Вылетев из кабинета, словно пробка из бутылки, бравый полковник с трудом перевел дух, по стеночке добрался до лестницы и, громыхая подкованными сапогами, скатился вниз. Блядь, что за херня происходит в столице? Нет, и раньше тут был полный бардак. Но чтобы такое?!..

Можно сказать, что полковник в молодости совершил одну единственную ошибку. Это когда его папа с мамой спросили, хочет ли жениться на Сарочке и обрести семейное счастье, то молодой выпускник военного училища вздрогнул, вспомнил габариты соседки на выданье и твердо ответил, что еще слишком молод для подобного рода кабалы. После чего был скандал, крики про разрушенные семейные планы, недополученное чужое приданное, отлучение от родного особняка и прочая херня. Мама и папа очень понадеялись, что молодость быстро пройдет, нищенская зарплата лейтенанта в столице заставит передумать и вернет заблудшего сынка обратно. Там как раз его ждут с покаянием и Сарочкой в придачу. Но Фикс закусил удила, ошибку признавать не захотел, пришел в штаб и потребовал, чтобы его направили на хорошее место службы. Потому как училище закончил с отличием и просто мечтает служить Родине.

В штабе таких бравых и блатных было хоть жопой ешь, поэтому лейтенанта спровадили в пограничную службу. Дураков среди вояк мало, поэтому вакансий там дохрена и больше. Пиздуй, братец, Родина тебя не забудет.

Каждые пять лет Фикс возвращался в столицу на переаттестацию. С ворохом грамот, рекомендательных писем и прочей макулатуры, которая почему-то ценилась в жопе мира, но совершенно не котировалась в штабных кабинетах. На идиота с интересом смотрели, затем вручали очередные погоны и пинком под зад отправляли обратно. Благо, соседи постоянно чего-то шебуршились, разнообразные банды пытались таскаться через кордон туда-обратно и хороший служака на страже закона и правопорядка совсем не мешал. Наоборот, он честно тянул лямку, держал разные безобразия под присмотром и не давал уровню бардака превышать некие приемлимые рамки.

Так Фикс дослужился до полковника. Худо-бедно обзавелся местными связями, заслужил реальный авторитет на Пустошах. Соседи вояку за столько лет уже оценили и лишний раз даже не пытались гадить в его вотчине. Потому как заглянуть с ответным визитом за ним никогда не заржавеет. Очередному графу или бандитскому пахану надо – с погранцами на языке пулеметов разговаривать? Да ну вас в баню, с такими приколами!.. Поэтому люди аккуратно таскали через порталы разные ништяки, вежливо раскланивались с нарядами на пропускных пунктах, платили отступные за дурной скот, который иногда забредал на сопредельные территории. Ну и как-то сосуществовали в очерченных рамках, надеясь, что самые большие боссы на верхах не учудят новую войнушку. После прошлой до сих пор еще не всех павших закопали, до сих пор в степях кости находят.

Мама с папой на вконец обуревшего отпрыска давно забили, вместо Сарочки подобрали младшему брату другую перспективную кандидатуру, после чего всем кагалом удачно промотали полученное состояние и сгинули в какой-то мутной катастрофе. То ли сгорели в особняке скопом, то ли навернулись в карете с моста над быстрой горной рекой. Фикс особенно не интересовался. Ему оставалось еще семь лет до полной выслуги и можно уходить на покой. Единственный железобетонный закон, который действовал в пограничной страже, это был закон о выслуге. Как только у тебя прозвенел будильник, можешь повесить мундир на вешалку и отбыть на заслуженную грошовую пенсию.

Паинькой Фикс не был, поэтому на черный день у него чуть-чуть уже скопилось. Так что на крохотное ранчо в Приграничье вполне хватит. Заведет коров, будет торговать мясом и попивать пиво вечерами, разглядывая закат. Найдет себе какую-нибудь местную вдовушку, может успеет еще настрогать пару-другую отпрысков. И со счастливой улыбкой на устах даст дуба в собственной кровати, а не заполучив пулю в городских боях во славу Законодательного Собрания.

Но вот – не свезло. Ультимативный вызов в столицу и разнос, устроенный генеральскими лампасами. Неделя на возвращение домой, а там думай, как из всей этой херни выбираться...

Есть ли у вас план, полковник Фикс? Бля, да у меня этих планов, включая спешную эмиграцию!..

Школота сидел на скамеечке и с интересом смотрел, как бородатые коротышки заканчивают обклеивать материей новый летающий диск. “Блюдце” собирали по чертежам, которые Володя сумел расшифровать на основе архивных записей. В мастерской теперь пахло свежей стружкой, краской, лаком и табаком. ЕбДык сидел рядом и периодически пускал колечки из любимой трубки, не забывая изредка покрикивать на подчиненных и отеческим напутствием поддерживая должный уровень трудового энтузиазма. Впрочем, гномы к воплям руководства относились похуистично, выполняя работу как всегда качественно и без дурнины, в силу природных особенностей характера.

– Слушай, дружище. А вот скажи мне, есть ли у тебя идеи, куда расти дальше в Сколково? Вроде как хозяйство ты тут отладил, разных штук накошмарил, помощников вырастил. Еще чуть-чуть и заскучаешь. Если уже не заскучал.

– В испытатели этой херни не полезу, – тут же отозвался гном.

– Не, про леталки и речи нет. Я про другое... Вот скажи. На севере сидит толпа родственников. Так?

– Ошибаешься. Там из нормальных разве что гвардейцы, да и те почти все сдохли в атаке на Лес. А остальное – гнилье первостатейное, клейма ставить негде.

– А в Подгорном как? Ведь не все нормальные успели оттуда удрать в свое время?

– Это да, народу там еще полно осталось. Если бы шоблу рядом с троном зачистить, то вполне можно порядок навести. Только мы с другими бородатыми воевать не будем, не проси.

Рассердившись, Школота ткнул ЕбДыка локтем в бок и зашипел от боли. С тем же успехом можно было пихаться с куском скалы. Коротышка на своих слесарных забавах окончательно заматерел и просто бугрился мышцами.

– Да похер мне на выблядков, что короля на войну подбили, это уже списанный материал. Разберемся и без тебя. Вопрос в другом... Если сейчас короля заминусуют, что будет? Кто на его место сядет?

ЕбДык задумался. Он даже успел докурить трубку, прежде чем ответил.

– Я все кланы перебрал, кто может претендовать. Не будет единого кандидата. Если из воюющих сейчас никто не вернется, то драка за трон будет страшная.

– Значит, будет бардак, братоубийственная война в шахтах, затем какого-нибудь мудака пропихнут наверх и все по новой. Опять эльфы или еще какие хитрожопые бабла вольют и нам снова всю эту парашу хлебать полной ложкой.

– А я при чем?

– Ты? А ты у нас вполне подходящий кандидат, чтобы эту херню закончить.

Аккуратно положив трубочку на скамейку рядом с собой, ЕбДык упер руки в бока и начал хохотать. Он ржал так заразительно, что даже работавшие над “еропланом” мастера остановились и уставились на босса.

– Эй, господин барон, что с ним?

– Я попросил его мерку с головы снять, а он смеется.

– Мерку? А зачем?

– Ну, как я ему корону Подгорного королевства правильно подберу? Мерка нужна.

– Корону? Так король вроде бы еще жив.

– Это который у нас на границе траву уже жрет? Сегодня жив, завтра помрет с голодухи. Или траванется чем, не знаю пока, какая гадость с ним приключится. А трон пустовать не должен. И вот – мой кандидат.

ЕбДык вытер слезы, хотел еще хохотнуть, но увидел глаза других гномов и подавился воздухом. Потому смотрели на него работяги – оценивающе. И очень-очень внимательно.

– Эй, чтоб ветер вашу трубу качал! Делом займитесь! Аппарат через час должен быть готов, чтоб к утру просохнуть успел!.. А ты, Школота, не шути так больше, не надо.

Парень поднялся со скамейки, ободряюще похлопал гнома по плечу и громко сказал, чтобы все слышали:

– Да ладно. Я просто подумал, если королевство осиротеет, то кому столь важное дело можно доверить? А насчет мерки – ты подумай. Если забыл, друзей спроси. Может, они подскажут... Ладно, сегодня суббота. Завтра агрегат под крышей подержите, не надо пока его под солнышко таскать. А в понедельник утром и опробуем.