Мир Рандир, был разделен на два больших государства со схожим климатом, оба государства имели выход к морю, владели примерно одинаковыми богатствами. Было время, когда государства пытались воевать за территории, но пограничные конфликты затихали быстро и кровопролитными не были. Однако на границе всегда находились внушительные войска, так, на всякий случай.

Проживали в мире представители более двадцати рас, а может их и больше. Большинство рас удачно прикидывались людьми, и отличить их проблематично. Законы мира были в большей части справедливы, но всегда находятся те, кто не желает жить по закону, а в мире магии и развитых технологий преступника поймать очень сложно.

Мир Рандир, государство Судай, столица государства город-мегаполис Тархан, столичное управление полиции. Кабинет детективов. Анфия — детектив, раса метаморф (но это секрет).

В тот момент, когда я наклонилась, чтобы поднять с пола ручку, хлопнула дверь кабинета. Первым, что я увидела, были женские ботинки из последней коллекции. Да, я знаю о моде, о трендах, о дизайнерах, и все, благодаря работе, личности творческих профессий очень часто попадают в неприятные и даже преступные ситуации. В их кругах крутятся не только поклонники таланта и прихлебатели, но и преступники всех мастей, от мошенников до маньяков. Однако я отвлеклась, ботинки были надеты на красивые женские ноги в тонких колготках, потом короткая юбка, модная короткая курточка на синтетическом меху цвета фуксии, тоже модном в этом сезоне. А дальше был шарф в тон куртке и миловидное лицо оборотнихи. Красавица брюнетка с карими глазами, волнистые волосы собраны в высокий хвост и закреплены интересной заколкой, глядя на неё я и зависла.

— Здравствуй Анфия! — восклицает она, — я Ирада, сестра Касима.

Они похожи. Касим — мой напарник, он считается старшим в нашей малой группе детективов. Начальство решило, что раз он опытнее нас и старше всего лишь на три года, значит, будет старшим. На его денежном содержании этот "высокий" статус не отражается, но "люлей" от начальства получает он, и за это мы безоговорочно признаем его авторитет. Да я бы любой авторитет признала, только бы не видеться с начальством и не выслушивать от него претензии.

— Чем могу быть полезна, Ирада? — Удивила оборотниха и очень интересно узнать, что же она от меня хочет.

— Наша семья, устраивает на выходных небольшой пикник, и мои родители хотели бы видеть на нем напарников их любимого сына.

Меня удивило, что предложение поступило от сестры Касима, но я не подала вида и продолжала, изображая дурочку, хлопать глазами. Ирада ждала ответа, я же держала паузу и пыталась понять, с чего вдруг мне привалило такое счастье? Касим никогда ни взглядом, ни жестом не выказывал ко мне симпатию, он вообще оборотень хмурый и неразговорчивый, у него есть только одно положительное качество — знает наизусть все полицейские инструкции и почти всегда им следует, чем мешает нам с Адипом работать. Кстати Адип — мой второй напарник, представитель расы "проклятых" или, как их называют в нашем мире, "иштэ", незаменимый в нашей команде дознаватель. Эту расу боятся почти все, а те, кто не боится, опасаются. Когда он заходит в допросную, свидетели и преступники через секунду готовы признаться во всех грехах с момента зачатия.

— О, я понимаю Ирада, что ты не знала, но инструкция номер сто шестьдесят восемь дробь семьдесят шесть (придумываю на ходу) предписывает детективам не общаться вне работы и не присутствовать на семейных праздниках (тихий всхлип Адипа не настораживает оборотниху, а зря, это он так смех заглушает).

— Все так серьезно? — Надувает губы девушка.

— Очень серьезно, я могу лишиться работы (опять всхлип напарника), а других доходов у меня нет.

— Жаль, — говорит, она, машет нам ручкой и быстро покидает кабинет.

— Ты уверена, что инструкции с таким номером не существует? — Смеется Адип, утыкаясь лбом в стол.

— А ты ведь знаешь, в чем дело? Признавайся, напарник.

— Касим, видел часть твоей татуировки, видимо он прилежный сын и все рассказывает маме, — смеется Адип.

— Какую часть татуировки он видел? И как ему это удалось? Я не привыкла раздеваться перед неженатыми мужчинами.

— Символ, означающий волка. Помнишь, на прошлой неделе, когда мы задерживали обожравшегося упыря, которого от страха стошнило на тебя. — Киваю головой, неприятное было задержание, — ты ушла застирывать кофту к реке, а наш скромный Касим спустя какое-то время пошел за тобой, уверен, только для того, чтобы помочь, — ехидно улыбается Адип, — тогда же он и увидел часть символа и сделал вывод, что ты оборотень-волк, и был удивлен, что скрываешь это.

— Понятно, но почему он решил, что я нуждаюсь в стае? Это же было приглашение в стаю: в разгар пикника глава стаи Карима предложил бы мне принести ему клятву верности, и закрепил бы это просто железными аргументами. А я наслышана, что от таких предложений не отказываются, если не хотят проблем в будущем. — Взяв все папки со своего стола, нагло положила их перед Адипом, — это тебе для разминки, чтобы не ехидничал, когда решается судьба твоего напарника.

— Не успею, через пару часов вызовут на место преступления.

— Но пара часов у тебя имеется, а я пойду разбираться с Касимом.

— Не советую, он узнает о приходе сестры и сам расстроится.

— Уговорил, разберусь с ним в конце рабочего дня, — беру несколько папок и перекладываю обратно на свой стол, помогу напарнику с отчетами.

После первого оборота на теле оборотня появляется символ, обозначающий зверя, в которого он обернулся, у меня этих символов двенадцать, я метоморф, и могу принимать форму двенадцати зверей. Для нашей расы двенадцать символов на теле — не предел, я читала о метаморфах, умеющих принимать форму тридцати зверей. И в птиц мы можем обращаться. Есть только одно условие: масса тела остается прежней и потому птицы получаются большими и после непродолжительного полета у меня пару суток болит спина и руки. И я ещё некрупная особь: рост маленький, тощая, женских округлостей почти нет. Лицом смазливая, так в нашем мире все симпатичные, некрасивых не бывает. А если вдруг такой индивидуум появится, то целители за небольшое вознаграждение сделают из него писаного красавца. А волосы у меня длинные и заплетаю я их в четыре косы, красивые нужно заметить волосы, светлые, блестящие, обстригать нельзя, иначе, обращаясь в птицу, лишусь перьев, а голой летать не хочется, холодно.

И я понимаю, почему Касим решил меня пристроить, я же про свою семью не говорю. А она у меня имеется: родители и два брата-кошака, огромные по меркам нашей расы, сильные, наглые гулены. Ох и любят их женщины! Кошаки ласковые и нежные, но патологически неверные и те, кто надеется приручить кошака, просто наивные дурочки. Я же, родившись метоморфом, (что в нашей семье когда-то давно уже случалось) оказалась слабым звеном и, когда в положенные четырнадцать лет не обернулась в зверя, отец решил пристроить меня в военную школу. Нет, силой меня не увозили, отец поговорил со мной как со взрослой, и я согласилась с его доводами. В те годы большие стаи поглощали малые, присоединяя их территории. Делали это тихо, чтобы не привлечь внимание полиции и других органов правопорядка, ночью напали, сильных оборотней убили, а остальные принесли вожаку клятву верности. А утром вожак победившей стаи шел в администрацию территории и регистрировал право стаи на захваченную территорию, прикладывая к этому довольно внушительную сумму. В администрации с большой стаей связываться не будут, напишут, что слияние стай произошло добровольно, и территория отошла, согласно договоренности. Когда я заканчивала военную школу, таким захватническим действиям пришел конец, все-таки органы правопорядка прознали об этом, прошла тотальная зачистка, многих вожаков казнили, стаи принудительно раздробили и расселили их по всей территории государства. Но в мои четырнадцать лет захватнические войны велись на всей территории государства и, отправив меня, слабую, в военную школу отец был спокоен за мою судьбу, если бы они погибли, я бы осталась жива, в случае же нападения на нас меня бы принудили дать клятву или убили, предварительно грубо надругавшись. Аргументы отца я приняла и в школу пошла добровольно, а через два года обучения выяснилось, что я метаморф, родственникам об этом не сообщили до самого окончания школы, мой наставник советовал скрывать это от всех. Метаморфы — звери редкие и по давнему закону мы имеем право не вступать ни в одну из стай, а жить самостоятельно, и принуждать нас нельзя, хотя кого когда-либо останавливали законы. Напарники не знают, в какого зверя я обращаюсь, хотя насчет Адипа не уверена, напарник очень непрост и многое знает, хотя у него секретов не меньше. Один Касим открытый парень, у него секретов ни от кого нет, ни от семьи, ни от своей любовницы Залины, что тоже работает в управлении и в курсе всех наших дел, и никакая этика не мешает ей периодически информировать старшего своей группы Ильнара о наших расследованиях и затруднениях. Что-то говорить Касиму бесполезно, если с нами он молчалив и строг, то в постели становиться болтлив не в меру, ну не убивать же его за это, жалко, генофонд хороший.