— До этого нам всем надо по разу умереть, — ответил Мэллин очень серьезно. — Ничего, я умирал уже дважды. Что же до твоего плана, то я рад.

— Правда? — неприятно удивилась Мэренн, оглядываясь. Майлгуира несли впереди, горный проход все сужался, небеса казались очень темными, а на маслянистые стены бросали блики бело-сиреневые факелы стражи. Все же число тех, кто желал ей смерти, неожиданно увеличилось если, конечно, Мэллин не шутил.

— Конечно! Теперь в волчьем королевстве есть кто-то еще более безответственный и безалаберный, чем я! Будет, чем похвастаться перед Джаредом! — хихикнул он и сдвинул брови, пытаясь стать похожим на владыку Благих земель.

— Советник Джаред и сейчас, наверное, весь в делах… — облегченно выдохнула Мэренн. Все же, как ни странно, присутствие шалопая-принца действовало на нее успокаивающе, и его несомненная поддержка радовали и внушали надежду на лучшее.

***

У Советника был очень тяжелый день. Больше всего его томила неизвестность, неопределенность веток случившегося. Кроме того, было слишком много факторов, которые не поддавались анализу. К примеру, сам Мэллин. И неприкрытое недоверие Майлгуира к Лианне, выливавшееся в недоверие к доводам самого советника во всем, что касалось Золотой башни. Им всем приходилось нелегко последние дни бесконечных переговоров, сорванных договоренностей и очередной войной между Домами, войной определенно более жестокой и кровавой, чем все за последние столетия. Дом Степи претендовал на полное уничтожение королевского рода Камня, и был в своем праве — если, конечно, будет доказано, что Камень причастен к гибели наследника рода.

Советник, идя знакомыми коридорами к покоям Лианны, вздохнул. Неукоснительное правило кровной мести, когда-то хранившее царственных ши от гибели, теперь работало против общего блага. Ибо гибель целого рода всегда раскачивает равновесие, которое и так стоит на грани.

Джареду торопливо кивнули стражи, пропуская советника везде и всюду. Лианна дремала, подложив золотистую ладонь под щеку. Тень от длинных ресниц падала на лицо, и в свете розовых светильников королева Дома Солнца показалась Джареду слишком красивой. Ее совершенство было отточено сильным и гибким умом, состраданием и милосердием ко всем живущим, но сейчас Джаред испугался этого. Слишком тесно в этом мире красота была привязана к смерти.

Джаред встряхнул Лианну за плечо и замер, устыдившись собственной дерзости. Лианна вздрогнула, открыла сияющие золотом глаза, одним мягким движением поднялась с кресла и прижалась к губам Джареда, промолвив:

— Любимый!

И только очень знакомый кашель лорда Фордгалла привел советника в чувство.

— Что ты сделал с ней?!

— Всего лишь немного сока жизни и пару капель забвения, — оскалился лесной лорд.

Торопливый осмотр — и Джаред выдохнул спокойно. Особого вреда лесные настойки лианне не принесли: расширенные зрачки, чуть горячая и влажная кожа. Вот только смотрела солнечная королева будто сквозь советника и улыбалась чему-то своему мягко и зовуще.

— … разве не этого ты хотел, уважаемый советник? Она и не вспомнит о том, что случилось. Джаред окинул взглядом бокал, из которого отпил не глядя: зараза определенно была, он слишком задумался, забыв о том, что находится рядом с Лианной. Майлгуир прав во многом — хотя бы в том, что с солнечной королевой его советник теряет голову. не так много ши зали о чувствах советника. Мэллин, Алан — и, конечно, Фордгалл.

— Знаешь, временами кажется, что ты все позабыл. Проходил одно тысячелетие, другое, мир меняется, прошлое меркнет. Все пропадет. Этот мягкий свет ее глаз и волос, эту тоску, что испытываешь при ее уходе, — глухо донесся до советника голос лесного лорда. — Ты женишься по любви, у тебя появляются дети кажется, что былые чувства канули в прошлое. Но стоит только улыбнуться этой особое — и ты понимаешь, что все еще любишь ее. И готов ради нее н все, на любые безумства. Так ли это? такие ли чувства ты испытываешь, Джаред? Или куда более сильные? Но ты скован своей должностью.

— Что ты налил в этот бокал? — прохрипел Джаред.

— Немного. Совсем немного того, что поможет тебе забыть, кто ты. Или вспомнить. долги ведь надо отдавать, когда-то ты сам говорил мне об этом. В конце концов я понял, насколько должен быть благодарен тебе. Ведь если бы ты не отдал руку лианны Джилрою, я не получил бы деревянный престол и не стал бы вторым лицом в Светлых землях. / был бы принчем-консортом, линешным по большей час и права голоса. Теперь у меня подарочек для тебя.

Голос лорда Фордгалла всегда был его преимуществом.

Джаред попытался отстраниться от него, от лианны, смотрящего на него и не видящей, и сконцентрироваться на воспоминаниях — волю ломало, руки дрожали, сердце билось в ребра, словно птица в прутья клетки. Деревянный трон он видел много раз — переплетение то ли веток, то ли корней дуба, отполированное до блеска телами лесных лордов, оно внушало трепет и уважение. Странно, что не было красным — столько крови пролилось на него, пролилось и во многом благодаря тому, как Фордгалл из третьесортной ветки боярышника, незаконный сын старого короля, стал королем новым. Вмешиваться в политику Домов советник не имел права, ему оставалось только с горечью наблюдать, как один наследник внезапно погибает — и следом уходит в сон-жизнь старый король. Затем наследник второй очереди еще более внезапно выпивает яд, не в силах жить с подозрениями в убийстве отца. А Фордгалл, много чего пообещавший лесным кланам, получает престол.

Джаред вспоминал еще много чего, удерживая себя от жгучего желания впиться в губы обожаемой им женщины. Удерживая себя от такого падения, что содрогнулся бы весь мир ши. Фордгалл, развалившийся в кресле, наблюдал за ним с такой гаденькой улыбкой, что хотелось забыть обо всем и врезать по этой физиономии.

Ши поддался бы на искушение, ши одержимы желаниями. Джаред закрыл глаза, взывая к своей людской половине. К его ужасу, его человеческая сущность внезапно ответила, но совершенно не так, как хотелось бы Джареду. Его, можно сказать, толкали в объятия лианны и человек и ши. Дрожащей рукой Джаред потянулся к бокалу.

— Еще? — удивился Фордгалл. — Вот и чудесно, — и сам протянул Джареду напиток.

Джаред знал это стекло, и он отпустил руку. Бокал упал наземь, край раскололся, а толстое дно с острыми краями осталось лежать некрасивой звездочкой. Джаред, преодолевая телесную слабость, опустился на пол и всем весом ударил ладонью по блистающим граням стекла.

Сознание вернулось резко, словно ветер сдернул пелену тумана.

— Глупец! — прошипел Фордгалл. — Она все равно не придет в себя! Предпочитаешь, чтобы Лианна обняла кого из стражей? А, может, меня?

— Думаю, своего мужа, — поднялся с пола Джаред. — Я как раз послал за ним, и если мне не изменяет слух, он в нескольких локтях от нашей комнаты. Хотя, думаю, об этом вы знаете и так. Впустите! — ответил он на тихий стук.

— Джилрой, — тихо и отчаянно нежно позвала Лианна.

— Советник, лорд Форгдалл, — быстро кивнул головой Джилрой. Сереброволосый и голубоглазый, высокий и широкоплечий. — Рад видеть всех моих немногих друзей. Джаред, вы порезались?

Джилрой даже не сразу кинулся к жене, и советник оценил это.

— Ерунда, пустяк. Мы все никак не можем выпить с Фордгаллом.

— Простите. Лианна, что с тобой? — Джилрой дотронулся до плеча Лианны, посмотрел в глаза.

— Джилрой… — улыбнулась солнечная королева, но смотрела все еще словно не видя никого.

— Она очень устала, — торопливо произнес советник. — Думаю, вам стоит побыть с ней вдвоем. К утру все пройдет.

— Но… дело в том, что… — начал Джилрой.

— Что сражение уже идет под самым Драконьим Хребтом у Дома Камня? — невесело спросил Джаред.

— Откуда вы знаете? — оторопел Джилрой.

— Мы выступаем утром. А сейчас мы с лордом Фордгаллом покинем вас. Лианне нужны вы, именно вы, — советник расстегнул фибулу и замотал руку серебристым шарфом.

— Вы знаете, эта гостиная… — обвел ее взглядом Джилрой.