========== Part 1. Carry me home and never leave (but I know you will) ==========
Nbsplv — Untouched
Ощущение дома теряется бесповоротно. Оно тонет в накрахмаленных простынях в доме Барбуров, в просторной комнате Энди, разделенной на двоих, в блеске тщательно отполированных кухонных приборов из серебра высшей пробы и в блёклых красках полотен известных художников, украшающих высокие стены. Оно растворяется в горячем воздухе на юге Невады, в песках пустыни Мохаве и в давно не менявшейся воде в бассейне у дома в Лас-Вегасе. Известнейший город-курорт не привлекает, а отталкивает с первой же минуты. Длительный перелет эконом-классом лишает физических сил, а моральных нет и подавно.
Новое жилище отца встречает затхлым воздухом, пронзительным собачим лаем и полным отсутствием уюта. Светло, но холодно даже в летний зной. Тео сочувствует Попперу и прикидывает, что они теперь, по сути, в одной лодке. От одиночества только и остается, что завыть. Ощущение дома навсегда умирает в тесной съемной квартире в Нью-Йорке, каждый уголок которой напоминает о матери. Тео больше никогда туда не возвращается.
Вскоре начинается школа, в которую совершенно нет желания идти, но это единственная альтернатива пребыванию в доме отца и возможность увидеть что-то кроме приевшихся четырех стен. Больших надежд и ожиданий не наблюдается: еще один пустой год, вдоль и поперек перечеркнутый унынием. Однако совершенно неожиданно в жизнь приходит нечто грандиозное. Тео знакомится со своим будущим безумием в первый же день учебы. Они оба, не привыкшие к школьным автобусам и оттого неосознанно занимающие самые неудобные места, в буквальном смысле сталкиваются лицом к лицу. Прямо в лоб прилетает не слишком остроумная шутка: Гарри Поттер. Сколько раз это уже звучало в его адрес? Надоело считать. Тео уверенно посылает наглого мальчишку нахрен. Он нравится ему с первой минуты.
Он не умеет кататься на скейте, просто не любит солнце. Он носит с собой большой зонт для прогулок по пустыне и никогда не застегивает молнию на рюкзаке, когда его оттуда достает. Так в песках Мохаве теряется несколько тетрадей и ручек, но до того никому нет дела. Главное, чтобы тот самый зонт всегда был под рукой, не то Борис Павликовский рискует превратиться в пепел. Он много говорит и мало чего боится. Коверкает слова, смешивает языки, скалит зубы и смеется над тем, над чем другие бы плакали. Он супергерой сегодня и антигерой уже завтра. У Тео от него голова идет кругом.
— Поттер? Поппер? Вы сговорились, что ли?
— Вообще-то, меня зовут Тео. Если ты вдруг еще не слышал.
— Хмм, так не годится. Амил? Нитрат? Кусака? Или… Попчик!
Порой Борис невыносимый. Он игнорирует имя Тео с момента знакомства, дает его псу самолично выдуманные клички, устанавливает свои правила. Он провоцирует ради веселья, не умеет обижаться или злиться. Остается нечитаемым. С ним время летит с неумолимой скоростью, и Тео чувствует себя почти дома. Только с ним и ни с кем больше даже спустя годы.
— Оставайся, — предлагает Тео в один из многих вечеров, проведенных вместе, и Борис не отказывается. Они не спят до глубокой ночи, потому что как минимум одному из них слишком хочется поговорить. Словно до этого не было часов псевдофилософских размышлений на тему капитализма, глобального потепления и бог знает еще чего, что происходит с этой безнадежной планетой. Тео нравится его голос и акцент, а если пропускать мимо ушей часть ничего не значащих слов, то вообще идеально. Можно записывать аудио и ставить на повтор перед сном. Тео улыбается — сегодня, вчера и завтра.
Борис абсолютно безбашенный. Это одно из лучших его качеств.
— Nekulturny, — чужое словцо, украденное и с удовольствием заученное, бесценно в определенные моменты. Например, когда Борис чистит зубы пальцем, оставив дверь ванной открытой нараспашку. Тео заглядывает к нему из праздного любопытства, а потом начинает гоготать, за секунду до вспомнив то самое слово. Борис показывает два средних пальца в отражении зеркала и сам начинает смеяться. Он, ясное дело, не собирается возвращаться к себе домой за одной лишь зубной щеткой, а на новую из принципа не тратит деньги. Тео уже сам хочет купить ему эту несчастную щетку, но в последний момент меняет свое решение и не покупает, а крадет. Так, как его учили великие мастера своего ремесла. Борис сияет от восторга и говорит, что это самый лучший подарок на свете.
Отец и Ксандра нечасто бывают дома, а если и появляются, то в настолько неадекватном состоянии, что обычно лучше к ним не подходить. Не то чтобы так сильно хотелось. Не то чтобы правда было нужно. Заботиться о себе самостоятельно становится и привычкой, и необходимостью. Заученное наизусть правило: или ты сам, или никто вместо тебя. Тео крепко сжимает зубы, лишний раз не открывая рта. Не имеет смысла. Мамы нет, чтобы поплакаться в жилетку, никто больше не погладит по голове. Детство умерло в одном из разнесенных взрывом залов галереи.
— Моя мать перепила и выпала из окна, — признается однажды Борис, допивая вторую бутылку пива. Он улыбается самой стеклянной в мире улыбкой. Его взгляд обжигает, пока обескураженный Тео не находится с ответом.
— Ты скучаешь по ней?
Это первый и единственный раз, когда Борис позволяет задать подобный вопрос. Он может сколько угодно говорить о своем отце, но только не о матери. Тема быстро закрывается. Они снова предаются веселью, как ни в чем не бывало. А потом кто-то блюет прямо в бассейн. Кажется, уже не впервые.
С Борисом даже рутина становится сумасшедшей. Рассыпать жирные куриные крылышки, измазав белый ковер в гостиной ядовито-оранжевым соусом? Без проблем. Ползать по крыльцу дома на четвереньках, посреди ночи пытаясь найти ключи? Пожалуйста. Ключи, стоит заметить, волшебным образом обнаруживаются на трассе: по дороге до дома Борис запутался в своих ногах и, рухнув на землю, утащил с собой Тео за компанию, а потом они долго возились в пыли, поочередно укладывая друг на лопатки. Еще Тео внезапно понравилось лежать на асфальте посреди проезжей части, и Борис едва смог его оттуда утащить.
— Поттер, ты совсем сдурел?! Дебила кусок, а если бы фура в этот момент проехала? А если бы…
— Мне весело-о, — Тео заливается смехом, хохочет, как заведенный. У него на глазах выступают слёзы, и он небрежно трет веки, приподнимая очки. Он думает о том, как забавно было бы потерять ключи не на дороге, а в пустыне, и совсем немного — о фурах. Он правда о них думает, и не только в этот день, но на утро неизменно забывает.
В прихожей их встречает взволнованный Попчик (даже отец перенимает привычку так его называть), весь день неистово скучающий. С ним бы погулять, но сил снова выходить на улицу уже нет. А еще он наверняка голодный, вот только, в отличие от них, еду себе самостоятельно добыть не может. Борис принимается кормить его чипсами с рук, усевшись на корточки, словно пятилетний ребенок. Тео замирает на пороге кухни, зачарованно наблюдая за этой картиной. Грудную клетку сжимает тисками.
Порой им самим нечего есть. Они питаются шоколадными батончиками из дешевых автоматов, алкоголем и святым духом, как любит говорить Борис. Тем не менее, с его же слов, это лучше, чем всё, что было с ним в Украине. Тео не хочет знать подробности и перерывает все кухонные шкафчики, лишь бы друг убрал тонкую руку с жалобно урчащего живота и несчастное выражение — с лица. Он не называет его королем драмы. Он учится готовить чай так, как Борис любит: с тремя кубиками сахара, обжигающе горячий. Борис пьет его, читая книги на чужой кровати и щедро уступая немного места хозяину.
Порой они дерутся. Мутузятся на матрасе, на ковре, на голом полу, у бассейна или где-то в пустыне. Зависит от настроения и степени опьянения. Они никогда не задевают друг друга всерьез. Бывает, Борис кричит Тео в лицо: ischezni! Даже если это дом Декеров. Ty ne vidish? Ty menia dostal! Тео больше понимает по тону голоса и мимике. Борис не умеет злиться, но, случается, расстраивается по только ему понятным причинам. Тео стойко терпит все его выпады, потому что Борис терпит его надсадные крики и задушенный вой из-за ночных кошмаров. Борис кладет ему на грудь спящего Поппера или обнимает сам, нашептывая на ухо русские колыбельные, убаюкивая и успокаивая. Тео хочет хотя бы раз сказать спасибо, но никогда не может.
