— Это последний барьер. Сейчас мне нужно будет ваше участие.
А вот голос оказался знакомый, Люциусов, и его звук мгновенно разбил иллюзию. Путеводный белый плащ исчез, пустота вокруг обернулась полной кошмаров тьмой, вынужденная слепота добавила ужаса происходящему. Гарри вскрикнул, споткнулся на ровном месте и чуть не упал, но его подхватили поперек груди и прижали спиной к кому-то очень надежному. И укутали белым и мешающим дышать — то ли полой плаща, то ли саваном.
— Еще немного, Гарри. Вашу руку. Не так сильно, мне нужна свобода движений.
Гарри смутно понимал, что от него требуется. С трудом позволил отцепить свою правую руку от опоры и положить на чужое запястье. Потом это запястье начало двигаться, и было довольно трудно позволить ему это, двигая рукой с ним в унисон. Всем остальным телом Гарри отчаянно вжимался в человека за своей спиной, и испытывал при этом разрывающие противоречивые эмоции — отторжение и тягу, желание полностью подчиниться и немедленно отпрянуть одновременно. И каким-то совсем отдаленным краем сознания всё еще ухитрялся контролировать поток отдаваемой магии.
А потом был короткий сильный толчок в спину, и все кончилось разом. Гарри рухнул коленями на не слишком твердое и рванул с головы повязку.
Они находились в небольшом помещении с земляными стенами и полом. В стенах были ниши, каждая из которых светилась перламутровым светом защитного кокона, сквозь который лишь смутно угадывалось содержимое. Люциус стоял, прислонившись плечом к стене, и невозмутимо растирал запястье.
— Мы дошли, мистер Поттер, хотя это и оказалось сложнее, чем я предполагал.
Гарри поднялся на ноги, стараясь унять дыхание. И понял, что отчаянно, до слез краснеет, то ли от стыда, то ли от ярости. Все пережитое никуда не делось из памяти, и от мысли о том, как славно, как сладко это было — следовать, хотелось взреветь и в кровь размолотить холеную рожу чертова лорда. Наверняка все это было крупными буквами написано на его лице, но Люциус предпочел не обращать на это внимания.
— Что ж, зато мы убедились, что моя защита более чем хороша. Честно говоря, я предполагал, что вы просто проигнорируете ее, как многие другие препятствия. Но раз даже вы, и даже в моем присутствии, перенесли наше путешествие настолько тяжело, значит любой другой волшебник будет гарантированно остановлен. Сейчас, я полагаю, никаких лишних ощущений и мыслей нет?
— Что считать лишними? Вопрос вот есть! — Гарри рывком поднялся на ноги и сделал шаг к Малфою. — Вам понравилось, Люциус? Это ведь та самая власть, да? Вам было приятно, когда я?…
Он не стал договаривать, не зная, как обозначить свой позор, не сорвавшись в еще более стыдную истерику.
— С поправкой на то, что для создания у вас необходимого настроя мне пришлось затратить куда больше сил, чем у меня есть? Тогда да, это было приятно. Мистер Поттер, первооснова магии — искреннее желание, а первооснова желания — это страсти, эмоции. Умение пользоваться ими для достижения поставленных целей — одно из главных умений волшебника. Для Круцио требуется желание причинить боль, для Патронуса — самые светлые чувства, для того, чтобы провести вас сквозь мою защиту — желание повелевать и вести за собой.
— Почему вы не сказали, что так будет?
— Потому что надеялся, что вы преодолеете мои барьеры, не заметив их, как это частенько с вами случается. С некоторой моей помощью, возможно. Я с первого шага вел вас за собой, но, увы, этого оказалось недостаточно. Потребовалось и ваше желание быть ведомым.
— И всё же вы могли предупредить!
— И вы бы согласились?
Гарри мрачно умолк. Люциус понимающе кивнул и обвел хранилище задумчивым взглядом. Потом указал палочкой на одну из ниш и произнес формулу развеивания. На месте кокона остался небольшой плотный пакет, сплетенный из чего-то вроде сушеных листьев. Люциус подошел и взял его. Аккуратно потряс, заставив вывалиться наружу серую цепочку крупного плетения, и уже за нее вытащил ромбовидный медальон, украшенный шипами и полумесяцами. Продемонстрировал его Гарри, затем снова убрал в чехол и буднично предложил:
— Возвращаемся? Или хотите осмотреться в средоточии темных артефактов?
— Всё равно! — Гарри уже заметно успокоился, но произошедшее с ним, вернее между ним и Люциусом, все еще волновало его сильнее, чем какие-то там артефакты. — Вы сказали, это как Драко провел нас к Гринграссам, но тогда ничего подобного не было. Никаких белых плащей! — на последних словах он запнулся и снова покраснел, как будто произнес нечто непристойное.
— Разумеется. Это все равно что сравнивать бег резвящегося ребёнка и, например, мою попытку бежать от опасности, — Малфой со вздохом показал на свою трость. — Одно — естественный порыв, другое — тяжкий труд, требующий дополнительной опоры. Так что, мы отправимся домой, или вы желаете убить меня именно здесь, чтобы никто никогда не нашел труп?
Хмуро оглядевшись, Гарри пришел к выводу, что оставаться в тайнике действительно незачем. Разве что назло Малфою разнести парочку ниш вместе с содержимым.
— Возвращаемся.
— Тогда аппарируйте нас в мэнор, будьте любезны. Я сейчас не рискну перемещаться самостоятельно.
Гарри вздохнул и взял его под локоть. Вот как не крути, но Люциус командует, а он — выполняет! Да еще обыденное прикосновение отозвалось внутри отголосками эмоций — будто памятью о чем-то отвратительном и желанном одновременно. Впрочем, это были именно отголоски, и Гарри постарался от них отмахнуться. Но на будущее — учесть и впредь избегать… Додумать мысль он не успел, сосредоточившись на аппарации.
Оказавшись на территории Малфой-мэнора, Люциус тут же вызвал домовика и велел переместить их в артефакторную. Гарри ожидал увидеть что-то вроде сокровищницы или мастерской, но оказался в пустой комнате с длинным столом-верстаком посередине. На этот стол Люциус бесцеремонно вытряхнул манок драконов и, жестом подозвав Гарри ближе, начал инструктаж:
— Как я уже говорил, все выступающие части медальона очень острые и зачарованы так, чтобы нанесенные ими раны не закрывались естественным образом. Впрочем, заклинания типа Вулнера Санентур с этим вполне справляются. Однако рисковать всё же не стоит, поэтому настоятельно рекомендую брать медальон только за цепочку, либо сквозь защитный кожух. Открывается он вот таким движением, — Люциус показал, как надавить пальцами в основания двух шипов по углам ромба. С легким щелчком медальон открылся, показывая рисунок вписанных друг в друга рун. — Вот это рабочее положение. В закрытом виде призывная сила рун слабее в несколько раз. Для ношения используется защитный кожух, вот таким образом.
Одна из сторон чехла открывалась по всей длине, а в противоположной оказалось небольшое отверстие со своеобразным люверсом, плетенным из того же материала. Люциус продел цепочку в отверстие и уже за нее втянул медальон в чехол.
— Кожух сплетен из Nymphaea Alba Magis, более известной у нас под славянским названием Odolen trava. Это на случай, если вам понадобятся дополнительные слои защиты, Драко наверняка знает, где ее можно заказать. Традиционная для защитного снаряжения драконья кожа по очевидным причинам будет в данном случае абсолютно бесполезна. Вопросы?
— Вроде всё ясно.
— Хорошо.
Люциус снова вытряхнул манок из чехла, после чего достал палочку и Секо немного порезал себе палец. Дал единственной капле крови упасть на закрытый медальон и сразу же залечил ранку.
— Передаю этот артефакт в пользование Гарри Джеймсу Поттеру с правом добровольной дальнейшей передачи третьим лицам. Sanctimonia vincet semper. Не то чтобы это было абсолютно необходимо, но так он будет работать надежнее. Прошу вас, мистер Поттер.
И окончательно убрав колючую штуку в чехол, Люциус протянул его Гарри.
— То есть манок — артефакт вашего Рода? — фамильный девиз Гарри узнал, спасибо многочисленным художественным выступлениям Драко.
— Да. Возможно, в руках моего сына он будет чуть эффективнее, чем у других. Но я буду очень признателен, если это не станет поводом заставлять Драко единолично с ним работать. Мне всё еще дорог мой Наследник, а эта вещь всё еще опасна.
