Итак. Утро. Кофе. Сдоба. Яркое солнышко и семейные посиделки, на которых кроме Школоты с женами кучковались папаша-призрак, Жуть с мордой-чемоданом, Чинук с любимым шпалером, гений медицины Пилюриус и Фашид в качестве мебели и ретранслятора умных мыслей магической рощи. ЕбДык развалился в углу на диванчике и задумчиво вычесывал стружки из отросшей бороды. Картер на встречу забил, объявив себя раненым на всю голову во время эпического драпа и теперь где-то отсыпался, попутно обожравшись на кухне. Докси, как командир егерей и разных самопальных партизан, обещала прибыть чуть позже с самыми последними сведениями о текущей обстановке. Ее верные боевые подруги Татушка и Черная Вдова сопровождали босса-ухореза и грозились выбраться из чащобы не раньше следующих выходных. Гроздь мордо-фей на карнизе дремали в качестве украшения и гонцов, если вдруг старшему командному составу понадобится разослать свои шибко умные и спешные директивы.

– Про себя рассказал. Контакты на продажу барахла у нас есть. Желающие поучаствовать в разных развлечениях еще подтянутся, как поспокойнее станет. Бате кордебалет присмотрели. Ну и чуток ушастых мордой по дерьму повозили. Но с ними еще будем разбираться. За все хорошее. А теперь расскажите про ваши дела. По воплям в газетах – мы уже сдохли, разложились на вонючее дерьмо и смердим на всю округу. Это так? Или брешут?

Первой в разговор влезла Жуть, дожевавшая кусок огромного торта и теперь сыпавшая крошками вокруг при каждом слове:

– Когда эльфов будешь ебошить, меня с собой возьми. Я к нашей любимой Еве со всем уважением, но эти пидорасы реально подгадили! Это же надо было такую паскудную гадость в речку влить.

– Что хоть за параша?

Подцепив лежавший на краю листочек, Ева пробежалась по ей же написанному тексту глазами и дала краткую выжимку:

– Упоротая плесень. Биологическое оружие со старых войн, когда еще даже империи и в проектах не было. Мои родственники использовали его как средство устрашения после глобальных неудач. Тогда выбор был – или всех под нож пустят, или оставят в рамках огрызков территории, которую не успели захватить у эльфов. И вот уже лет двести, как нигде не мелькало.

– Ага, а тут достали из загашника. Видимо, крепко мы кому-то поперек глотки встали.

– Возможно. В любом случае – очень неприятная штука. Никакими средствами не разрушается, уничтожает любые живые объекты. Одна радость, что не размножается и через месяц дохнет. Иначе этот мир давно бы уже превратился в черную труху после прошлых игр с гадостью.

Школота нахмурился:

– Я так понял, нам это в реку влили выше по течению. Плесень спустилась и заполнила весь Лес. Так?

– Не совсем, – отозвалась Маша, подтаскивая поближе к себе вазочку с малиновым вареньем. После бурной ночи женщину потянуло на сладкое: – Нам очень повезло, что Лес разумен. И когда у него северные болота стали дохнуть, то тут же предпринял меры. Рефлекторно... Пустил основной поток воды по кругу, через систему болот и медленных проток, перекрыв центральное речное русло. Поэтому поначалу вся эта дрянь нас окольцевала, уничтожив предполье. И в итоге так там и осела. Практически Сколково сейчас по кругу на пять-шесть миль от края забито мертвым сухостоем. Кстати, когда гномы сунулись в первый раз, они успели не только от нас по башке получить, но и еще надышались. И теперь из боевых частей, участвовавших в нападении и разведке, не осталось ни одного живого. Гниющие трупы.

– Хера себе, – Володя посмотрел на кусок мяса поверх хлеба, после чего положил бутерброд обратно на тарелку. – Значит, сердцевина у нас уцелела. За счет родников, глубоко залегающей воды и сделанных запасов. А потом что?

– А потом тебе пускай Фашид скажет. Я из его тарабарщины поняла лишь одно, что мы каким-то чудом мимо полной задницы просквозили.

Зеленый псевдо-зомби кивнул:

– Именно так. Плесень и разумность нашего Леса имеют общие корни. Их в одно время волшебники выводили. Поэтому после первой атаки наши древние братья сумели зародить в чужом оружии ростки протосознания и договорились о сосуществовании. Конечно, можно было просто дождаться, когда через месяц Тьма вымрет окончательно, но она успела бы отравить еще как минимум половину оставшейся территории и попасть в глубокие водоносные слои. Большая часть населения бы выжила, но Сколково пришлось по итогам эвакуировать.

Володя чуть подался вперед и стало видно, что за прошедшее время он из балбеса и разгильдяя потихоньку превратился в человека, способного быстро воспринимать новую информацию и делать правильные и полезные для себя и друзей выводы.

– Значит, сухостой у нас теперь часть общего хозяйства? Мы можем там ходить, собирать грибы и ягоды с куста жевать?

– Ближе к осени. Пока Лес прорастает на эту территорию, одновременно разнося споры плесени по остальным участкам.

– А мы к себе троянского коня не запустим? Типа – херак, оружие сдетонировало и угробило всю округу окончательно.

– Нет. Лес дает гарантию, что подобное не случится. Это как грипом переболеть. Теперь у тебя есть антитела от подобной заразы и ты еще раз не свалишься с температурой. Хотя формально антитела – это инородная часть для нормального организма и у условно здоровых их не должно быть.

Все разом повернулись к Пилюриусу, который успел отвоевать у Маши часть варенья и теперь с упоением звенел ложечкой, размешивая свою порцию в чашке с круто заваренным чаем.

– Чего это вы? Я не виноват, если Фашид меня распросами долбал несколько вечеров, пересказывая это все бамбуку-переростку. Вот и нахватался разных медицинских терминов.

Легонько шлепнув по столешнице ладонью, Школота подвел итог:

– Значит, давайте закругляться. А то уже скоро обед, а я до сих пор ситуацию до конца не вкурил. Первое. Смерть нам не грозит. Мало того, если вдруг кто на нас дернется, Лес может этой самой плесенью любую армию на своей территории схарчить на раз-два. Так?

– Так, – хором ответили заседающие.

– Получить прививку такой заразой могут лишь желающие. Типа монстры, егеря или еще кому понадобится. Жрать черные кусты всем не обязательно. Так?

– Так, – сольно выступил Фашид, как самый понимающий. – Все наши жители могут безопасно пользоваться любыми дарами, хоть горожане, хоть деревенские. Продукцию, которую будем поставлять на продажу, надо через специальную процедуру пропускать, чтобы она так же стала безопасной.

– Ага. Заодно от возможного воровства собственных ресурсов избавимся. Спер грибочков без спроса – дал дуба... Принято... Теперь последнее. Что с нашими, кто по деревням и в Липово жил?

– Эвакуировали всех, – отчиталась Маша. – Успели до начала нападения. Мало того, забрали с собой всех, кто не хотел под чужаками оставаться. Сейчас наемники практически долбают лишь идиотов, кто в нашу сторону плевался и кричал, что вот вернутся имперские прихлебатели, вот тогда и наступит счастье. Жрут счастье полной ложкой и кровавыми слезами умываются. Загибают их там конкретно.

Решившись, Володя откусил кусок бутерброда, прожевал и озвучил финал:

– Но вся эта толпа по кругу так и шараебится. А из столицы мудозвоны разные до сих пор баблом и прочей швалью помогают блокаду держать. И если мы пойдем тупо в атаку, то умоемся кровью. Выходит, у нас патовая ситуация. Сидеть можем долго, не оголодаем. Но ни торговли, ни нормального развития. Атаковать – сыграем на руку врагам. Ни совой о пенек, ни пеньком о сову – в любом случае херня выходит. Ничего не путаю?

Отцы-командиры Сколково пригорюнились. Правду господин барон говорит. Вроде как выкарабкались из полной задницы, но свет в конце туннеля не наблюдается. И что с этим делать?

– Все. Теперь в целом понял. Значит, как наша любимая Докси с последними вестями прискачет, пусть меня найдет. Я же хочу в башню наведаться, в архив. Была там одна хрень, о которой вспомнил во время беготни по канализации. Надо почитать... Ну и вечером праздник необходимо в городе устроить. Объявить о завершении первого этапа войны, успешном отражении вражеской подлой атаки с вручением наград отличившимся. Будем поднимать моральный дух и раздавать ништяки. Перед контрнаступлением всегда это полезно.