Лёжа в кресле, свесив ноги с его подлокотника, Мэ Ри допивала из горла остатки соджу (рядом валялась бутылка с вином и ещё чем-то более термоядерным… виски, кажется), а напротив неё, на полу, прислонившись спиной к боковой стенке кровати, сидел тоже далеко не трезвый Энма с покрасневшим лицом и такой же пустой бутылкой в руке.

- … Понимаешь? Я такая неудачница! - расстроенно воскликнула девушка, случайно выронив из рук опустевшую бутыль (благо на полу был расстелен ковёр, иначе фонтана стеклянных брызг им было не избежать). – Представь только: собственный муж отказался со мной спать!

- Это не дело, - в полубессознательном состоянии согласно загудел Козато.

- Я что, настолько непривлекательная? Раз уж мне даже муж дал от ворот поворот? – в голосе была слышна смертельная обида.

- Никого не слушай. Ты красавица, Мэри, - еле разлепив веки, босс Шимон окинул девушку мутным взглядом. – А Тсуна-кун просто благородный – не может пользоваться, когда видит, что не по своей воле. Надо было соблазнять.

- Да какой там? – вяло отмахнулась Савада. – Напрямую ему сказала: переспи со мной.

- А он?

- А он такой говорит: давай не будем об этом, ты не понимаешь, что говоришь, - она обиженно фыркнула. – Действительно, куда уж мне, продавцу из бутика, до великого и несравненного мужа-мафиози?

Дверь с громким хлопком закрылась, оповестив обитателей комнаты о том, что хозяин вернулся домой и, после увиденной сцены, жаждет убийства нерадивых сплетников.

- … А вот и он. Вечер добрый, синьор! – девушка отсалютовала взятым с тумбочки бокалом, в котором всё ещё плескались остатки вина. – У нас тут, как видишь, хорошее время… времяпрепро… пф-ф-ф!… Времяпрепровождение.

- Да, я заметил, - носком ботинка пнув бутылку из-под красного вина, произнёс Тсунаёши.

- Нехорошо это – жену свою не удовлетворять, Тсуна-кун, - заплетающимся языком пробубнил Энма, пытаясь подняться на ноги. – Так и до измен недалеко. А Мэри у тебя хорошая. Не заслуживает.

Конечно хорошая. Конечно не заслуживает. Взял бы иначе Дечимо её в жены, если бы она была какой-то чёрствой, меркантильной сукой?

Савада скривил губы и, испустив страдальческий выдох, перекинул руку друга через своё плечо, помогая ему встать и укладывая на кровать.

Тогда-то Тсунаёши и заметил, что на губах Козато виднелись розоватые, не до конца стёршиеся пятна, подозрительно похожие на губную помаду, которую Мэри так старательно стирала с губ тыльной стороной ладони.

- Проспись-ка. Завтра с тобой поболтаем, - обманчиво спокойно сказал молодой Вонгола, направляясь к жене. – А ты – идёшь со мной.

- Да не вопрос!

Однако не тут-то было. Как выяснилось спустя мгновение, в состоянии алкогольного опьянения Мэ Ри не способна была даже нормально стоять на ногах.

Пошатнувшись, девушка оперлась левой рукой на подлокотник кресла и показала мужу указательный палец на правой, призывая его этим жестом к секундному ожиданию.

Окончательно слетев с катушек от захлестнувшего ощущения бессильной ярости, Тсуна резко дёрнулся вперёд, пальцами крепко обхватил запястье девушки и потянул на себя, взваливая на плечо, как мешок с картошкой.

Громко взвизгнув, Мэри уткнулась носом куда-то в район его поясницы и замахала ногами в воздухе.

- Омо! Обалдеть! – весело крикнула она и звонко расхохоталась. – Дечимо, делай так почаще!

Оставив заботу об Энме вовремя подоспевшему Николасу, Савада миновал ошалевшего Гокудеру, уже спешившего к драгоценному боссу на помощь, и ринулся в комнату, приняв гениальное решение, из-за которого они с Мэ Ри, собственно, и оказались в ванной комнате.

- Мыть меня будешь? – усмехнулась Мэри.

Когда Дечимо скривился и со всей силы долбанул по смесителю, из душа хлынул поток ледяной воды, от которого девушка вскинулась и, что есть мочи, завопила:

- С катушек слетел, да?!

- По-итальянски, прошу, - саркастично и нарочито-медленно произнёс Тсуна, крепко держа супругу так, чтобы она никуда не сбежала из-под отрезвляющего душа.

- Отпусти меня немедленно!

Дальше пошла череда, скорее всего, нецензурных восклицаний в адрес Савады, которые были успешно проигнорированы, ввиду его незнания корейского языка.

- Ты всё ещё хочешь со мной переспать? – когда эта прекрасная череда восхвалений неотразимой персоны Дечимо закончилась, на полном серьёзе спросил он.

- Что? – попытавшись извернуться, чтобы уйти от ледяных потоков, вскрикнула Мэ Ри. - Ты думаешь это сейчас важно? Ты совсем дурак?

Она почти протрезвела – это виднелось в проясняющемся взгляде, в словах, в интонации и даже в движениях.

- Да или нет? – настойчиво повторил Тсуна.

- «Или»! Такой ответ тебя устроит?

- Хон Мэ Ри!

Всё же высвободив одну руку, девушка замахнулась на него, но вместо того, чтобы ударить, в последний момент передумала и, со всей имеющейся у пьяного организма силы, схватила за шею.

- Что, если «да»? – яростно зашипела она. - Что? Ты сразу кинешься искать по всему поместью вино, свечи, фрукты и презервативы? Чтобы всё было «по-человечески»? Да? Так вот – мне это не нужно!

- Тогда чего ты хочешь?

Он поставил ладони на заднюю стенку душевой кабины, по бокам от супруги, которая больше не хотела высвободиться.

Его волосы намокли и облепили лицо, а вымокшая насквозь рубашка липла к коже.

- Мэри. Чего ты хочешь?

Она опустила взгляд на свою левую руку, на безымянном пальце которой поблёскивало белое золото венчального кольца, и провела языком по влажным от воды губам.

Алкоголь, не до конца выветрившийся из крови, всё ещё держал её язык развязанным.

- … Мне осточертело бояться всех и вся. Я устала от того, что боюсь чужих прикосновений. Надоело терпеть косые взгляды других женщин и слушать унизительные речи о том, что я не соответствую статусу своего мужа. Я больше не хочу лгать всем, что ты прекрасный любовник, хотя я даже обнажённым тебя никогда не видела… Чёрт возьми, Дечимо! Я, в конце концов, не хочу думать о том, что мне выпустят пулю в лоб прежде, чем я расстанусь с девственностью!

Гордо вздёрнув голову и стойко выдержав его изучающий взгляд, ни разу не опустив свой, Мэ Ри измученно улыбнулась и рвано выдохнула:

- Я хочу чувствовать себя живой, Дечимо.

Комментарий к Часть двадцать шестая. Недоизмена.

Короче, друзья, в следующей главе, скорее всего, будет интим, а если соблаговолит моя путеводная звезда, то и порнухе быть.

Пусть хоть у героев моих будет физическое счастье.

========== Часть двадцать седьмая. Интервал сближения. Точка невозврата. ==========

Adam Lambert – Choke

Daughtry - Maybe We’re Already Gone

Raign - Don’t Let Me Go

I.

Мэри взволнована, напугана и взбудоражена одновременно.

Она стоит у раскрытого настежь окна, ладонями упираясь в подоконник и, в поисках успокоения своего встревоженного сознания, внимательным взглядом сверлит силуэты живой природы, скрытые сумраком ночи, безуспешно выискивая в этой идеальной гармонии нечто чужеродное или несоответствующее.

Едва ощутимый, прохладный ветер, который несёт вместе с собой запах влаги, сырости и грозы, ласково дотрагивается до её лица, путает ещё не до конца высохшие после душа волосы, и треплет лёгкую ткань хлопкового платья.

Вопреки переживаниям, которые одолевают Мэри, путая и смущая, у её в мыслях нет ни грамма сомнений.

Она снова чувствует, как сердце болезненно ноет от страха и лёгкой паники, поэтому шумно втягивает в лёгкие свежий воздух ночной Сицилии и опускает голову, медленно закрывая глаза.

- Мы можем забыть об этом разговоре.

Не испугавшись и ничуть не вздрогнув, хотя ждала подобной реакции от себя самой, девушка выпрямляется, но даже мельком не смотрит в сторону Дечимо, который сейчас стоит за её спиной, почти вплотную.

И когда он только успел подойти настолько близко?

Она ведь даже не услышала, как щёлкнул замок на двери.

- … Я всё ещё думаю, что ничего хорошего из этого не выйдет.