека, держащего его за руку, и чуть не теряет сознание.

— Мама, — говорит Катцу, когда она начинает суетиться, — я встретил мага огня! У него цветной огонь, хотя он не мог вызывать его пока ему не исполнилось шесть лет, — Катцу хлопает рукой по губам. — Это должен был быть секрет.

— Это не секрет, — говорит Зуко.

Катцу не узнал Зуко в его тренировочной одежде, но его мать узнает. Она низко кланяется, ее коса свисает через плечо и почти касается пола.

— Милорд, — говорит она, — пожалуйста, простите, что потревожили вас.

— Все в порядке, — отвечает он. — Катцу не доставил никаких хлопот. Он любопытный ребенок. А любопытство — это хорошая черта для мага.

— Мам? — мальчик переводит взгляд с мамы на Зуко, не понимая, что происходит.

— Иди к матери, — говорит ему тот. — Не уходи от нее снова, хорошо? Я уверен, что ты напугал ее, когда она не смогла тебя найти. И не забывай практиковаться в магии огня.