Да еще Бауэрс последнее время стал странно себя вести. Редкий раз они могли заглянуть вместе с коллегами в кабак пропустить пару кружек пива, Роб вообще не любил пить. Он достигал эйфории и расслабления другими способами. С коллегами он общался и почти никогда не отказывался сходить отдохнуть, чтобы не показаться им мизантропом каким он на самом деле был. Общение с людьми вызывало у него раздражение и отвращение, а порой и гнев. Но он умел держать себя в руках.

Оскар Бауэрс — признаться, когда этот тип стал его напарником, Роб был немного рад. Такие люди, как правило, не лезут в чужие дела, не достают идиотскими вопросами о том, как прошел твой день, не интересуются родственниками, не говорят о погоде, иными словами, им глубоко насрать, что ты там делаешь за пределами работы у себя дома. Ведь обычно сами не без греха.

Их союз можно было назвать идеальными рабочими отношениями. Они быстро привыкли друг другу и даже если Бауэрс и грозился набить морду Робу за глупые шутки, Грей знал, что тот этого не сделает.

И что он имеет теперь?

— Чем ты обычно занимаешься дома, Грей? — спросил Бауэрс, когда они ехали вместе, осматривая территорию.

— Дрочу — ем — сплю, — ответил Роб. — Потом по новой.

Бесило. А точнее, что-то было не так. Опасность? Оскар его подозревал? На каких основаниях? Роберт становился жутким параноиком, когда что-то внезапно менялось. И всегда рассматривал только худшее из предположений. Не будь он таким, давно бы уже попался.

Он видел, что Оскар хочет, как бы это…ненавязчиво сдружиться с ним? Зачем? Они же и так неплохо общались. Так или иначе, Роберт решил этот спектакль поддержать и посмотреть к чему это приведет.

— Как относишься к рыбалке? — после недолгого молчания, вновь спросил Бауэрс.

— Предпочитаю охоту, — как-то странно, как показалось Бутчу, улыбнулся Грей.

Бауэрс и подумать не мог, что будет так непросто. Казалось бы, вопрос—ответ, чего сложного? Но атмосфера была слегка напряжённой. Оскар, конечно, неудобства не показывал, а старался продолжать непринуждённый разговор, хотя за пару дней этот цирк ему тоже стал надоедать.

— Все хотел спросить, как ты обустроил внутри тот дом. Я честно сказать охренел, когда узнал, что какой-то безумец выкупил эту развалюху. Но черт, пару месяцев и ты обновил его до неузнаваемости.

— Люблю работать руками.

— Это я понял, — прыснул Оскар. — С той цыпочкой все-таки разбежались?

Грей вопросительно поднял бровь.

— Ну с той, из-за которой ты просил прикрыть твою задницу на работе пару месяцев назад.

— А, да.

— И что, сейчас совсем никого?

— Бауэрс, я знаю, как ты относишься к моим шуткам, особенно если они с гейским подтекстом, но бога ради, ты так и нарываешься.

— Пошел в… — У Грея расползлась улыбка до ушей. — Так, завались, едем молча.

В тишине они тихо проехали пару кварталов. Несмотря на то, что уже была середина осени, денек сегодня выдался солнечным. Они остановились, пропуская пешеходов, и Грей заметил группу детей в сквере, совсем недалеко от того места, где он похитил Билли.

— Опять эта кучка засранцев, уже в полном составе, — проворчал Грей.

— Мой сын сказал, что эта мелкая банда зовет себя — неудачники, — заржал Бауэрс, — девчонка и пять пацанов, необычно, да.

— А что такого? Зад у нее ничего.

— Тебе нравятся маленькие девочки, Грей? Любишь малолеток?

— Не придирайся к словам, Бауэрс.

Бутч снова мельком глянул на группу ребятни. Наверняка же не послушали его, и будут лезть туда куда не стоит. Это ведь так свойственно детям. Именно поэтому Бауэрс и не хотел отступать, он должен удостовериться.

— Чисто из интереса, нахера ты пошел в полицию, Грей?

— Копы всех прессуют. Я рос в маленьком городке, похожем на Дерри и многое повидал.

— И ты решил вытравить подлецов изнутри?

— Нееет, решил присоединиться.

— Аха, я знал, что ты тот еще ублюдок.

Они тронулись с места, миновав аптеку и Оскар, терзаемый любопытством, все же решил поинтересоваться.

— Было хоть какое-то продвижение в деле Денбро?

— Нет, боюсь с концами, — вздохнул Грей. — Забей предки тревогу сразу, то шанс был бы, а так, пустая трата времени. Кстати, что там с должностью шерифа? Денбро реально убрали? — быстро перевел тему Грей.

— Да. Подготавливает все для приемника. На самом деле, думаю, он и сам уже не хотел находиться в участке. Не удивлюсь, если в скором времени вся семья переедет. — Оскар глянул на Грея, тот сидел с непроницаемым лицом, в котором не удавалось прочесть не единой эмоции. — И все-таки, кое-что мне не дает покоя.

— Что же? — спросил Роб.

— Тело Уильяма Денбро до сих пор не найдено.

Роб только неопределенно пожал плечами, не выражая ни переживаний, ни заинтересованности. Оскар понял, что тут бесполезно что-то спрашивать, если Робу что-то и известно на словах он не расколется. Поэтому он решил снова перевести разговор на более легкие темы.

— Так и все к тому же. Че бабы то у тебя нет, Грей? Может у тебя есть какие извращенские замашки?

— А почему ее нет у тебя?

— У меня сын.

— И ты еще спрашиваешь есть ли у меня извращенские замашки, — заржал Грей, и наконец получил по роже. Но смеяться от этого не перестал.

***

Был поздний вечер, когда Грей возвращался домой, в предвкушение хорошего вечера сегодня.

Роб вышел из машины. Еще подъезжая он заметил одинокую фигуру, стоящую недалеко от своего дома. Взяв пакет с «колбасой мороженого» — для Билли, он перешел дорогу, сразу узнавая любопытного очкарика.

— Ты не понимаешь слов частная территория? — спросил Роберт, подойдя к нему.

— Я не на вашей территории, а на общественной улице, а я член общества.

— Почему пялишься на мой дом?

— А че нельзя?

У Роберта задергался глаз. Он потер его, успокаиваясь, Думая насколько больно будет голове если она встретится с «колбасой» килограммового мороженого. Пустую кудрявую кочерыжку уберег от этого только тот факт, что лакомство предназначалось Билли.

— Как же ты меня бесишь, — прошипел Роб, и Ричи вздрогнул, испугавшись.

— Ты вообще-то представитель закона и не должен так говорить.

— Вот именно, я представитель закона, а кто собственно ты? — Грей начал наступать, отчего Ричи, попятившись едва не упал вместе со своим велосипедом. — Жалкий не затыкающийся неудачник, которого не понимают и не слышат собственные родители и друзья.

У Ричи перехватило дыхание. Он хотел ответить, но ему не дали. Роберт положил тяжелую ладонь ему на плечо, не сильно, но ощутимо сжав.

— Знаешь, что я еще думаю, — мужчина наклонился, приблизившись к его уху, переходя на шепот. — Твое сталкерство — это лишь повод привлечь хоть чье-то внимание.

У Ричи задрожали губы и затряслись руки от негодования и гнева. Он шмыгнул носом и сбросил с плеча руку мужчины.

— А теперь, подбирай свои сопли и вали домой рыдать в подушку. В одиночестве. — Роберт противно рассмеялся и, развернувшись, направился домой.

***

Кровать ритмично покачивалась и скрипела от каждого толчка. Мальчик терпел, сжимая простынь в кулаках, глухо поскуливал, кусал губы, едва не плача, но подчинялся беспрекословно. Его слабость и покорность возбуждали Роберта ничуть не меньше, чем прежнее сопротивление.

Роб скользил ладонями по его бедрам, иногда забываясь в экстазе и сжимая их до синяков. Периодически мужчина замедлялся, скользя внутри нарочито медленно. Билл ненавидел подобное. Так процесс затягивался надолго.

Мальчишка громко вскрикнул, когда Роберт схватил его за волосы, заставив выгнуться. Мужчина с наслаждением вылизывал его шею и покусывал ушко, медленно выскальзывая и вгоняя себя резко и глубоко обратно. Билли тяжело дышал, почти задыхался, от того как тяжелое горячее тело полностью вжало его в постель.

— Моя сладкая конфетка, — неразборчиво бормотал Роберт, раз за разом вгрызаясь в шею мальчика. — Если б ты знал, какой ты тесный… какой желанный…