— Ты превосходно закален в боях, — зычный бас покатился по помещению, и Нэм невольно захотелось вытянуться струной. То был голос человека, привыкшего быть на голову выше всех и вся. — Твоя катана подобно жалу — бьет точно в цель. Потому-то я тебя и выбрал, и потому собираюсь доверить тебе самое дорогое, что у меня есть — жизнь моей дочери. Думаешь, справишься?
Вместо того, чтобы ответить ему, демон обратился к Нэмид, поясняя:
— Это господин Токугава Йоширо. Он узнал, что я проявил себя лучше всех при обороне земель Таката, и потому решил позвать меня к себе на службу. То, что на меня, безродного вояку, обратил внимание такой высокоуважаемый человек, большая удача.
Нэм кивнула в знак того, что всё услышала и поняла, и в то же мгновение новый клубок черного дыма засуетился в воздухе. Рядом с Йоширо возникла нескладная девчушка в многослойном, странного вида платье, расшитом золотом. Высокой объемной прической, напудренным лицом и накрашенными ярко-алыми губами, её явно хотели сделать похожей на взрослую женщину, но выглядело это по меньшей мере нелепо, по большей — смехотворно.
— Хоши было четырнадцать, когда я поступил к Йоширо на службу, — снова заговорил Рё. — И она была… несносной. — Большой зал начал расплываться, и в конце концов сузился до размеров коридора. Нэм снова осталась один на один с демоном. — Сколько нервов она мне помотала — ты бы знала, — он двинулся вперед, кивком головы приглашая следовать за ним, и принялся истошно голосить: — Хоши-сама! Где вы, Хоши-сама?
Сдвигая одну фусуму за другой, он заглядывал в каждую комнату, но все они были либо пусты, либо заполнены обезличенными подобиями манекенов — телами без глаз, носа и рта, от которых у шаманки бежал мороз по коже. Наконец, Рё сдвинул последнюю фусуму, и за ней оказалась всё та же девчушка — снова разодетая, как на праздник, но на этот раз её лицо не было сдобрено тонной декоративной косметики. Завидев его, она воинственно свела тонкие брови к переносице, сжала руки в кулаки и запротестовала:
— Я никуда не пойду! Пусть отец сам любезничает с этим старым извращенцем, если он ему так нужен!
Со вздохом поведя головой в сторону Нэм, Рё пояснил:
— А этот «старый извращенец» входил в приближенный круг людей императора, между прочим. Йоширо спал и видел, как выдаёт дочь замуж если не за него, то за его тридцатилетнего сына, — затем он прокашлялся и с долей раздражения в голосе обратился к строптивице: — Вы ведете себя неблагоразумно, Хоши-сама. Вы же знаете, как важно для вашего отца произвести на Такедо-саму хорошее впечатление. Отправляйтесь к гостям, иначе я заставлю вас это сделать силой.
Хоши горделиво вздернула нос и, кажется, сжала кулаки еще сильнее.
— Вы не посмеете. Человек вашего положения не имеет права ко мне прикасаться. — Рё недовольно нахмурился, принявшись разминать пальцы, сжимая и разжимая кисть. — Пусть сам за мной придет, если для него это так важно. Так ему и передайте.
«Понятно, почему Рё назвал её несносной», — подумала Нэмид с интересом наблюдая за разыгравшейся сценой. Если бы Рё не озвучил возраст своей подопечной, она определенно решила бы, что Хоши не больше двенадцати. Она была еще совсем ребёнком с её по-мальчишески плоской фигурой и по-детски мелковатыми чертами лица: маленькие пухлые губы, нос кнопкой, и только глаза отличались исключительной выразительностью из-за длинных чёрных ресниц.
— Своих служанок будете так гонять, а я исполняю волю Йоширо-самы — не вашу, — прошипел Рё и, крепко схватив Хоши за локоть, поволок по коридору, игнорируя её писки, охи, попытки вырваться и протесты.
— А ты не слишком с ней грубо? — обеспокоенно спросила Нэм, следуя за странной парочкой след в след. — Ты вон, какой огромный, а она…
— Я ей не нянька, — сухо отрезал он, даже не обернувшись. — Да и если бы Йоширо и впрямь решил за ней прийти, то так легко она бы не отделалась. Немногим позже эта девица таки довела отца до того, что он избил её на глазах у всей прислуги. То еще было зрелище, — ехидный смешок, долетевший до ушей Нэм, заставил её осуждающе поджать губы. — Зато после того случая Хоши стала шелковей любого наряда, что она когда-либо носила, — в Рё не было ни капли сострадания к этой девочке, в то время как Нэмид, целительница в пятом поколении, всегда была чувствительна к чужой беде и такого поведения не понимала. — Могу показать этот эпизод, если хочешь.
— Не надо.
Он раздвинул одну из фусум и резко втолкнул девчонку в помещение к нескольким обезличенным манекенам, и тогда Нэм догадалась, что так Рё просто не утруждает себя воссозданием обликов людей, которых не помнит.
— Молодая госпожа просит прощения за своё опоздание, — мрачно огласил он, и в ту же секунду пространство снова начало плыть, сменяя декорации и смазывая мрачные краски. — Вообще-то я и впрямь не имел права к ней прикасаться, и расскажи она кому-нибудь о моей выходке — на мне бы и места живого не осталось.
— Но она молчала, — догадалась Нэмид, на что Рё кивнул и по-птичьи склонил голову набок, громко хрустнув при этом позвонками:
— Что бы Хоши там ни говорила, а зла она никогда никому не желала. И эта мягкосердечность в конечном итоге привела её к смерти.
Потолок над головой сменился пасмурным и серым, как пепел, небосводом. Стены поползли в стороны, превратившись в легкие деревянные постройки и рассыпались вдоль дороги, покрытой густым, местами рваным туманом. От холода, закусавшего кожу, Нэм поёжилась и обняла себя за плечи, зато демон чувствовал себя вполне комфортно и теперь преспокойно поглаживал огромного боевого коня, возникшего из неоткуда, по блестящей черной морде.
— Мы должны найти ту девочку. Без неё мы не уедем, — раздавшийся за спиной девичий голос заставил шаманку вздрогнуть, но не успела она обернуться, как её обступила девушка в розовом, струящимся в пол, кимоно. Нэм с трудом узнала в ней пигалицу, что Рё всего минуту назад волочил по коридору. Утонченная, изящная и…искусственно-правильная — так бы Нэмид описала Хоши, если бы кто-то попросил её это сделать. В женщинах племени Патчей никогда не было этой лощеной выправки, заставляющей ходить по струнке и держаться так, словно небеса рухнут на голову, если не соответствовать нормам высшего общества. В бывшей возлюбленной Хао Нэм видела эту черту невооруженным глазом.
— А знаешь… Ты на неё похожа, — как бы между прочим заметил Рё, лениво переводя взгляд с шаманки на аристократку и обратно. — Думаю, поэтому этот индюк поручил её поиски именно тебе.
Смысл сказанного не сразу дошёл до Нэм, и её губы дрогнули в усталой усмешке:
— Рё… Ты что, издеваешься?
— Да ты присмотрись, — небрежно кивнул он в сторону Хоши. — Я сам вчера не заметил сходства из-за краски на лице, но теперь вижу. Причесать тебя да приодеть, смыть загар и поубавить гонора, и будешь как близняшка.
Нэмид снисходительно улыбнулась.
— Мы с ней похожи не больше, чем роза и початок кукурузы. Не выдумывай, — она не восприняла его слова всерьез, хотя они и с лихвой объяснили бы повышенное внимание Хао к ее персоне.
— Я бы на твоём месте не был так категоричен, — ответил Рё, решив приберечь вопрос «что такое кукуруза» до лучших времен. — Судя по тому, что ты мне вчера рассказала, Хао слишком много спускает тебе с рук. Его имя даже в мире духов является синонимом безжалостности, так с какой радости он уже дважды даровал свою милость тебе? — сделав акцент на последнем слове, Рё замолчал, а Нэм так и не нашлась с ответом, потому что что-то во всей этой истории и впрямь не сходилось.
Внезапно двери одной из лачуг распахнулись, и две мужские фигуры без лиц, но в доспехах, выволокли на улицу абсолютно раздетую девочку-подростка, едва волочившую за ними ноги. Вся в синяках, царапинах и гематомах, она горько плакала и тряслась, как лист на ветру, но не смела вырываться, и, завидев ее, Хоши, кажется, перепугалась.
— Какой конфуз, — Рё ядовито ухмыльнулся. — Наша госпожа только сейчас поняла, что собралась взять себе под крылышко местную платную девку. — Нэмид поджала губы, разглядывая маленькую японку без единого живого места на худеньком тельце. От мысли, через что пришлось пройти этой бедняжке, которой на вид было не было и четырнадцати, ей становилось дурно. — Не знаю, почему Хоши решила спасти от плохой жизни именно эту оборванку из десятка других, слонявшихся у дворца, но лучше бы она оставила её подыхать.
