На обороте мелким аккуратным почерком он написал: «Анне от Тео, на память о великом счастье».

Я долго смотрела на снимок, казалось, слыша его голос, и в душе негромким эхом звучала моя грусть, как бормотание вентилятора в фотолаборатории.

Позади меня появился Сесил. Он взял меня за руку.

– Пенни говорит, пора ужинать. А потом я хочу, чтобы ты уложила меня в постель. Пожалуйста, Анна!

За деревьями что-то движется, но теперь я уже не вздрагиваю в испуге и рука моя не тянется к пистолету. Воздух чист и свеж, солнечный свет падает на молодые листья, и я вижу, что им еще предстоит выгореть и потемнеть. Они раскрылись только наполовину, поэтому каждая прожилка и острые краешки кажутся выгравированными в солнечном свете. Сейчас весна, и солнце еще недостаточно жаркое, чтобы из смолистых стволов сосен начала выделяться смола и воздух наполнился ее ароматом. Даже с тросточкой я беззвучно шагаю по мягкой земле. Кажется, будто меня нет.

За деревьями на лужайке, поросшей свежей травой, я вижу бегущего ребенка. Солнечные зайчики скачут по камням и стеклу, разбиваясь брызгами вокруг него, а он присел на корточки, играя с цветками примулы, сосновыми шишками и разноцветными камешками. Это не один из моих сыновей, но мне кажется, что его лицо мне знакомо, хотя имени его я не помню. По-моему, он почти не повзрослел, хотя я не видел его вот уже несколько лет. Неужели это его я заметил когда-то среди ветвей на дубе, прячущегося по углам в моем доме, убегающего от моих собак? Неужели это он, тот самый найденыш, который потерялся давным-давно?

Теперь я вижу, что он нашелся, потому что он подпрыгивает, смеется и бежит, протянув руки, туда, где по тропинке от конюшни приближаются две женщины. Солнечный свет слепит мне глаза, но по характерному повороту головы я узнаю в старшей женщине Люси. Ее молодая спутница идет впереди, показывая дорогу, и только спустя некоторое время я замечаю, что это не Идоя, хотя она очень похожа на мою дочь, с золотистой кожей и черными волосами. У меня возникает такое чувство, будто я наблюдаю за собственной женой и дочерью, отражающимися в стекле. Я вижу двух женщин, приходящихся друг другу близкими родственницами, не подозревающих о том, что я подсматриваю за ними. Они вполне довольны и счастливы в своем времени и на своем месте, но каким-то образом присутствуют и в моем. Старшая женщина ловит мальчугана за руку и ласково ерошит ему волосы.

Я по-прежнему смотрю на них, оставаясь невидимым. Молодая женщина наклоняется, обнимает малыша, распущенные волосы водопадом обрушиваются ей на плечи, накрывая обоих. Потом она берет его за руку. Какое-то мгновение она стоит, глядя на дом, хотя что она пытается там разглядеть, я не понимаю.

Затем они одновременно поворачиваются и уходят по тропинке, которая ведет в деревню.

Роман «Математика любви» был написан мною в качестве составной части моей диссертации на соискание ученой степени магистра философии в университете Гламоргана (графство в Великобритании, Уэльс), и я выражаю искреннюю благодарность Кристоферу Мередиту, а также всем преподавателям и студентам за помощь и поддержку.