— Эй, что такое? — со смешком поинтересовался он. — Почему ты так странно на меня смотришь?

Нэмид поежилась от не по-летнему пронизывающего холодом ветра, обнимая себя за плечи, и, терзаемая сомнениями, продолжила непонятно зачем начатую игру.

— Просто тем всесильным шаманом был ты.

Асаха едва заметно усмехнулся, чем до жути напомнил шаманке себя нынешнего.

— Так… Ну допустим. А кем же тогда была ты?

Нэм неуверенно пожала плечами.

— Я была… — осознав, что понятия не имеет, какую именно роль занимает во всей этой вакханалии, разворачивающейся на Турнире Шаманов, она замолчала. Да, в её жилах бурлила кровь Патчей, миссия которых привести истинного Короля к его престолу, но Нэмид едва ли принимала во всём этом участие. — … да никем я не была. Просто наблюдала за всем со стороны и почти не вмешивалась, — она постаралась улыбнуться, но уголки губ отказались слушаться.

Спящие в саду деревья податливо покачивались, перешептываясь листвой при каждом дуновении ветра. Где-то неподалеку продолжали шуметь лягушки, изредка с плеском ныряя в воду, а в воздух то и дело, словно искры от костра взлетали стаи светлячков. При других обстоятельствах Нэм бы восхитилась красотой ночной природы Японии, но сейчас всё, чего она хотела, это получить ответы и вернуться обратно, домой. В свою реальность, в своё время, в своё тело.

— Так, ладно, — встретившись с озадаченным взглядом Асахи, Нэм подняла руки в знак своей безоружности. — Я не Хоши, а ты ненастоящий. И, Великий Дух свидетель, я очень устала и понятия не имею, почему твоя благоверная решила, что мы должны с тобой пообщаться. Может, хотела показать мне, что Хао был хорошим славным парнем? — шаманка пожала плечами, окидывая Асаху беглым незаинтересованным взглядом. — Что ж, я это вижу. Но что толку, если в настоящем от этого человека уже ничего не осталось?

Асаха повел себя так, будто и без этого монолога знал всё с самого начала: он смиренно кивнул, скрещивая на груди руки, а затем осторожно спросил:

— А ты хоть знаешь, где находишься, Настоящая-Девочка?

— В иллюзии, созданной Хоши, — даже не сомневаясь, бодро изложила Нэмид, на что юноша, не скрывая своего скептицизма, уточнил:

— И ты действительно считаешь, что где-то внутри тебя живет душа другого человека, создает иллюзии и прорывается к тебе во снах?

Что-то в этой истории действительно не вязалось, но Нэм, терзаемая сомнениями, продолжала гнуть свою линию:

— Может, у меня есть связь с загробным миром, и…

— Нет у тебя никакой с ним связи, Нэм, — нетерпеливо прервал поток её мыслей Асаха, а брови девушки изумленно изогнулись — она не ожидала, что вот так сразу обратиться к ней по имени, которого она не называла. Хотя что удивительного в том, что иллюзия знает, как её зовут? — Ты сейчас в воспоминаниях. В собственных воспоминаниях.

Сердце в груди испуганно сжалось. Что он несёт? В каких таких воспоминаниях?

— Н-не понимаю, — голос предательски дрогнул, а к горлу подступила тошнота.

— Понимаешь, — безжалостно возразил Асаха и, тоскливо улыбнувшись, сделал шаг навстречу, протянув руку и слегка сжав девичье плечо. Нэм не шевелилась, отрешенно наблюдая за его действиями и чувствуя, как холодеют от нарастающего ужаса пальцы. — Помнишь, как мы встретились с тобой впервые? — шепотом спросил он и, сделав еще шаг, нежно коснулся пальцами ее щеки. — Ты узнала меня. — Нет… — Всего на секунду, но узнала.

Отпрянув, словно от удара, Нэмид отчаянно замотала головой, задыхаясь от собственной беспомощности. Что ей сделать, чтобы его не слышать? Сбежать? Укрыться? Закрыть уши? Это невозможно. Я сплю. Это просто очередной страшный сон…

— А помнишь, как ты поднесла нож к моему горлу? — Замолчи… — Ты прекрасно знала, что будет, если оставить меня в живых, но так ничего и не сделала. А почему?

Не надо… Я не хочу знать. Ком встал в горле, царапая глотку.

— Ты же хотела правды, — тихо заметил Асаха, приближаясь снова и притягивая к себе девушку за талию. Та испуганно пискнула, но вырываться не стала, с безысходным отчаянием пряча взгляд и чувствуя его дыхание на своем лице, — так вот она, — шепотом продолжил он и, поддавшись вперед и наклонившись, уперся лбом в ее лоб. — Я всего лишь воспоминание. Но ведь когда-то было иначе, верно?

Его мягкие губы накрыли её — жадно, отчаянно, требовательно, а Нэм крепко зажмурилась, чувствуя, как её охватывает дрожь, как сердце сжимается и хочется плакать. Всё, что она не могла сама себе объяснить, само разложилось по полкам и обрело ответы. Вернее, ответ — один единственный.

Хоши — это я.

========== 16. О влечении ==========

Мужчина учится любить ту женщину, которая его влечет.

А женщину влечет к тому мужчине, которого она любит.

Секс, ложь и видео (Sex, Lies and Videotape)

Световой день уже давно подошел к концу, окутав пустыню ночной прохладой. Исписанный магическими символами, раздетый по пояс Асакура холода не чувствовал, но продолжал поддерживать костёр из-за Нэмид, смиренно лежащей головой на его коленях. Полностью обнаженная, накрытая белым пончо, она мирно сопела, подрагивая длинными ресницами, и лишь знаки, начертанные по всему телу кровью, напоминали, что всего несколько минут назад ее душа едва не ускользнула к Великому Духу.

— И когда ты уже проснешься? — тихо спросил Хао, слегка тронув заметно потеплевшую щеку Нэм костяшками пальцев. — Звезда по имени Заноза…

Если на кого Асакура и злился после десяти часов, проведенных в пустыне, так это на одного крайне глупого и самонадеянного демона. Мало того, что Рё не смог удержать своё рейоку, позволив тому распространиться по телу шаманки, так еще и разорвал с ней связь таким варварским способом, что, не окажись Хао рядом, Нэмид бы уже бежала по райскому лугу навстречу покойной матери.

А зрелище оказалось воистину не для слабонервных.

Когда Нэм, так и не приходя в сознание, заметалась в агонии и начала кричать, выгибая суставы под неестественным углом, Магна содрогнулся от накатившего на него чувства отвращения и ужаса, и ему потребовалась по меньшей мере полминуты, чтобы прийти в себя и припечатать запястья Нэмид к земле. Асакура же почти никак не реагировал. Пространным, безучастным взглядом он наблюдал за выгибающимся дугой от нестерпимой боли телом и терпеливо выжидал. Хао знал — демон уже на подходе и вот-вот выберется наружу, и тогда эти несносные крики прекратятся. Прекратятся и перестанут заставлять все его внутренности сжиматься в комок.

Наконец, широко распахнув остекленевшие глаза, Нэм стихла, но не успел Магна перевести дух, отпустив ее запястья, как она тут же начала захлебываться. Из ее рта по щекам и подбородку потекла густая черная жижа, смешанная с красными разводами крови. «Переверни ее» — с напускным безразличием скомандовал Хао, и судья, не раздумывая, повиновался. Казалось, Нэмид только этого и ждала. Больше Магне не приходилось контролировать: она сама, упираясь на руки, содрогаясь и давясь, извергала на песок всю ту же черную жижу.

А еще раздиравшие глотку птичьи кости, ошметки сырого мяса и перья.

Наконец ее веки разомкнулись: медленно, осторожно, будто боясь спугнуть резким движением ресниц слетевшихся на свет костра ночных бабочек. Хао замер, непроизвольно задержав дыхание и ощущая, как в груди разбредается волнение. Внутреннее чутье и опыт подсказывали: что бы Нэмид не увидела и не услышала по ту сторону, прежней она уже не станет. Смерть, даже кратковременная, ни для кого не проходит бесследно, а ее сердце за время ритуала наглухо стихало дважды.

— Хао? — тихо, с приглушенным сипом спросила она, устало разглядывая лицо Асакуры.

— Хао, Хао, — успокаивающим эхом отозвался он, поправляя настойчиво сползающее с ее груди пончо. — А ты ожидала увидеть кого-то другого, Официантка?