Ситар так и не смог уснуть. В голове все время всплывали воспоминания о прошлом «посещении» этого замка, побеге и юном герое, спасшем его из плена и заплатившим за это жизнью. Правду говорят: утро вечера мудренее! Размышления обо всем произошедшем на ярмарке дали Ситару еще одну ниточку к поискам — кузнец Ал! Кто-то же ковал те решетки, да и его имя, созданное из ветвей шиповника… Все это никак не могло быть простым совпадением.
— Жаль, что я вчера об этом не подумал, — бормотал Ситар, одеваясь утром, пока Гириш и Нилам, зевая, умывались, что-то обсуждая вполголоса.
Лорд эр Сиб выслушал вопрос о чудо-кузнеце со странным именем и отрицательно покачал головой:
— У меня такого мастера нет. Ал… Нет, не знаю. Скорее всего, речь идет о мастере, живущем в верхней долине, что находится на границе моей земли с эр Бабар. Торговцы именно там чаще всего покупают товары. Но точно не скажу, никогда не интересовался этим вопросом. Можете задержаться на пару дней и дождаться возвращения торговцев с ярмарки, они точнее ответят на ваши вопросы.
Услыхав о возможном ожидании, Гириш чуть не взвыл, однако Ситар сразу же отказался от этой идеи, чем вызвал вздох облегчения у обоих иша.
— Мы съездим в ту долину, и если не разузнаем там ничего, вернемся через несколько дней.
На том и порешили. Сразу же после завтрака путешественники пустились в обратный путь.
— Я же говорил, нужно было сразу ехать в верхнюю долину, — ворчал Гириш, торопя коня, Нилам согласно кивал, а Ситар только хмурился, тревожно вглядываясь в скалы над тропой. Ему все казалось, что за ним кто-то следит, но кроме птиц высоко в небе, никого так и не заметил.
***
Долина не особо впечатлила Ситара: зеленая и не особо большая, вытянутая и причудливо изогнутая, словно змея, уснувшая между скалистых зубцов, с небольшой деревенькой у дальнего края, у самого водопада. Когда они спустились в саму долину, он ничего примечательного не увидал, разве что раскидистые кусты с зеленеющими ягодами, что росли в долине повсюду, да небольшое стадо пушистых коз, с любопытством разглядывающих путешественников.
Коз пас мальчишка лет десяти. Когда всадники поравнялись с ним, малец как раз отгонял особо ретивую козу от кустарника, не давая объедать листья, бормоча:
— Зараза, и чего тебя тянет на колючки? Ни одна другая коза терновник не объедает, только ты.
— Эй, малый, — обратился к нему Гириш, — ты не подскажешь, как нам найти оружейника Ракеша?
— А? — мальчишка оглянулся, шмыгнул носом и метко пнул козу, заставляя её все же отойти от вожделенного куста. — Так это… За водопадом он живет. Чтобы, значится, шуму в деревне меньше было, они же там, случается, и по ночам работают.
— А кузнеца Ала знаешь? — тут же влез Ситар, придерживая любопытного щенка, так и норовившего выбраться из дорожной корзины.
— Хромого, что ли? Его все у нас знают. Он же приемыш Ракеша. Безродный. Канти на него даже и не смотрят, только Инду за ним все бегает, а тот от него, — мальчишка рассмеялся, явно вспоминая что-то забавное из жизни этих двоих. — Только их никого дома нету. Как с ярмарки приехали, так сразу в нижнюю долину и ушли. Там шахты. Металл и каменья все там берут. Ракеш, правда, на ярмарке не был, но с ними тоже ушел.
— Да что же нам так не везет, — поморщился Гириш, а Нилам спросил:
— А когда они вернутся, и где можно их подождать? Или лучше самим в эту нижнюю долину отправиться? Далеко это?
— Было бы недалеко, если бы крылья были — спустились вниз по реке и все — а так в обход по горам надо, да все больше тропами, а не по хорошей дороге, вот весь световой день и уходит. А вернутся… — мальчишка почесал затылок, — Дня три как ушли, день туда, день обратно, да еще день-два там, — он загнул четыре пальца, считая, — Выходит, как не сегодня, так завтра должны быть дома. А гостиного двора у нас нет, гости-то редко бывают. Разве что торговцы, так они особо не задерживаются.
— Мы и на свежем воздухе переночевать можем, — махнул рукой Гириш, — все с собой имеется, разве что из продуктов надо кое-что прикупить.
— Так это в любой дом постучитесь, — отзеркалил движение рукой мальчишка. — А на постой можете у водопада встать, там место хорошее. Немного орешника по краю растет и кизила, терна колючего нет, и травки лошадям хватит. А верхом до кузни все равно не доберетесь, там мостик через водопад такой, только человеку пройти.
— Спасибо, парень, — Гириш в благодарность бросил мальчишке серебряную монетку и тронул коня, увлекая отряд в сторону поселения, а парнишка, поймав её, тут же устремился к вредной козе, успевшей облюбовать новый колючий куст.
========== Глава 4 ==========
Мост действительно на всадника рассчитан не был. Подвесной, шаткий, из дощечек и крепких канатов собранный, Ситару этот мост совершенно не внушал доверия, но ради Камала он согласен был по раскаленным углям пройтись, не то что по мосту. Пока пятеро воинов готовили место для ночлега, разжигая огонь, расстилая одеяла и одновременно охраняя Ситара, остальные разбрелись по деревне в поисках припасов — мало ли сколько придется тут задержаться, а Гириш с Нилмом шустро перебрались на другой берег по мостику над водопадом, чтобы убедиться — хозяев действительно не было дома.
Собственно построек на той стороне было несколько: два жилых дома, один из них совсем маленький, всего в одну комнату, кузня, небольшой сарай, в котором хранились заготовки для будущих работ кузнеца, и что-то вроде открытой кухни, состоящей из печки под навесом, рядом располагался простой, грубо сколоченный стол и пара лавок к нему. Ситар разглядывал постройки, стоя у мостика, тогда как Гириш и Нилам успели заглянуть во все двери, благо здесь никто и не думал их запирать. Когда все на виду, да и жителей не больше трех десятков наберется, кто же воровать полезет?
Водопад хоть и был небольшим, но шумел знатно, срываясь со скалы в расщелину и устремляясь дальше, так что услышать отчет с противоположного берега было нереально, пришлось Ситару дожидаться возвращения иша, морщась от изредка долетающих до него брызг.
Любопытные Нилам и Гириш вскоре вернулись, поделившись впечатлениями от жилья кузнечных дел мастеров, тут и воины начали возвращаться. Кроме молока, овощей и мяса к ужину, и выпечка свежая нашлась, и информация.
Инду — сын Ракеша — действительно отверг всех иша деревни, желая выбрать в спутники приемыша Ала, но тот упорно отказывался, называя себя в лучшем случае братом Инду, а во время течки влюбленного в него канти вообще исчезал в горах, отчего тот бесился неимоверно.
Сам Ал появился в поселке пятнадцать лет назад. Ракеш его нашел в нижней долине, там, где горная река немного успокаивалась, смиряя свой нрав. Молодой иша был искалечен, так что старый мастер с трудом его выходил, отвоевав у смерти, а потом взял в ученики, поскольку собственный сын был мал, да и кузнец-канти, тем более оружейник-канти, звучало слишком непривычно.
Целители, которых приводил в дом Ракеш, чтобы те подлечили израненного найденыша, как один утверждали, что ходить тот не будет, настолько были искалечены его ноги, но упрямый иша уже через два года начал ходить, хоть и заметно хромал.
Кроме ран телесных была у Ала и другая беда — несколько лет он ничего о себе не знал, даже имени не помнил, так что все называли его Кумар (мальчик). Лишь потом, четыре года спустя, повстречался им в горах пастух, перегоняющий с помощью собак стадо на другое пастбище. Юный иша тогда замер, глядя на собак, а потом закричал, схватился за голову и упал, потеряв сознание. Когда же очнулся, сказал, что зовут его Ал, но больше ничего о себе не рассказывал.
И до сих пор никто не знает, кто он и откуда, и киил он упорно носит простой, серый, как отщепенец, изгнанный из рода, хотя ребенка никак из рода изгнать не могли. Три года назад у Ала появилась собака — кто-то из пастухов отдал — ходила она за своим хромым хозяином словно тень, так её Тенью и прозвали.
Ситар едва сдерживался, слушая об Але. Пятнадцать лет. Пятнадцать! И собаки. Конечно же его Камал вспомнил собак. И его вспомнил. Не мог не вспомнить! И щенка подарил. Это он. Он!
