— Ярушка, — язвительно завела я, — может, поделишься со мной, какой такой силой собрался с чудищем окаянным справиться? Что это, вообще, такое, а?! — тыча пальцем на горящий круг, смотрела в совершенно спокойные глаза друга.

— Нечисть огня боится, — уверенно заявил Яр. — Прилетит, а к девице не подступится, пока думать станет, чего делать, я его… — он сжал огромные кулаки и скорчил зверскую рожу.

— Дала же судьба дружочка, — хлопнула себя ладонью по лбу. — Да с чего ты взял, что всякая нечисть огня боится?

— Разве нет?

— Разве нет, — передразнила басом друга. — Загубишь Вареньку, себя и меня заодно. Эти кусты нас от нечисти не скроют, уж поверь на слово.

— Так я это… Не знал же…

Оправдаться Яр не успел, хоть и хотел дюже — по лицу видела. В темневшем небе раздался страшный свист, трава согнулась от ветра, и в тот же миг наземь свалилась огромная черная туша. Чудище беспомощно барахталось рядом с кругом в попытках подняться, оставляя на земле рытвины от когтей. Огромные кожаные крылья распластались по поляне, так, что край одного чуть ли не в нос мне упирался сквозь кусты малины.

— Аспид, — прошептал Яр в оцепенении.

Про этих тварей только в сказках написано — давно в Рускале о них забыли, думали, совсем исчезли чудища, а нет — вот вам, пожалуйста — чудо с хвостиком. С хвостищем — вернее будет. Упитанный змей-то, не сказать толстый — пузо доброе.

Сказки сказывали, мол, живут аспиды в скалах. Пещеру какую сыщут, обживут и ну таскать туда украденное золото да серебро. Больно падкие они на сокровища и женщин. Хорошая девка для крылатого змея, как самоцвет. Что уж с ними аспиды делают, никто не знает. Последнее упоминание, которое мне довелось встретить в книгах, гласило — «утеряно аспидами свойство огонь пускать из пасти, посему опасность в поджогах они не представляют более». Только от того не легче — он одной левой нас придавит, не заметит.

Чудище, наконец, поднялось и, встав на задние лапы, растерянно уставилось на возведенную Яром огненную красоту.

— Варя, это чего? — гулким голосом аспид обратился к дочери трактирщика.

Девица состряпала глупую улыбку и игриво пожала плечами. Аспид развернулся, и туго втягивая ноздрями воздух, прикрыл желтые глаза.

— Все, пропали мы… — слова холодным шепотом сорвались с губ.

Поняла, как сильно струхнула. Сердце заходилось так, что и искать Рускальский дух не нужно — без того слышно. Рубаха прилипла к спине от выступившего пота, а в голове помутнело. Ярка выглядел не лучше. В потемках его лицо, чуть освещенное огнем от круга, казалось белым, что свежая скатерть. Застывшими глазами друг глядел, как аспид топчется по поляне в поисках нежданных гостей.

— Ой, еще одна цаца! — сунув огромную морду в кусты малины, змей заставил нас попятиться.

— Сгинь! — заорал Яр и со всей молодецкой дурью заехал кулаком змею промеж желтых глаз.

— Ты чего?! — взвыла нечисть, прижимая когтистую лапу к морде. — Варька, мы так не договаривались!

Аспид живо отошел от кустов и, злобно глядя на дочку трактирщика, выдернул один из факелов из земли — огня он не боялся, как я и думала. Сжимая в огромной черной лапе горящую палку, змей возвращался к нам.

На этот раз Ярка не терялся: выскочив навстречу опасности, не жалея живота, ринулся к супостату. Аспид приготовился было принять бой, но друг резво проскочил мимо него. Схватив факел, кузнец довольно оскалился, мол, не ждал, образина проклятущая, и кинулся на ворога.

Я зажмурилась. Ой, матушки! Страх-то какой! Аспид размером с добрую избу, когти, что кинжалы, пасть и впрямь зубастая, а Ярка… Не поможет другу ни косая сажень в плечах, ни кулаки пудовые.

— Шел бы ты отсюда, мальчик.

Открыла глаза и чуть не обмякла от ужаса. Яр нещадно лупил аспида горящим факелом по огромной лапе, а тот снисходительно глядел сверху и даже не морщился.

— Вот тебе, ирод! Вот тебе проклятый! — орал кузнец.

— Так! — змею явно начинало надоедать происходящее. — Варя, уйми этого юродивого! Или никакого уговора не будет!

Нашу девицу прорвало, что пробка из бочки с забродившим квасом выскочила:

— Я не виновата! Потап, да прибей ты его, и полетели уже!

— Как «прибей»?! — на морде нечисти заиграло почти человеческое удивление. — Никого я убивать не собираюсь!

Не выдержала я, бросилась к Вареньке и, ухватив ее за корень косы, потащила к аспиду. Позабыв о страхе, только и думала — как бы чудище не зашибло друга. Голова соображала плохо, но из разговора девицы и змея поняла — заодно они. А раз так, спасать эту круглобокую дурынду совсем не обязательно.

— За этой прилетел?! — с трудом сдерживая дрожь в голосе, а заодно и дрожавшие коленки, я выпихнула девицу к аспиду.

— За этой, — подергивая ногой, он отмахивался от приставаний Яра. — Только чего вы тут удумали — не пойму?

— Не будет тебе девичьего тела! Не видать тебе, ирод, ее крови! — Яр заходился ударами все чаще, не обращая внимания, что аспида они не берут.

— Ну все, — выдохнула нечисть, — надоели!

Он мягко отпихнул Ярку, так, что тот покатился по траве, выронив факел. Черные крылья мелькнули за спиной змея. Расправившись, аспид приготовился покинуть нашу теплую, радушно принявшую его компанию.

— Подожди! — полной грудью вскричала Варенька. — А как же я?!

— Как хочешь, — начиная разбег, заявил аспид. — Вот так, — он обвел когтистым пальцем в воздухе, указывая на Ярку, — мы не договаривались.

— Обманщик! — грозила кулаком Варенька вслед исчезавшему в сумеречном небе змею.

Кинулась к Яру. Друг валялся на траве и, тяжело дыша, глядел вверх.

— Ярушка! Живой, родненький?! — руки ходили по крепкому молодецкому телу в поисках ран.

— Живой, Васенька, — друг поднялся на ноги. — А эту, — он зашагал, потирая ушибленный бок, к дочке трактирщика, — я сейчас вместо аспида убивать стану!

— Ой! — девица закрыла лицо ладошками.

— Погоди, Ярка! — встала на пути разъяренного кузнеца. — Давай-ка для начала спросим у нее, что это было.

Поняв, что опасность отступает, Варенька открыла круглое личико и завыла со слезами на глазах:

— Все испортили! Все! Я ж все деньги на побег извела, три ночи царский ответ подделывала…

Варя мешала все в кучу, пуще заходясь в слезах. Чтобы привести в чувства, сотворила кадку со студеной водой и с нескрываемым удовольствием выплеснула ей прямо в лицо. Мокрая, фыркая и захлебываясь словами, девица топорщила вверх пухлый пальчик, но истерику прекратила.

Поняв, что объяснения неизбежны, она тяжело вздохнула и, усевшись на траву, наконец, принялась рассказывать:

— Папка в черном теле держит, — Варенька снова опускала глазки. — Какая жизнь с таким родителем? Я же день для трактира готовлю — путников-то тут намеренно, а потом еще полночи с домашними делами управляюсь. Он меня даже замуж не пускает. Конечно, — она обиженно шмыгнула носом, — кто еще ему станет целыми днями каши варить?

— Какой-то изверг получается, — Ярка задумчиво поглядел на Варю.

— Еще какой! — закивала девица. — Как-то вечерком пошла к реке белье состирнуть, да и увлеклась ягодками — в лес зашла. Там вот Потапа встретила. Конечно, испугалась сначала, а потом ничего… разговорились. Он, оказывается, незлой совсем. Рассказала ему о беде своей, а он взялся помочь. Один купец сказывал, в Первограде царь работников на кухню набирает, вот и задумала я бежать в столицу, да как не знала. Потап в село явился, напугал всех и сказал, мол, явлюсь за данью в назначенный день и час — готовьте девицу. Потом подстроила, чтобы жребий мне выпал. Все скопленные деньги раздала воинам и колдунам, чтобы на чудо-юдо не ходили. Да еще письмо царю скрала и сама ответ написала.

— Всех вокруг пальца обвела, — я даже присвистнула от находчивости девицы.

— Обвела, — довольно согласилась Варя, — да только вот теперь что делать? Так и помру в Трактовом с горшками в обнимку.

— Зря сразу нам все не выдала. Что мы, не люди? Не поняли бы? — стало по-настоящему жаль Вареньку.