Машина остановилась у самого кладбища, я скинула одежду и обернулась в сойку, Ильнар открыл дверь машины, и я полетела. Летела низко над землёй, кристалл со слепком магии висел на шее, я периодически смотрела на него и сравнивала цвет слепка с цветом магии на кладбище. Если мне что-то казалось подозрительным, я садилась на землю и обходила участок, внимательно рассматривая магию в этом месте.

Поздний вечер этого же дня и, три кладбища спустя. Анфия.

Влетаю в машину и сажусь на разобранную полку, оборачиваюсь в человека, сил одеваться нет, накрываюсь одеялом и со стоном вытягиваюсь на полке. Тело болит немилосердно, ни рукой, ни ногой не пошевелить, уплываю в сон и бороться с этим невозможно.

— Анфия, — надо мной нависает Манап, — тебе нужно покушать, — преодолевая боль, поднимаю руки, закидываю их на шею агента и притягиваю его голову к себе, впиваюсь в его губы, он сразу перехватывает инициативу и стонет, ага проняло тебя иштэ, пара это не просто так, это воля богов и тебе не отвертеться.

Слышу, как Ильнар, выходит из машины. Решил проявить тактичность? Не ожидала от него. Но на что-то серьезное сил у меня нет, ограничусь поцелуями.

— Анфия, давай я тебе массаж сделаю, — шепчет Манап мне в губы, — устала, птичка, летать.

— Сделай, — со стоном переворачиваюсь на живот.

Манап гладит мое тело и шепчет:

— Красавица, не знал, что кошечки такие нежные и мягкие, хочу тебя, птица сойка, — а мне хорошо, он умело разминает мышцы, может, удастся поспать, ещё поесть нужно завтра опять над кладбищами летать, у тех групп тоже скромные результаты, магам приходится все кладбище ногами обойти.

Накинув на себя длинную кофту, с удовольствием ем горячий ужин, мама, конечно, готовит вкуснее, но сейчас не до капризов. После массажа мне стало легче, сон на время отступил, и я решила подкрепиться. В город мы возвращаться не будем, отъедем от кладбища и заночуем в машине, а утром будет следующее кладбище и не одно. Неизвестно, когда мы обнаружим то место, где преступники убили свою сообщницу. Я даже понимаю логику преступников, метаморф сделала свое дело, она была приманкой для вампиров, прекрасно справилась со своей задачей, но засветилась перед полицией. Убив её, преступники оборвали все ниточки, ведущие к ним. Интересно, когда она соглашалась стать соучастницей преступления, не думала, что от неё избавятся от первой? Слабое звено, которое легче всего найти. Попади она в руки тайной службы живой, из неё бы быстро вытянули всю информацию о преступниках, потому сейчас и мертва. Преступники замыслили страшную аферу, и будут избавляться ото всех, кто может вывести на них полицию. С другой стороны, пожалеть бы сородича, может, её обманули, соблазнили благами? Или она влюбилась и совершила все ради блага возлюбленного? Но почему-то жалеть не хочется, она знала, что в итоге хотят получить преступники, все расы мира под угрозой уничтожения, умертвия не разбирают — вампир ты или оборотень, и не задумалась об этом, согласилась сыграть свою роль. Откладываю пустой контейнер, спать завтра опять летать, начинаю сочувствовать птицам, бедные, они же постоянно страдают от боли и усталости.

— Я спать, — заворачиваюсь в одеяло и с блаженством растягиваюсь на полке, последнее, что я чувствую, как меня накрывают вторым одеялом и поправляют подушку. Правильно, Манап, привыкай заботиться о своей женщине.

Вечер следующего дня и четыре кладбища спустя. Анфия.

— Анфия! — Манап, подходит к тому месту, где я села на землю, чтобы немного отдохнуть, — маги нашли кладбище, нам велено сворачиваться и ехать домой, руководство благодарит за работу, — он наклоняется, берет меня на руки и несет в машину, хорошо хоть обратно не лететь.

На полке я оборачиваюсь в человека, агент переворачивает меня на живот и начинает разминать мышцы, Ильнар медленно ведет машину, до города нам добираться не менее трех часов, далеко же мы забрались.

— Я хотел бы переночевать у тебя, — шепчет Манап.

— Хочешь познакомиться с моей семьей?

— Я бы хотел убедиться, что никакой зомби не придет тебя навестить, а если ради моего спокойствия придется знакомиться с родителями, то я согласен.

— Хорошо, ещё бы ты выбил для нас один день отдыха и знакомство с родителями будет полным.

— Попробую, я тоже с ног валюсь, можно же чуть расслабиться. Тайная служба накрыла группу шпионов, что следила за преступниками, только они пару дней как потеряли их из виду. Преступники скрылись и выжидают, думаю до начала месяца для проведения ритуала мы их не найдем.

— Так преступники знали, что за ними следят шпионы соседнего государства?

— Получается, что знали и делали вид, что не замечают слежки.

— Хороши преступники! Обманули специально обученных шпионов, что-то мне страшно становится за судьбу мира.

— И мне страшно, Анфия, — Манап целует меня в шею, — давай поужинаем, Ильнар уже перекусил, а я тебя ждал, птичка моя.

Несколько часов спустя. Анфия.

Мама несколько минут очень внимательно рассматривала Манапа, поддержала его инициативу охранять меня ночью, предупредила, что если возникнут трудности, то вся семья временно ночует в квартире напротив и готова в любую минуту прийти на помощь. Эту квартиру папа купил через месяц, после моего переезда в этот дом, я же об этом узнала только через год, когда застала своего старшего брата с очередной любовницей, которую он привел в квартиру. Их прощальный поцелуй, мне довелось увидеть рано утром, и я даже не стала возмущаться, родители беспокоятся радоваться надо, любят меня.

— Анфия, тебе нужно принять душ и постирать одежду, — строго сказала мама, я с сочувствием посмотрела на Манапа, стоит мне только закрыть дверь ванной комнаты, как мама устроит допрос с пристрастием и бедному агенту придется на своей шкуре испытать, что такое камеры психологической обработки.

Зайдя в ванную, я осмотрелась, мама навела в моей квартире идеальный порядок, мне и стирать-то только то, что сейчас на мне. Сложив грязные вещи в корзину, я решила принять ванну. Ничего, Манап потерпит, пусть привыкает, мама до самой старости будет присутствовать в нашей жизни.

Когда я вышла из ванной, родственников в квартире уже не было, только Манап сидел на кухне и медленно пил напиток.

— Примешь душ? — Присаживаюсь напротив него.

— Твоя мама должна пойти работать дознавателем, — шепчет он, — она вывернула меня наизнанку, я даже вспомнил свои детские годы, она была бы очень эффективной в добывании информации.

— Сочувствую, но главное, что ты преодолел первую ступеньку.

— А сколько тех ступеней?

— Эта лестница уходит в небо, Манап.

— Я в душ, — он целует меня в щеку и уходит в ванную комнату, — надо попросить маму поубавить пыл, нельзя так с тайным агентом, не привык он к такому обращению, ещё сбежит, ищи его потом по всему миру.

Анфия.

Манап осторожно сдвинул меня и улегся рядом, я жду, а он не двигается и похоже не намерен предпринимать активные действия, нет, милый, так не пойдет.

— Ты чего растерялся, тайный агент?

— До сих пор не отошел от разговора с твоей мамой, — шепчет он, обнимая меня.

— Когда станешь родителем взрослой дочери, я припомню тебе сегодняшний вечер, может, спасу будущего зятя от психологической травмы.

— Припомни, Анфия, — шепчет он, прижимая меня к себе, — я буду строже твоей мамы, на кону будет стоять счастье моей дочери, а если будущий зять получит психологическую травму, то зачем мне такой зять.

— У тебя большие планы, это хорошо, но то, что ты сейчас лежишь пластом плохо, а планы нужно исполнять….

— Это я лежу пластом? — возмущается он, выпутывая меня из одеяла и подминая под себя, — моя кошечка, ты не разочаруешься во мне…

Утро следующего дня. Анфия.

Меня разбудил брат, который старался очень тихо пройти на мою кухню, чтобы оставить там контейнеры с едой, мама решила накормить нас плотным завтраком. Не стала открывать глаза, братец поставил контейнеры на стол, повел носом, унюхал все, что хотел, сейчас пойдет докладывать маме.