— Вот так, зайдём туда вчетвером и скажем «сдавайтесь»? Нас же вмиг уничтожат, — Рон посмотрел на всех, ища поддержки.

— Я не предлагаю на них нападать, — огрызнулся Драко. Надо что-то придумать.

— Мы их взорвём, — подал голос Невилл. — Мы уже делали это с мостом. Симус нам поможет.

— Уж в этом он ас, — улыбнулся Рон.

— Тогда пойдём к нам в комнату. Изготовим взрывчатку. Ты знаешь, где эта база?

— Да. Я узнал у отца. Тогда я пока… у меня есть ещё дело, — Драко немного замялся.

— Может зайдём сначала к Гермионе? — предложил Рон.

— Нет, — быстро сказала Джинни. — Лучше сразу к вам в комнату.

— Но почему? Надо же сказать, что она пока будет жить у Билла.

— В комнату, я сказала, — она начала толкать ребят в сторону Гриффиндорской башни. Уходя, девушка повернулась и подмигнула Драко. Слизеринец невольно улыбнулся.

Никогда не думал, что буду благодарен Уизлетте.

Глубоко вздохнув, Малфой зашагал в сторону больничного крыла. Ему предстоял весьма нелёгкий разговор. Он знал, что Гермиона не захочет их отпускать, не захочет отсиживаться, пока остальные сражаются.

И снова поток мыслей. Куда они пойдут? Что там будут делать? Когда смогут вернуться? Вернутся ли вообще?

Драко открыл дверь, тихо прошмыгнув внутрь. Гермиона сидела на кровати и смотрела в окно. Слизеринец видел её спину, которая даже сейчас была идеально прямой. Словно не её недавно оглушили. Словно не она сейчас на волосок от смерти.

Мадам Помфри подошла к парню, который стоял и не решался пройти дальше двери.

— Вам нужна помощь, мистер Малфой? — Грейнджер обернулась на её голос. Кинув на парня неопределенный взгляд, она тут же отвернулась снова.

— Да. Мне бы ногу немного полечить, — Драко вдруг вспомнил о своей ране на ноге. Болела она или нет, юноша уже давно не отвлекался на такие мелочи. Пару лет назад он устроил бы целое представление, рассказывая всем подряд, что рана очень серьёзная и ужасно болит.

— Садитесь сюда, — мадам Помфри посадила его на стул и задрала штанину. Нога от лодыжки до колена была покрыта засохшей кровью. Один взмах волшебной палочки, и кровь исчезла.

— Можете мне помазать её чем-то? — Малфой небрежно посмотрел на ногу, периодически переключаясь на каштановую копну волос, сидящую на кровати.

— В принципе, — мадам Помфри оценивающе рассматривала рану, — никаких осложнений быть не должно.

Она взмахнула палочкой ещё раз, и рана немного затянулась. Женщина быстрыми шагами подошла к шкафчику и начала копаться в бесконечных баночках и склянках. Наконец, она вытащила светло-серую жидкость. Лекарство оказалось достаточно густым, легкая рука целительницы ловко намазала рану и перевязала.

— К завтрашнему дню рана полностью затянется. Я отпускаю вас к себе в комнату, если только вы обещаете не перенапрягать её, — мадам Помфри подозрительно посмотрела на парня.

— Конечно, — с искренним видом сказал Драко, опуская штанину обратно. Он встал со стула. — Спасибо.

— Завтра придёте, — строго сказала Поппи и пошла в свой кабинет.

Они остались одни. Малфой медленно подошёл ближе к Гермионе и сел на соседнюю кровать. Грейнджер упорно делала вид, что не замечает его присутствия.

— Грейнджер? — неуверенно подал голос парень.

— Я знаю, зачем ты пришёл, — сказала девушка, не повернувшись. — Снова прощаться.

— Это же ненадолго, — Драко как будто оправдывался. — Ты пока побудешь у Уизли. Ну, у этого, со шрамами на лице который, — Малфой всё никак не мог вспомнить его имя. Слишком много рыжих для запоминания. — Может ты повернёшься?

— Почему тогда мне нельзя с тобой? — девушка даже не шелохнулась.

— Потому что ты ранена. Ты же сама понимаешь…

— Нет, не понимаю, — внутри Гермионы всё кипело. В который раз они встречались, чтобы вскоре снова расстаться. Она понимала, что ведёт себя немного по-детски, но обида душила так сильно, что хотелось плакать.

Гриффиндорка опустила руки и со всей силы сжала края кровати. Она не хотела плакать, но слёзы сами подкатывались к глазам. Физическая боль давно отошла на второй план.

Слизеринец наблюдал за ней, испытывая огромное чувство вины. Если бы не он, если бы не их постоянные встречи, возможно, выбор генерала не пал бы на Гермиону. Может он нашёл бы кого-нибудь другого.

— Грейнджер?

Она не ответила. На долю секунды Драко захотелось бросить всю эту затею, забыть, отложить куда-нибудь. Только бы остаться с ней. А лучше взять её в охапку и увезти подальше от чужих глаз. Но, увы, действительность была не так радужна, как хотелось бы. Ему пора. А ей нет. И они не скоро увидятся. Если увидятся.

— Мне пора, — спокойно сказал он.

— Иди, — тихо промолвила Гермиона. Ни один мускул на её лице не шелохнулся. Повисла пауза. Малфой пытался наблюдать за её движениями, что-то через них понять. Но, как назло, она не повернулась к нему, скрывая свои эмоции до последнего. Пауза затянулась.

— Не умри до моего возвращения, мелкая, — почти шепотом сказал слизеринец и встал с кровати. Тихий, почти неслышный всхлип остановил его. Она плачет. Плачет из-за него. Сердце сжалось.

— Гермиона, пожалуйста, — почти взмолился он. Парень не мог видеть, как она плачет. Только не сейчас. Его решимость, которая горой стояла минуту назад, медленно таяла. Её горячие слёзы растопили бы что угодно.

Драко никогда не чувствовал себя героем. Он боялся слишком многого, порой завидуя решимости Гарри. Только теперь он понимал, что Поттер кидался в бой, чтобы защитить близких. Сейчас, когда под угрозой уже его любимые, Малфой тоже был готов броситься в бой. Но прежний трус частенько давал о себе знать, затуманивая все планы.

Всхлип повторился. Ещё более тихий. Драко так хотел чтобы она повернулась, но теперь боялся этого. Если посмотрит, то всё. Весь план, вся решимость, всё полетит коту под хвост.

— Ты любишь меня? — вырвалось из его губ. Для Драко это было даже большей неожиданностью, чем для неё. Он коснулся подушечками пальцев своих губ, чтобы удостовериться, что они всё ещё принадлежат ему, что это он только что ими воспользовался.

Гермиона вскочила с кровати, прижав руки к груди. Но она не спешила поворачиваться. Стояла, будто ноги её приросли к земле.

— Грейнджер, — протянул Малфой. — В таких случаях принято отвечать, — его губы окрасила горькая ухмылка.

— Вернись ко мне, — сказала Гермиона, пытаясь побороть слёзы. — Вернись ко мне живой, и тогда, я всё скажу, — слова с трудом вырывались из засохших губ, причиняя скорее душевную боль, чем физическую.

— Мне надо сейчас, Грейнджер, — гриффиндорка повернулась так резко, что Драко невольно отшатнулся. Но быстро взяв себя в руки, юноша подбежал к девушке. Слизеринец заключил свою маленькую девочку в объятия, стараясь насытиться её теплом.

— Нет! — она вырвалась из его рук. — Я ненавижу тебя, Малфой! — она кричала так громко, что горло будто разрывалось на части. Но это вряд-ли могло бы её остановить. — Иди к черту! — ещё один громкий всхлип. — А потом ко мне.

Слёзы катились по щекам, Гермиона даже не пыталась их остановить.

— Ты же знаешь, я вернусь, — Драко прижался к губам гриффиндорки. Поцелуй вышел таким нежным и невесомым, даже призрачным. Гермиона закрыла глаза.

Их маленький мир рушился. А помочь было некому.

***

— Получается, это Фил выбрал Гермиону как одну из жертв для зелья? — спросил Рон.

— Да, да, Уизли. Хватит быть таким тугим, — Блейз закатил глаза.

— Это значит, что и полукровка может быть из нашей школы, — Рон демонстративно отвернулся от Забини, обращаясь отдельно к Гарри и Невиллу.

— Кстати, да, — сказал Поттер. — Кто у нас тут из способных полукровок?

— Не знаю, — пожал плечами Блейз. — Я теперь интересуюсь не кровью, а другими прелестями девушек, — он многозначительно подмигнул.

— Может уже пойдём? — нетерпеливо сказал Малфой. — Хватит языками чесать.

— Нам надо пробраться за территорию школы. Думаю, Макгонагалл заподозрила, что мы не будем тут сидеть. Так что надо быть осторожными. Я и Рон пойдём под мантией-невидимкой. Больше людей под неё не влезет. Вы ждите тут и следите за окном. Когда я кину в окно снег, можете призвать к себе мантию с помощью манящих чар.