* * *

— Отец!.. — побелевшими губами шепнул Миэл, когда Армисаэль приблизился.

— Ты плохо выглядишь, — окинув сына внимательным хмурым взглядом, с досадой заметил доктор. — Что, нефилимам тяжко в Аду приходится? А ведь я предупреждал тебя, помнишь?

— Да, — Миэл опустил голову. — Прости, отец…

— Тебя Беллор отправил сюда? — помолчав, тихо спросил Армисаэль. — За что?

— Я забыл первое правило… Старшие не любят, когда нефилимы лезут в их дела.

— Ты всегда был бунтарём, — доктор тяжело вздохнул. — И всё же мне жаль, что ты закончил вот так, Миэл… Несмотря ни на что, я не желал для тебя такой судьбы.

— Я знаю, — тот сглотнул. — И я бы всё отдал, чтобы вернуться домой вместе с вами, отец, — дрогнувшим голосом продолжил он. — Я бы выучил чёртовы руны, стал бы врачом или кем-то другим… Всё равно кем, лишь бы прочь из этого кошмара… — он замолчал, глядя на Армисаэля с печальной улыбкой, осветившей его измученное лицо. — Сожалею, что раньше не ценил того, что имел. Ты говорил мне, но я не слушал…

— Мне тоже жаль, Миэл, — Армисаэль кивнул, пытаясь скрыть горечь, промелькнувшую в его голосе. — Но теперь слишком поздно об этом говорить, — он легонько хлопнул сына по плечу и, отвернувшись, пошёл во дворец.

— Отец! — Миэл кинулся за ним. — Отец, не оставляй меня здесь, умоляю! — догнав, он рухнул перед ним на колени. — Я знаю, вы всё равно попытаетесь бежать! Прошу: возьмите и меня! Возьмите с собой! Я больше никогда не ослушаюсь Старших! Я буду кем угодно, только не бросайте меня здесь! Я не могу больше выносить всё это! Пожалуйста, отец, сжалься!

— Не в моих силах помочь тебе, Миэл, — Армисаэль побледнел, покачав головой. — Не факт, что и нам удастся выбраться отсюда. Но, даже если нам повезёт, ни Сандал, ни Беллор ни за что не согласятся взять тебя с собой. Ты ведь помнишь, из-за чего всё случилось? Поверь мне, они этого не забыли. Особенно Беллор. Он — Высший, и с ним я не могу спорить.

— Но ты можешь с ним поговорить! — Миэл в отчаянии смотрел на отца. — Прошу тебя! Умоляю, отец!!!

— Я поговорю, мой мальчик, но будь уверен: блондин скажет «нет». Я даже не знаю, что ты должен такое совершить, чтобы Беллор передумал. Его сам Люцифер не переубедит, ты ведь знаешь.

— А ты уже знаешь, что Беллор — сын Люцифера? — совсем тихо спросил Миэл. — Знаешь, что Нигар — его брат-близнец?

— Да, Люцифер упомянул об этом, — Армисаэль задумчиво кивнул. — Но всё это только подтверждает мои слова. Беллор ни за что не станет спасать нефилима, который один раз уже имел глупость встать у него на пути. Ты ведь знал тогда, что блондин охотится за Натаниэль. Ты знал, что у него с Афаэлом договор. Но ты всё равно посягнул на то, что тебе не принадлежит, Миэл! Блондин такого никому не прощает. Тебе, мой мальчик, тем более не простит.

— Скажи ему, что я готов искупить свою вину, как угодно! — чуть ли не со слезами взмолился тот. — Я стану его рабом! Буду делать всё, что он скажет! Всё, что прикажут Старшие! Я больше никогда даже не взгляну на Натаниэль, только не бросайте меня здесь, пожалуйста!

— Я передам твои слова Беллору, — поспешно кивнул Армисаэль, не в силах больше выносить полный страданий и слепого отчаяния взгляд сына. Он отвернулся от него и быстро зашагал в сторону дворца.

Глава 27. Предложение

Великолепный белоснежный замок блистал в ярких лучах небесного светила, и его башенки, отражая свет, казались серебряными маяками, горящими среди пушистого слоя облаков.

Ориэль медленно поднимался по гладким мраморным ступеням. Ангел и представить не мог, что однажды вернётся в эту умиротворённую благостную красоту. Он любил этот мир. Любил его всей душой, в которой не было ни капли порока или сомнения. Только чистота и вера наполняли всю сущность ангела. Они придавали ему сил, вели за собой, помогали отличить добро от зла. Но, несмотря на это, голубые глаза Ориэля сейчас были грустны и, вместе с любовью излучали потаённую боль. Она не давала ему покоя с той поры, как только он возвратился домой и смог осознать, что снова живёт. По распоряжению Архангела его опять наделили телесной оболочкой, а значит, он мог по-прежнему бродить по райским кущам, наслаждаться их незыблемой красотой, и присоединиться к Великому Воинству, стоявшему на страже Вечной силы Добра.

— Ориэль, мой мальчик! — Михаил увидел сына и сразу шагнул ему навстречу. Архангел спустился по ступеням, и они вместе прошли на огромный балкон, сияющий звёздной россыпью цветов. — Я так рад, что ты вернулся! Как только мне сообщили об этом, я сразу же решил с тобой встретиться!

— Я тоже рад тебя видеть, отец, — Ориэль улыбнулся. — Честно говоря, я уже и не надеялся на нашу встречу.

— Да, мне пришлось очень постараться, чтобы спасти тебя, Ориэль. К сожалению, много наших погибло прежде, чем мы поняли всю опасность положения. Вернулись лишь единицы.

— Мне сказали, что нас спас Белл, отец, — ангел испытывающее посмотрел на Архангела. — Что именно благодаря ему и Правителю Падших, Сандалу, удалось освободить из плена души и вернуть их в Рай… Скажи: это правда?

— Да, — по лицу Михаила пробежала тень, но он всё же кивнул. — Я просил Касикандриэру разыскать Белла и уговорить его помочь спасти тебя. Я находился в отчаянии, сын. Столько наших пропало. А потом и ты угодил в ловушку этого отродья! Карлик, этот дьявольский выродок, погубил столько чистых душ!

— И у него были на то причины, — Ориэль нахмурился. — Нигар ненавидит нас, и его можно понять.

— Не обвиняй меня, сын, — Михаил вздохнул, и его взгляд стал усталым. — Если я в чём и виноват, то лишь в том, что не смог сразу уничтожить отпрысков Люцифера. У меня не хватило мужества убить двоих детей. Не хватило решимости. Если бы я сделал это тогда, сейчас нам не пришлось терять друзей и близких.

— Белл не такой, как Нигар, — помолчав, вновь заговорил Ориэль. — Он всё ещё Светлый, раз согласился тебе помочь. Мне сказали, что теперь он в Аду. Ему пришлось заплатить эту цену, чтобы спасти меня и других Светлых. Чтобы заставить Нигара прекратить охоту.

— Не обольщайся, сынок. Белл старался не ради тебя и Светлых. Он защищал Клан Падших.

— Пусть так. Но он всё же освободил нас, отец! — вскинулся ангел. — Какой Падший стал бы это делать?!

— В любом случае, больше я не допущу, чтобы наши братья подвергали себя опасности! — не ответив, резко обрубил Михаил. — С сегодняшнего дня ни один Светлый не покинет Рай и не вступит на Землю! Давно надо было изолировать этот рассадник зла и порока. Людям больше не нужна защита ангелов. У них не осталось веры, нет любви — только жажда! Власть, деньги, наслаждение — это всё, что их интересует! Люцифер очень умело их контролирует, вот пусть и остаются с ним! А мы будем защищать наш Мир!

— Может, ты и прав, отец, но сначала мы должны помочь тому, кто спас наши души от гибели, — лицо Ориэля стало упрямым, между бровей пролегла складка. — Подло платить неблагодарностью за добро. Нельзя бросать в беде нашего брата. Белл не должен оставаться в Аду! Мы обязаны его вытащить!

— Белл больше не брат нам, Ориэль! — в голосе Архангела зазвучал металл. — И неизвестно, чем обольстит его Люцифер в своём стремлении отомстить! Мы закроем врата, чтобы сорвать их планы и не дать возможности проникнуть Злу в Святые Чертоги.

— Зло уже проникло сюда, если ты отстаиваешь несправедливость, отец! — Ориэль покачал головой. — Не верю, что ты можешь так поступить! Белл не побоялся пожертвовать собой ради других, пусть даже Падших! Это — высшая добродетель! Мы не можем бросить его и просто забыть о его поступке!

— Одной добродетели мало, чтобы считать его Светлым, сын! — тон Михаила стал жёстким и ледяным. — Может, стоит тебе напомнить, сколько наших братьев он убил? Сколько чистых душ получил Нигар благодаря жестокости Беллора?!

— Ты сам направил их на этот путь в тот самый момент, когда выгнал из Рая, отец!

— Я защитил Рай от них, — невозмутимо поправил Архангел. — Пойми: Люцифер ведь не зря оставил их здесь. Уверен, он рассчитывал взять реванш с их помощью. И продолжает рассчитывать. Это полное безрассудство спасать того, кто после принесёт смерть и разрушение в наш Мир.