Рё пренебрежительно хмыкнул, решив не пускаться в споры и оправдания. Отчаяние ли было тем чувством, что толкнуло его на путь падения? Чувством, что заставило сказать «да» на вопрос согласен ли он стать демоном? Возможно. Когда из года в год душа распадается на части под тяжестью проклятия, а за плечами ничего, кроме сожалений о канувшем в небытие прошлом, сложно не отчаяться.
Воин без страха подошел к краю обрыва вплотную, рассудив, что раз девчонка-шаманка не страж, то там, внизу, он не увидит ничего секретного. От зрелища, представшего перед его глазами, брови в удивлении поползли вверх. Ничего подобного он отродясь не видел.
Костёр полыхал, трещал, выплевывая в воздух ярко-рыжие искры. Расположившись на почетном месте в самом центре, он, казалось, разгорался еще жарче от ритмично отплясывающих вокруг него полуголых тел. Увлеченные ритмами музыки, мужчины с костяными ожерельями и перьями на одеждах двигались вокруг пламени, ловко переставляя ноги и отбивая мелодию на маленьких барабанах, что они держали в руках и подмышкой. Кто-то наигрывал на флейтах, но кто, воин не видел. Почти обнаженные, на взгляд Рё, женщины, образовывали внешний круг и, кружились в танце вместе с бубнами, хлопали в ладоши, но их хлопки заглушили звуки музыки и звон их же инструментов. Остальные сидели на местах и что-то живо обсуждали, а демон внимательно смотрел на аборигенов и не мог понять, что это за чудаковато выглядящие люди.
— Кто вы такие? — повернувшись к незнакомке, спросил он. — Почему так разукрашены, раздеты, и что это за движения такие странные?
Рыжие блики заплясали на её лице, и губы девушки растянулись в загадочной полуулыбке.
— Мы Патчи. Племя организаторов турнира. Всё, что мы носим и делаем, вся наша жизнь — это ритуал. Дань уважения предкам и Великому духу, милостью которого мы ходим по этой земле. Откуда же ты пришел, демон, что узнаешь о нас только сейчас?
«Патчи». За дни, проведенные в бараке команды «Фунбари Онсен», Рё слышал о них не раз, вот только представлял их иначе. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то может выглядеть… так. Подобно невиданным диким животным.
— Шаманы держали меня на привязи, так что я не особо в курсе происходящего, — сухо ответил воин и кивнул на фляжку в руках незнакомки: — А что у вас за праздник такой, что ты сидишь здесь одна и напиваешься с горя, пока всем остальным, похоже, весело.
Он наслаждался тем обстоятельством, что может поговорить с кем-то новым, настроенным не враждебно. В доме шаманов с ними стремился общаться разве что Йо, вот только это не было взаимно. Слишком уж этот парень напоминал Рё Асаху, и из-за этих ассоциаций беседы с ним превращались в пытку.
— Свадьба, — глаза девушки остекленели, уставившись куда-то вперед, и она снова отхлебнула жгучее пойло, но на этот раз даже не поморщилась. — Парень, который мне нравится, женится на моей лучшей подруге.
— У-у… Неразделенная любовь? — протянул воин так, словно на этой теме собаку съел. — Понимаю. Я умер, потому что женщина, которую я любил, предпочла другого.
Незнакомка как-то недоверчиво взглянула на него, а затем, видимо, решив, что он не врет, сочувствующе поджала губы и без лишних слов протянула фляжку. Короткий лающий хохот вырвался из груди демона. Тысяча лет прошла с тех пор, как ему предлагали выпить в последний раз. Поняв, что шаманка не будет против, он сел рядом, сделал глоток, но едва не выплюнул обжигающую жидкость обратно. Что бы это ни было, оно явно крепче, чем саке, и на вкус куда более противно. Или сказалось то, что его искусственно созданное тело всё воспринимает немного иначе?
— Что это? — вопрос прозвучал не без отвращения, которое ещё больше усугубилось, когда девушка пожала плечами.
— Стянула у одного знакомого, — её голос стал тише: — Я вообще-то не пила никогда ничего такого, но говорят, что от этого становится легче, когда на душе паршиво.
Рё громко и насмешливо хмыкнул.
— Стало? — Взгляд карих глаз устремился прямо на него, печальный и смертельно уставший, а губы девушки, не издав ни звука, растянулись в подобии улыбки и произнесли короткое «нет». — И не станет. — Незнакомка сосредоточенно кивнула, словно только что обдумала полученную информацию, и отложила фляжку в сторону. — Звать-то тебя как?
Звуки одного музыкального инструмента за другим смолкли, как по цепной реакции, и внезапно стало так тихо, что демон смог услышать, как собеседница испустила какой-то сиплый испуганный вдох. Затем она резво подползла на четвереньках к краю обрыва и посмотрела вниз. Заинтригованный таким поведением Рё сделал то же самое. Кажется, что-то случилось — почти все Патчи теперь жались друг к другу, как трусливые овцы, поглядывая лишь на одного человека…
— А он что здесь забыл? — обреченный девичий шепот разрезал тишину, и уже через секунду незнакомка резво подскочила на ноги и ринулась в неизвестном направлении, а демон, проводив её озадаченным взглядом, еле обуздал любопытство, чтобы не броситься вдогонку. И откуда это не дающее покоя чувство, что он давно знает эту чудачку?
— Ты явился на свадьбу моей внучки без приглашения и ждешь, что я приму тебя в своем племенном кругу с распростертыми объятиями?
Ни один мускул на лице Голдвы не дрогнул, словно визит Хао был чем-то обыденным, не требующим особого внимания. Держа сухой морщинистой рукой длинную курительную трубку, вождь глядел в глаза самому сильному шаману всех времен и всем видом показывал, что именно он здесь хозяин положения, и от его слова зависит, где Асакура проведет остаток сегодняшней ночи. Однако обстоятельства были не на его стороне: никто бы не стал гнать незваного гостя в открытую, никто бы не хотел превращать праздник в бойню.
— А еще это свадьба моего дражайшего потомка, — бесцеремонная ухмылка не сползала с лица Хао. Взгляды, прикованные к нему, едва не жгли кожу, но до чего же это было приятно — показывать перед высокомерными Патчами своё очевидное превосходство. Каждый, кто был свидетелем этой сцены, знал, что в конце концов Голдва позволит ему остаться.
Испуганный девчачий шепот лез в уши со всех сторон, пока Нэм пробиралась через кучку соплеменниц, ведомая инстинктивным желанием быть ближе к происходящему, но слов их было не разобрать. Смысл будто ускользал от одурманенного сознания, а ей и не хотелось за него цепляться.
— Магна, — тихо позвала она, добравшись до судьи, стоявшего впереди, и легонько тронула того за плечо, — ты обронил. — Нечестно заимствованная фляжка повисла на его поясе, и Нэмид надеялась, что Магна не заподозрит неладное, но не тут-то было. Почувствовав запах алкоголя, исходящий от девушки, он сразу же взял возвращенную вещь в руку и потряс, проверяя объем содержимого. Взгляд прищуренных в осуждении глаз устремился на соплеменницу:
— Ну и зачем ты так налакалась?
Отпираться было бессмысленно, но всегда можно попробовать оправдаться.
— Не каждый день моя лучшая подруга выходит замуж, — невинно похлопав ресницами, она растянула губы в хитрой улыбке. — Я что, не могу немного отпраздновать?
Ответа на её реплику не последовало. Судья был недоволен, что было видно по его тяжелому взгляду и напряженным желвакам на лице. Мало того, что Нэмид сбежала из-под его надзора, воспользовавшись суматохой, так еще и напилась до несвойственных ей кокетливых ухмылочек. Магна не воспринимал это как достойный поступок для матери своих будущих детей.
Тем временем Голдва нехотя «позволил» Хао остаться, чем вызвал тихий возмущенный гул остальных гостей праздника, ведь ни о каком веселье теперь не могло быть и речи. Постепенно негодование стихло, и индейцы разместились на прежние места, однако молчание у костра воцарило такое, что казалось, будто Патчи воды в рот набрали. С улыбкой кота, укравшего сосиски, огненный шаман приземлился рядом с компанией уставившихся куда-то в землю девушек, и те сразу же сбежали, пересев ближе к мужчинам. Хао лишь усмехнулся, проводив их взглядом, а затем без труда нашел глазами Нэмид — одну из немногих на этой свадьбе, кто представлял для него интерес. Она сидела напротив, рядом с Магной, и, подперев щеку ладонью, опустошенно вглядывалась в спокойно пляшущее в безветрии пламя костра. Асакуре не пришлось лезть к ней в голову, чтобы понять, что за мысли её мучают, и о чем она отчаянно пыталась не думать: молодоженов на празднестве уже нет, а, значит, у них сейчас первая брачная ночь в разгаре.
