— А каковы твои предложения, Анна-сан? Нам ведь всё равно нужно его проверить, — отозвался Фауст, на которого всё ещё весьма подозрительно косился освободившийся из хватки ледяных рук Чоколав.

На лице девушки мелькнула тень загадочной улыбки.

— Нужны медиумы. Мно-ого медиумов.

Вопреки ожиданиям, согласившись на сотрудничество с Хао, Нэмид не почувствовала никаких изменений в своей жизни. Она всё так же присутствовала на поединках, так же помогала по мере возможности с организацией турнира соплеменникам, и так же продолжала проводить вечера в компании Кэтери. Вот только на душе всё время было неспокойно, будто кошки скребли. Даже аппетит пропал напрочь, и Нэм приходилось заставлять себя есть через «не хочу» и «не могу». Однако ей удавалось на удивление неплохо скрывать свои переживания, и ни Канги, ни подруга, глядя на её привычную лучезарную улыбку, так ничего и не заподозрили.

Целительница видела своего новоиспеченного господина почти что каждый день среди зрителей поединков. Тот, как ей казалось, с интересом выискивал среди сражающихся достойных союзников и в её сторону почти не смотрел. Лишь единожды индеанка случайно столкнулась с ним в пустом коридоре под трибунами, и Хао сдержанно кивнул ей в приветствии. Нэмид по началу немного растерялась, но затем ответила тем же, после чего поспешно вынырнула на воздух между четвёртым и пятым секторами. Безоблачные дни закончились на восьмой день. Тогда девушке и пришлось вспомнить о своём новом статусе — статусе шестёрки сумасшедшего шамана.

«Официантка». По комнате по-хозяйски гуляли голубоватые лунные блики, а с улицы едва слышно доносились размеренные песни сверчков. Нэм спросонья еле-еле разлепила глаза и так и не поняла, с чего вдруг проснулась, потому просто перевернулась лицом к стенке и свернулась калачиком, получше укутавшись в одеяло.

«Официантка» — послышалось ещё раз, более настойчиво, и Нэмид, поморщившись, накрыла ухо подушкой. «Прости, милая, но это работает не так» — насмешливо отозвался голос в голове, и от резкого осознания, что с ней говорит никто иной, как Хао, она резко подскочила и села на кровати, принявшись испуганно рассматривать комнату. Его астрального тела нигде не было. Значит, он вторгся в её сознание.

«Через десять минут приходи в барак команды Хошигуми. Последний дом южной улицы, на границе. Смотри, не потеряйся».

Чертыхнувшись и переволновавшись, девушка принялась разыскивать в темноте подходящую одежду. К ночи сильно похолодало, так что привычные, не слишком много скрывающие платья по случаю не подходили. К тому же, она бы разом привлекла к себе ненужное внимание дежурных Патчей, если бы стала передвигаться по Добби после комендантского часа в таком виде. В конце концов Нэм решила одеться, как обычно, но при этом натянуть спасительный плащ с капюшоном, который вполне удачно скрывал её личность, и которым она собиралась воспользоваться за последний месяц уже второй раз.

Дверь противно скрипнула при первой же попытке девушки выбраться наружу, и она замерла на пороге, прислушиваясь. Откуда-то из глубины дома раздался приглушённых храп отца. Нэм с облегчением перевела дыхание: «Не проснулся». Вторая попытка сопровождалась таким же противным скрежетом. Шаманка даже стиснула зубы от прострелившего ухо звука и, оказавшись по ту сторону двери, постаралась скорее скрыться с места преступления.

Стрелки часов на центральной площади медленно ползли к отметке в три часа. И кто сказал, что Добби с наступлением ночи пустеет? В полнолуние на улицы выползает столько духов, что впору запирать дома на ключ, чтобы дети ненароком не убежали, откликнувшись на их зов. В основном эти духи безобидны, но есть и такие, что могут прицепиться как пиявки, и не отстать, пока не высосут всё фуриоку до капли, или пока их не спугнут первые рассветные лучи солнца. На молчаливую фигуру Нэмид, медленно бредущую через площадь, они шипели, как дворовые кошки, обнажая пасть с тремя рядами острых зубов, но нападать не смели. Слишком плотное фуриоку взрослого человека было им не по вкусу. Вот ребятня лет до семи — другое дело. На таких не грех попускать слюни и желудочный сок.

— Ну ничего себе тварей повылезало!

От гаркнувшего впереди мужского голоса Нэм испуганно вздрогнула и спряталась за угол дома. На площадь тут же из-за поворота вынырнули двое, и их она узнала сразу же. Магна и Нихром. «Только их здесь не хватало, — чертыхнулась шаманка, обнаружив, что ей с бредущими в ночи индейцами, оказывается, по пути. — Ну и как прикажете пробираться к дому „Хошигуми“?»

Шли нежеланные попутчики раздражающе медленно, и девушка перебиралась от дома к дому перебежками, чтобы её компанию не заметили. Благо, хранители судей не особо следили за обстановкой сзади, а если и следили, то их внимание всегда было приковано к агрессивно ведущим себя духам. Нэмид приходилось придерживать браслеты, чтобы те не звенели при каждом движении, но звяк металла то и дело неумолимо разрезал тишину. Впрочем, был у этого звука один плюс — нечисть его ненавидела и боялась, так что с каждой такой промашкой на Нэм устремлялся пугливый взгляд десятков поблескивающих в темноте бусинок глаз.

«Последний дом южной улицы» шаманка заметила ещё издалека. Это был единственный дом в квартале, в окнах которого теплился свет. Она с опаской наблюдала, как индейцы целенаправленно идут в его сторону, но понятия не имела, что же теперь ей делать. «Наверняка они пошли туда с проверкой», — не сомневалась в своих догадках Нэм, когда две фигуры скрылись в распахнутых настежь дверях. Девушка до порога так и не дошла — застыла в нерешительности, прижавшись спиной к стене за поворотом. Уходить было нельзя, ведь огненный шаман персонально её вызвал, и потому она решила дождаться, когда Магна и Нихром уйдут. «Навряд ли у них будет долгий разговор». Тем не менее, прошло ни много, ни мало — полчаса.

— Долго будешь здесь стоять? — детский голосок заставил Нэмид испуганно подскочить, однако она быстро успокоилась, встретившись взглядом с Опачо, выглянувшей из-за угла. Девочка осуждающе хмурилась и поджимала губы. — Господин просит тебя подняться. Идём.

«Подняться?! Да он с ума сошёл!» — подумала Нэм, но покорно последовала за маленькой шаманкой. Опачо раза три обернулась, будто проверяя, не сбежала ли индеанка, отчего Нэмид ещё больше нервничала, но старалась сохранять непробиваемое выражение лица. Несимпатию девочки к себе она чувствовала довольно отчётливо.

На первом этаже барака царила темнота и запах сырости, зато со второго на лестницу лился рыжеватый, чуть приглушённый свет. Поняв, что именно там сейчас и находятся Магна и Нихром, Нэм вконец перенервничала и решила натянуть капюшон пониже — вдруг повезёт, и соплеменники её не узнают?

— Хао-сама! Я её привела! — девочка радостно вбежала вверх и остановилась на верхней ступени, нетерпеливо наблюдая, как шаманка еле-еле плетётся по лестнице.

— Ты молодец, Опачо, — послышался одобрительный голос Хао, и Нэм едва удержала в груди вымученный вздох, в очередной раз осознав, к кому примчалась по первому зову. «Ну и за что мне всё это?»

Большая просторная комната озарялась пламенем повсеместно расставленных свечей. Свечи были везде — на столах, на подоконниках, на полу… Руки невольно потянулись к подолу плаща, чтобы немного его подтянуть. Сказывался страх задеть одеждой один из таких миролюбивых огоньков и вспыхнуть как факел.

— Ты что-то долго, радость моя, — изобразив подобие улыбки произнёс Асакура, восседавший с крайне важным видом в кресле с высоком спинкой и мягкими подлокотниками. По правую руку от него мрачно возвышался Люциус, сложив руки в замок, и, казалось, совсем не участвовал в происходящем. — Полагаю, с этими молодыми людьми ты уже знакома? — он небрежно махнул в сторону, и Нэмид, проследив за его жестом, увидела двух индейцев, стоящих с ней на одной линии. — И бога ради, сними эту дрянь. Что за маскарад?

Сердце в груди беспокойно запрыгало. Вот сейчас! Сейчас её узнают, объявят позором племени и скажут, что самое мягкое наказание, которое ей светит за это предательство — это изгнание. Дрожащие руки потянулись к капюшону, и Нэм резко откинула его назад, при этом колко глянув в сторону огненного шамана. Хао даже не понадобилось читать мысли, чтобы услышать это безмолвное «Ну что, доволен?»