— Ты хотел пригласить ее на танец, Жан? — подала голос Криста. Девушка вывернулась из объятий Имир, присев назад к ней на колени и обняв одной рукой за шею. Имир, услышав это, заявила:

— Да у него кишка тонка.

Браун не особо жаловал Имир и редко когда был в чем-либо с ней согласен, но сейчас блондин громко усмехнулся, соглашаясь:

— Именно. Скорей Саша перестанет пиздить у меня хлеб за ужином, чем он пригласит Аккерман на танец.

Возмущение Жана было прервано громким «Как ты увидел, Райнер?», на что Браус получила тычок двух пальцев в свою сторону и грозное «Я вижу все.»

— Пошли вы, — огрызнулся Жан, жестом руки прося Райнера передать ему бутылку.

Блондин, зорким глазом оценив текущее состояние товарища, отрицательно покачал ему в ответ головой и показал кулак. Мол, хватит тебе уже, друг.

Кирштайн состроил непередоваемое возмущенное лицо, от чего Райнер зашелся в громком гоготе. Остальные удивленно посмотрели на него, не понимая, что парня так развеселило.

Смех Брауна перешел уже в настоящую истерику после того, как Кирштайн бросился в его сторону с кулаками, но, запутавшись в развязанных шнурках, упал.

Ох, не слушал он совета доброго папаши Райнера всегда следить за собой. Не слушал.

— Ненавижу тебя, Браун, — произнес Жан, вставая. Хотя парень был просто разозлен и не говорил всерьез, в голосе его отчетливо слышались нотки стали.

Обычно часто лезущий на рожон с шутками и, порой, драками Райнер сегодня этому сильно удивился. Может, сказывалось немалое количество выпитого алкоголя, который расщедрил Брауна на эмоции. Обидно было слышать, что тебя кто-то не любит. Райнер честно не понимал — за что его можно не любить?

Шутит? Ну, подумаешь. Издевается? Это же не всерьез. Не делится папиросками и не дает списывать? Им же на пользу!

Бертольд, смотрящий на друга, отчетливо видел, в каком смятении от слов Кирштайна он сейчас был. Шестое чувство подсказывало ему, что ничего хорошего в этом нет.

— Ладно тебе, — мирно обратился он к Жану. Тот зло стрельнул в него глазами, и Гувер только придал голосу твердости, — Не заводись, Жан.

Кирштайн, пару секунд пиля высокорослого глазами, громко фыркнул, чем рассмешил добрую половину компании.

Накалившаяся обстановка остыла окончательно брошенной шуткой Имир про слишком несдержанных и быстрых мужиков.

Сейчас к этой ораве быстрым шагом приближался Эрен.

— Чего ржете? — спросил парень, остановившись возле Брауна. Но, заметив уже практические пустую бутылку в его руках, Йегер закатил глаза и выдал издевательски:

— Действительно. Скорей, чего бы вам не ржать?

— Пришел на мозги капать? — рявкнул Жан. Парень, кажется, собирался уходить, сделав пару больших шагов по направлению к танцполу, но остановился напротив Йегера с вопросом.

Эрен молча показал ему средний палец и отмахнулся, как платочком другой рукой, показывая, что не в настроении сегодня спорить.

В это время, музыка на фоне резко поменяла направление. На место веселой и заводной мелодии пришла размеренная и плавная.

Во ней отчетливо были слышны звуки скрипки и, может, арфы. Сама она могла бы подойти не сколько под медленный танец, сколько под детскую колыбельную.

Криста тихо замурлыкала, облакачиваясь на Имир спиной и вслушиваясь в эту красивую мелодию внимательно.

Спрингер, не стеснясь, громко зевнул. Саша положила ему голову на плечо.

Даже враждебный настрой Кирштайна куда-то пропал и сейчас парень, как и остальные, просто молча слушал это великолепие.

— Кто, интересно, притащил такую пластинку? — не в тему вдруг раздалось громкое недовольство Эрена. Кажется, он был далек от музыки и от всего, что не имело отношения к титанам, — Только в сон от нее клонит.

— Ага, — согласилась Саша, прикрывая глаза, — Но очень красиво.

— Да… Очень красиво, — медленно протянула Криста.

Сейчас был очень подходящий момент для того, чтобы утащить кого-нибудь на танец. С этой музыкой и под тусклым, но по по-своему приятным лунным светом, обстановка обещала бы быть романтичней некуда.

Приняв предварительно пару рюмок или всю бутылку, можно было бы вообще еще горы свернуть. Благо не водились они в этом районе.

Кирштайн воодушевленно думал про себя, что и как он может сделать до того момента, как Спрингер не завопил во все горло:

— Смотрите! Арлертхарты!!!

Проследив за направлением взгляда его бешено горящих глаз, ребята разглядели на танцполе главных ветеранов любовного фронта. Армин и Энни, специально или по стечению обстоятельств, находились прямо в центре и пытались отойти куда-нибудь в угол, но их постоянно толкали другие курсанты. Леонхарт недовольно морщилась, а Армин что-то ей говорил, аккуратно хлопая по плечу. Пытаясь, видимо, успокоить, как маленькую девочку.

— Ой, что сейчас будет, — мечтательно выдала Браус, разулыбавшись. Все остальные последовали ее примеру, планируя наблюдать за этими двумя.

— Что вы их не видели никогда? — с неприязнью спросил Гувер. Конни подозрительно на него оглянулся.

Действительно, это было подозрительным. Потому что Гувер — номер один по скрыванию своих чувств и эмоций от других.

— Как мило! — донесся счастливый писк Кристы, — Микаса тоже будет танцевать!

— ЧТО? — одновременно заорали вечные соперники.

И правда. Чуть поодаль стояла Микаса, которую свободно вел в танце какой-то щегол. Тощий, не очень высокий — Аккерман, кажется, была выше — он умудрялся еще в наглую держать руку на ее талии.

На ЕГО талии!

— Что за… — закипал Йегер.

— Как так?! — раздосадованно завопил Жан, совсем не понимая, что он делает в этой жизни не так.

Очень вовремя не хватало только громкого ржача Имир и фразы о судьбе вечного неудачника.

— Жан, если тебе интересно, — тихо подал голос Марко, — этот парень, наверно, ее просто пригласил на танец.

Кирштайн повернулся к Ботту с очень озадаченным лицом и, хлопая по очереди то левым, то правым глазом, изумленно выдал:

— А что, так можно было?

И под смех товарищей и злые крики Эрена, Кирштайн твердым шагом направился на танцпол, с намерением избавить мир от подобного дерьма.

— Эй, Жан, — крикнул ему в догонку Райнер, — Не морай сильно руки, ты ведь солдат!

— Пошел ты, Браун! — достаточно громко послышалось ему в ответ из толпы.

После того, как Райнер растянул губы в ухмылке, вдогонку еще прилетело:

— Воин, блять!

Райнер застыл. Ничего не говоря, не шевелясь и не моргая. Даже не дыша.

Парень спрятал лицо в ладонях, сквозь которые выглядывал один его глаз.

Гораздо более пустой, чем бутылка с коньяком.

Поднявшись, Браун с грохотом разбил ее об стул, не слушая дальнейшие крики друзей о том, что не надо было так много пить.

Его настоящий друг сразу подскочил к нему и попросил успокоиться.

***

Дураку было бы понятно, что эти двое совершенно не умеют танцевать. Арлерт вообще даже не знал, с чего начинать этот танец.

Нет, нет. С чего конкретно понятно — с руки. Но руку ей он уже подал и все сжимает в своей, не зная, что дальше делать. Что дальше делать?

Наблюдая, как лицо Армина начинает медленно багроветь от чувства собственной беспомощности, Леонхарт решила взять все в свои руки. Ей не привыкать.

Девушка подошла к Армину так близко, что можно было почувствовать горячее, сбившееся от волнение дыхание.

— Положи мне руки на талию, — тихо попросила Леонхарт, обхватывая своими руками шею Арлерта.

Блондин нервно глотнул, зачем-то еще вопросительно взглянув на блондинку. Та кивнула ему головой.

Можно, Арлерт. И не просто можно. Надо.

Армин медленно потянул руки к талии девушки, слегка вздрогнув, коснувшись ее. Почему-то именно сейчас Энни казалась ему очень хрупкой. Может от того, что на ней сегодня не было солдатской униформы с тугими и жесткими ремнями сверху. Без всего этого, в этом легком голубом платье, девушка казалась ему меньше раза в два. Чересчур нежной. Такой женственной.