Ищейки считали, разлом слишком стихийный и резкий, почти странный. Из Башни уже вызвали пару сильных магов, которые смогут его закрыть, они должны будут прибыть к завтрашнему вечеру.

Катхар вымотался, в теле еще ощущалась слабость, так что он просто хотел поесть и помыться. Но его отловили слуги и заявили, что отец просит на разговор. Отказывать королю не стоило, к тому же Катхар знал, что тот говорил кратко и по делу.

Они встретились в рабочем кабинете короля. Сплошь в резной мебели, каких-то документах, с огромной картой на стене. Не спрашивая разрешения, Катхар устало плюхнулся в кресло перед столом и уставился на отца, ожидая, когда тот расскажет, что ему нужно.

Его величество Эмрис Элькинар был в простом камзоле, только алая лента под горлом напоминала о его статусе. Он оторвался от бумаг и посмотрел на сына:

— Был у ищеек? Есть новости?

Катхар пожал плечами:

— Ничего такого, о чем тебе еще не доложили. Завтра прибудут маги из Башни и закроют. Ищейки до тех пор последят, проблем возникнуть не должно.

— Хорошо, — сказал король таким тоном, как будто проблемы уже возникли.

Катхар ничего не спросил, только нахмурился, ожидая продолжения. Мысленно он уже выбирал ароматное мыло для ванной.

— Я получил письмо от Алаканора, — сказал отец. — Личное письмо от Верховного мага. Он готов помочь и снять заклинание с твоей кожи. Ты сможешь быть в храме.

— Но?..

— Но я должен предоставить магам кое-какие привилегии. Несколько новых земель в их владение, меньше налоги. Или место в королевском совете.

Ну, конечно. Катхар даже не удивился, он ожидал чего-то подобного. Он только не понимал, почему отец так лоялен к магам — как будто у тех было что-то еще, чем они могли пригрозить королю или попросту его шантажировать. Катхар понятия не имел, что там могло такого быть, зато здесь и сейчас всё было более чем понятно.

— Делай то, что считаешь нужным, — тускло сказал Катхар.

Хотелось уйти как можно скорее. Может, найти Ардена, которого он с утра больше не видел. Который единственный мог напомнить, что Катхар не только инструмент в чьих-то политических играх.

— Я позвал тебя не для этого, — сказал отец. — Я хочу знать, что ты об этом думаешь.

Что Катхар мог думать? Он был зол на магов, будь на то его воля, он бы ничего им не дал, не пошел ни на какие уступки. Пусть не чувствуют себя хозяевами положения! Пусть не считают, что могут наложить что-то на Катхара, и его это тут же сломает.

Катхар видел, что отец наблюдает за хлещущим из стороны в стороны хвостом сына, но молчал. Катхар резко поднялся из кресла:

— Я не рвусь в храм. Иначе в следующий раз Совет магов потребует независимость от короны. Плевать на их требования!

В ванной, которую наполнили слуги, Катхар чуть не уснул. Злость на магов спала, оставив только усталость и глухое раздражение.

Когда он наконец-то вернулся в свою комнату, то увидел, что дверь к Ардену широко распахнута. Катхар начал одеваться в свежую одежду, когда на звук в дверях показался Арден:

— Ты ужинал?

— Неа.

— Распоряжусь, чтобы накрыли.

Когда Катхар переоделся в чистые рубаху и штаны и вытер волосы, в комнате брата как раз послышалась возня. Дождавшись, когда всё утихнет, Катхар вошел, прикрывая за собой дверь. На столе был накрыт ужин на двоих.

— Она чего-то хочет, — заявил Арден, щедро накладывая в тарелку брата маленькие ножки каких-то птичек и овощи.

— Кто?

— Талисса.

— А…

— Не могу понять, чего именно, но она как будто выясняет. Позже она придет сюда, как она сказала, хочет обсудить что-то без лишних ушей. Ты же останешься?

— Если хочешь.

— Что случилось?

Взгляд Ардена был цепким, внимательным, но Катхар только пожал плечами и взял столовые приборы:

— Ничего, давай поедим.

Катхар сам не знал, почему не сказал Ардену о магах.

Наверное, ему было стыдно. Казалось, это он виноват. Виноват собственной кожей, костями… куда там маги на самом деле вплели свои заклинания?

— Почему ты не ешь? — внезапно спросил Арден.

Катхар даже растерялся:

— Что? Почему не ем? Очень даже.

— Мало. Не только сейчас, вообще.

— Не знаю. Не придаю значения. А надо больше?

Видимо, его растерянность была написана на лице, потому что Арден улыбнулся:

— Нет, конечно. Извини, что лезу.

Катхару от этих слов стало совсем погано, он отложил приборы и, уставившись в тарелку, рассказал, что маги прислали отцу требования. Или один конкретный Верховный маг.

Он сам не знал, чего ожидал от Ардена, но только не короткого:

— Уроды!

В коротком слове, обращенном к магам, было же столько злости, сколько потом нежности в кончике хвоста, который Арден переплел с хвостом Катхара.

— У жрецов сейчас больше влияния, — вздохнул Арден. — Магам это не нравится, хотя они и так почти самостоятельны. Они давно хотели, чтобы при дворе были не только королевские маги, но и кто-то, кто стал бы прямым советником короля. Стал министром или что-то вроде того. Отец сильно против.

— Думаешь, теперь согласится?

Арден пожал плечами:

— Королю невыгодно соглашаться. Если еще и ты против, вряд ли он пойдет на уступки. Придется тебе пока не ходить в храм.

— Невелика потеря. Хотя было бы забавно посмущать твою Иладейл, одевшись одинаково.

Арден в ответ только фыркнул.

Они как раз успели закончить с ужином и даже какое-то время просто проваляться на кровати, беседуя, когда доложили о том, что пришла принцесса Талисса.

Арден пригладил волосы рукой и уселся в кресло рядом с кроватью. Катхару же было слишком лениво даже подниматься, так что он решил, раз это неофициальная встреча, пусть смущается Талисса, а не он. Катхар остался лежать поперек кровати, только перевернулся на живот и положил голову на сомкнутые руки.

На этот раз Талисса была в простом платье, только теперь его украшали позвякивающие цепочки. Волосы были плотно стянуты узлом изящными костяными гребнями.

Ее тонкие брови чуть дрогнули, приподнимаясь, когда она увидела Катхара, но принцесса ничего не сказала, присела в одно из кресел.

— Вина? — предложил Арден.

Принцесса кивнула, и он поднялся, чтобы налить. Катхар понял, что это рискует превратиться в очередную скучную встречу, поэтому заявил:

— Так к чему это всё, Талисса?

Она метнула на него испепеляющий взгляд и не ответила сразу. Дождалась бокала вина, который подал ей Арден. Сделала глоток, как показалось Катхару, весьма большой. Наконец, сказала:

— Хочу поговорить с вами начистоту. Нашей империи нужны союзники. Мой отец стар и слаб, он понимает, что скоро его власти придет конец. И хочет упрочнить мою.

— Ты — его единственная наследница, — напомнил Арден. Сам он пить не стал.

— Да. А еще у меня полно братьев и сестер, рожденных от наложниц. Думаете, их просто так не выпускают из комнат дворца? Иначе они начнут грызню за власть. Кто-то может и пойти за ними. Когда моего отца не станет… ни он, ни я не хотим, чтобы империя развалилась во внутренних войнах.

Арден кивнул, как будто и так обо всем знал. Катхар просто молчал, не желая показывать свое незнание или попросту незаинтересованность в делах Босоханской империи.

— Я единственная законная дочь моего отца, — сказала Талисса. — Я стану императрицей. Если за моим мужем будет стоять могучее государство, мне не посмеют возражать. Поэтому я прибыла сюда лично. Мне важно, каким будет мой будущий муж и его королевство. И как я понимаю, говорить об этом надо не с вашим отцом, а с вами. С вами обоими.

Талисса выглядела решительной, и Катхар только мимолетно удивился, как до этого он мог считать ее недалекой? Судя по выражению лица Ардена, он такой ошибки не делал. Его слова явно не удивили. Он задумался, как будто прикидывал вероятности.

— Вопреки слухам, я могу иметь детей, — усмехнулась Талисса. — Несколько детей. Кто-то из них в будущем может занять престол Босохана, а кто-то Экхадура. А может… может, у них будет достаточно сил, чтобы объединить оба королевства. Это будет величайшая империя за всю историю.