Опять же, лишь отсутствие магии не дало Джареду понять, что под Драконьим хребтом сейчас находятся две армии, готовые вот-вот напасть друг на друга по совершенно ясной причине. Убийство члена королевской семьи, единственного наследного принца! Это повод к войне, остановить которую может лишь владыка Благих Земель. И то лишь на время. Вот только путь от Укрывища до Дома Камня займет не менее недели.

Джаред еще ночью отправил гонцов во все стороны, но все это поздно, все это несвоевременно!

Задумавшись, советник понял, что неожиданно оказался вновь у своего же кабинета. На миг он подумал: ноги сами приводят его туда, где лучше всего спится и где давно уже его личная опочивальня — лучше выходило отдохнуть лишь у Алана, но злоупотреблять его гостеприимством не хотелось. Потом ясно осознал, что его тянет вновь увидеть солнечную королеву!

Мысли о ней и об Алане подсказали, как это он вновь очутился подле Лианны — не иначе, начальник замковой стражи открыл портал в Черном замке!

И вот советник уже открывает дверь, а навстречу ему шагает сияющая Лианна. Сияющая в прямом смысле — ее волосы пылают золотым огнем, а на протянутой к Джареду ладони — птица света.

— Это немыслимо, Джаред! Это не получалось очень давно, а вот сегодня!.. — сверкающие темным золотом глаза солнечной королевы устремились на него. — Возьми! Я думаю, ты лучше, чем кто бы то ни было, распорядишься этим подарком судьбы.

«Поцеловал бы ее, глядишь, и проклятие бы спало», — прошелестел голос Алана так близко, что Джаред чуть было не поверил, что мыслеслов вернулся.

Шикнул на стоящего за спиной начальника замковой стражи, захлопнул дверь и спросил Лианну:

— Вы вправду доверяете мне это чудо?

Птицы света, будучи посыльными, летали со скоростью луча солнца и передавали сведения надежнее бумаги и вернее памяти.

— Да, Джаред! — протянула ему птицу Лианна.

Желтая, облитая золотым светом голубка курлыкнула, взлетела — и опустилась на ладонь Джареда легким, невесомым перышком.

Оставалось только наговорить слова и отправить ее к владыке Светлых земель, где бы тот ни находился. И надеяться на помощь Кернунноса, раз уж древний бог решил помочь своим детям.

***

Кранхайл медленно поднялся над землей, чуть накренившись на один бок.

— Сядьте ровно, — приказал Лагун волкам, и двенадцать членов летучей команды расселись по разные борта. Антэйн, Гранья и Мэллин так и лежали на дне лодки. Лагун с прежним спокойным выражением лица проверил наличие питья и воды, вытрясая из-под скамеек бутыли с пресной водой и немногочисленную снедь.

Корабль выровнялся и поплыл в сторону от Укрывища, короной расположенного в самом начале скального массива.

— Куда мы движемся? — обратился Лагун к Майлгуиру.

— К Дому Камня.

— За искрой Мэренн?

— В самый костер, — владыка Благого Двора не стал пока вдаваться в подробности нового столкновения Домов.

Мэренн помогала Гранье устроиться поудобнее. Владыка Благого Двора смерил взглядом брата:

— Волчицы Черного замка перестали тебя привлекать? На белое потянуло? Тебе одна ночь веселья, а мне расхлебывать проблемы ладно если одно столетие! Ллвид не стал бы разбираться, а запер бы тебя на две недели!

— Владыка, он не виноват, — вступился за принца Антэйн.

— Помолчи! — оборвал его Майлгуир.

— Мой король, Мэллин ни при чем! — воскликнула Гранья.

— Прекратите уже выгораживать его! — окончательно озлился волчий король. — Всегда не он, он не виноват, это не он, всегда не он! Это его шаловливые ручки сыграли песнь поношения или оборвали очередной неудачно висевший подол! Не иначе, потому что этот подол сам хотел быть оборванным!

— А вот и нет! — оскорбилась Гранья.

— Я не сомневаюсь в твоей привлекательности, — напряженно улыбнулся Майлгуир. — Я сомневаюсь в разуме этого… остолопа!

Остолоп вел себя подозрительно тихо, не отпирался, не язвил и смотрел как-то странно.

— Да нет же! — со слезами в голосе выкрикнула Гранья. — Я назвала своим волком его! — ткнула она в сторону смущенного Антэйна.

— Его? — удивился Майлгуир.

— Его?! — повторил Лагун безо всякой приязни. — Гранья, как ты могла? Отец…

— Ну что отец? — подбоченилась Гранья. — Что отец? Всегда сдувал пылинки и держал подальше от всего?! Чего ты улыбаешься?! — обернулась она к Антэйну. — Это был всего лишь Лугнасад! Только один Лугнасад — и ничего более!

— Гранья! — оскорбленно произнесли Лагун и Антэйн одновременно.

Дочь старейшины отвернулась от всех на край лодки, а Мэренн присела рядом. Трогала за плечо, а та дергала им, а потом обернулась к Мэренн и прижалась к ее груди.

Майлгуир отошел к брату.

— Только не говори, что они сами, — тихо произнес он.

— Не сами, — шмыгнул носом брат. — Понимаешь, два разбитых сердца!

— И один Лугнасад, — договорил Майлгуир, совершенно перестав злиться. — Добро. Гранья выглядит очень здоровой, а Антэйн — очень счастливым.

— Извинения приняты, — фыркнул Мэллин. — Да что ты меня утешаешь, лучше Мэренн…

— Мэренн, — тихо позвал король, не желая отрываться от плеча брата.

Она подошла по шаткой палубе, взглянула настороженно и печально. Майлгуир протянул руку:

— Присядь со мной.

Высоты не чувствовалось, словно они все еще плыли по воде. Майлгуир обнимал жену и брата и, пожалуй, очень давно не ощущал себя таким счастливым.

Лагун подошел, передал флягу с водой и хлеб с окороком. Негромко сказал, что еды хватит на день-два.

— Больше и не понадобится, — ответил Майлгуир.

Антэйн искоса поглядывал на Гранью, та гордо отворачивалась в другую сторону.

Несколько раз налетал плотный туман, судя по всему, дул ветер, но кранхайл шел ровно, не вычерпывая магическую силу Майлгуира, а словно сам по себе, направленный его повелением: как можно скорее добраться до Дома Камня.

— На самом деле, я думаю, волки должны держаться поближе друг к другу, — Мэллин сидел на носу их суденышка и тихонько перебирал струны, не менее тихо обмениваясь мнениями с Мэренн.

Жену Мидир узнал бы хоть в плаще, хоть в накидке, хоть в полном боевом доспехе, хоть завернутой в шкуру — как сейчас, спасаясь от холода ночной воды.

— Как будто бы мы не держимся, — жена улыбнулась, но тут же посерьезнела. — Я тоже думаю, браки внутри Дома самые прочные и удачные. Волкам нужно быть с волками, лесовикам искать свою пару среди лесовиков, степные и так держатся наособицу. К тому же многие из нашего края не одобряют столичные нравы по принятию в наш Дом тех, кто родился не в нем.

Мэллин переложил ногу на ногу и опять затренькал, посмеиваясь.

— Нет, моя королева, ты меня немножко не поняла, — наморщился еще наверняка, пытаясь не смеяться. — Я считаю, и среди других есть волки, даже среди людей, нам стоит предоставлять им убежище. Волк это же не только название, так ведь, моя юная королева? Волк — это душа.

— Душа, это земное название, мой юный принц, — Мэренн обиделась и вернула любезность. — А в людях не может гореть искра предвечного пламени, как тут ни старайся. Потому что люди — не мы, и уж тем более не волки.

Сказала она это все серьезно, без намека на улыбку, но Мэллин все равно рассмеялся. Как подозревал Майлгуир, потому, что его назвали «юным».

— «Душа», «искра», моя прекрасная королева, не видится ли тебе разница этих слов исчезающе малой? — опять затренькал что-то, веселее. — Я мог бы поведать тебе давнюю-давнюю быль о том, как человек смог стать драконом, хочешь? Песня, правда, долгая, но уверен, сэр Корган сумеет пленить твое внимание достаточно, чтобы ты не уснула!

— Драконом, Мэллин, не волком, — Мэренн очаровательно задрала носик. — Волком стать труднее, если вообще возможно!

— Ты только что усомнилась в существовании всего нашего Дома или мне показалось? — поймать брата на словах всегда было трудно.

— Нет! То есть, совсем нет! Мы же не становимся волками, мы ими уже рождаемся! — горячность молодости выдавала Мэренн с головой.